Рядом падает Андрей. У меня мелькает последняя мысль, что это путешествие напоминает одновременно и путь по конвейеру крематория, в компании с Ко, и путь к роднику по пустыне. Я засыпаю.
Глава 24
Запашок там будет.
Рыжий, так ты не того… не дрейфь.
А. и Б. Стругацкие
Мы проспали около шести часов. Я просыпаюсь, увидев во сне сочные бифштексы с румяной жареной картошечкой и зеленью, а рядом на сковородке аппетитнейшую глазунью с ветчиной. Понимаю, что смертельно проголодался. На многочасовое путешествие по трубе мы с Андреем затратили огромное количество энергии. Андрей лежит рядом и беспокойно мечется, непрерывно облизываясь. Судя по всему, его также преследуют гастрономические кошмары. Расталкиваю его, и мы основательно подкрепляемся, а затем снова засыпаем.
Просыпаемся мы одновременно. Выясняется, что проспали мы около двенадцати часов. Надо срочно наверстывать упущенное время. Первым делом заглядываем в план. То, что мы там видим, оптимизма не добавляет, скорее наоборот. До выхода из Лабиринта на этом уровне почти пять километров. Что это будут за километры, мы прекрасно представляем. Но, как говорится, глаза боятся, руки делают, а ноги идут.
— Вперед? — предлагает Андрей.
— Не назад же, — киваю я в сторону трубы.
И мы идем. Без всяких приключений проходим мы километра полтора, когда сзади раздается урчание мотора. Нас догоняет громадный асфальтовый каток. Туннель совершенно прямой, и нет никакой надежды на то, что это чудо техники застрянет на повороте. Мы прибавляем шагу, но каток не отстает, а, напротив, приближается к нам.
Я беру тяжелую гранату и швыряю ее под огромный цилиндр катка. Взрывной волной нас с Андреем сбивает с ног, но каток даже не покачнулся. Андрей хватается за бластер, но сразу опускает его. Стрелять с десяти метров из бластера невозможно. Надо отбежать подальше. Мы бежим, но каток, издавая радостное урчание, устремляется за нами, по-прежнему неотвратимо нас нагоняя. Когда расстояние между нами и катком сокращается почти до двух метров, я замечаю узкий боковой проход. Недолго думая, хватаю Андрея за руку и увлекаю его в это ответвление. Каток с утробным урчанием прокатывает мимо, останавливается и, откатившись назад, закрывает узкий проход своей тушей.
Деваться некуда, и мы идем по ответвлению. Через десять метров проход сворачивает вправо и через два метра заканчивается тупиком. Мы с Андреем озадаченно переглядываемся и одновременно начинаем зондировать тупик и туннель во всех направлениях и диапазонах. Как и следовало ожидать, мы ничего не обнаруживаем. Остается один выход. Андрей готовит бластер и выходит в туннель. Я хватаю его за пояс и, крикнув: “Огонь!”, изо всех сил тяну своего товарища в тупик, повалившись вместе с ним на пол. Яростная вспышка энергии, дохнув ядерным жаром, отрывает нас от пола и швыряет на стену туннеля с неземной силой.
Придя в себя, первым делом проверяю, все ли кости целы. Наши комбинезоны обуглились. Андрей все еще без сознания. Судя по всему, его левая нога вывихнута. Пока он еще не пришел в себя, быстро вправляю ему ногу и делаю несколько уколов из аптечки. Сознание наконец возвращается к Андрею, и его первая реакция:
— Вот это да! — Он выглядывает в туннель. — Ничего себе!
Занятый его ногой, я туда еще не смотрел. Камень стен оплавлен, в основном туннеле напротив нашего прохода в стене — огромная вмятина, из которой торчит часть заднего цилиндра катка. Все остальное уничтожено взрывом, который чуть было не испепелил и нас с Андреем.
Несмотря на серию инъекций, Андрей заметно хромает, но крепится, хотя каждый шаг дается ему с трудом. Но все равно надо идти. Я предлагаю ему опереться на меня, но он отказывается.
— Вперед! Времени осталось в обрез.
Эти оставшиеся километры мы идем как в кошмарном сне. Ловушки, сюрпризы, засады следуют одна за другой. Но мы уже настолько освоились в Лабиринте, да и конец пути так близок, что нас, можно сказать, ведет интуиция.
В одном месте, при выборе двух равнозначных туннелей я чувствую, что ни за что не пойду в правый. Чтобы проверить себя, швыряю туда пустой магазин от автомата. Лучи лазера ловят его на лету, и он испаряется в яркой синевато-розовой вспышке.
Еще через триста метров мы попадаем в туннель круглого сечения, где те же лазерные лучи начинают обстреливать нас со всех сторон. Только невероятная реакция, отточенная на ежедневных тренировках, спасает нас. За мгновение до удара по нам лазер с щелчком включается, и его “зрачок” загорается рубиновым светом. Туннель этот тянется более ста метров, и эти метры мы с Андреем преодолеваем где прыжками, где ползком, а кое-где приходится стоять или лежать минут по двадцать-тридцать. Местами приходится расстреливать не в меру ретивые лазеры, которые никак не хотят прекращать свою работу.
В узком зигзагообразном туннеле Андрей раскрывает контейнер и достает на ходу две термические гранаты. Буквально через три секунды температура в туннеле падает до минус восьмисот градусов и продолжает падать бешеным темпом, явно стремясь к абсолютному нулю. Две вспышки термита снова поднимают температуру до минус шестидесяти, и мы рывком выскакиваем из опасной зоны.
Опять круглый туннель. Из стен и из потолка начинают работать мощные излучатели в жестком рентгеновском, g— и s-диапазонах. Несколько минут мы тратим на их обнаружение и расстрел из автоматов.
На прямом широком участке мы оказываемся освещенными мощным прожектором, и нас начинают обстреливать из автоматов. Расстреляв слепящие нас прожектора, мы в инфракрасном диапазоне видим, что противник значительно превосходит нас численностью. Принимаем решение: отступить. Однако метров через тридцать та же интуиция заставляет меня нырнуть в левый, а Андрея в правый боковые проходы. И вовремя. Из-за поворота появляется такая же толпа, вооруженная до зубов. Около получаса мы держим оборону на два фронта. И когда мы уже израсходовали все патроны и гранаты и я начинаю поглядывать на пистолет, вспоминая слова Виктора: “Чтобы застрелиться в случае чего”, нападающие внезапно откатываются и исчезают.
Выждав некоторое время, мы идем дальше, перешагивая через неподвижные тела. За поворотом мы попадаем в ад. Длинный туннель заполнен прикованными к стене людьми: стариками и старухами (а скорее обыкновенными мужчинами и женщинами), множеством детей. Цепи, которыми прикованы эти несчастные, достаточно длинные. Благодаря этому толпа при виде нас заполняет всю ширину туннеля, и все эти несчастные начинают тянуться к нам, хватать нас, о чем-то просить, умолять. Они падают на колени, хватают нас за ноги. Судя по всему, они нуждаются в пище и воде. Но что мы можем сделать? Предложить им жалкие остатки нашего рациона? Мы не чудотворцы и не боги. Пройти вперед нет никакой возможности, обойти тоже. К выходу из Лабиринта ведет только этот туннель. Мы теряемся и отступаем назад.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
