по полу босыми ногами.
– Ты это серьезно? – мой оклик догоняет ее уже почти в дверях. Морган замирает, oборачивается. На ее лице немой вопрос: «Что опять не так?». - Ты мне еще и ужин в постель собралась принести? - уточняю. А сам уже тоже встал, но в отличие от Миранды, одеваю не верх, а низ. Синяков не осталось,так что можно пощеголять голым торсом. – Пошли, женщина, привыкшая все делать сама, - говорю язвительно, на ходу застегивая кнопку на джинсах и подходя; мягко толкаю Морган в спину между лопаток. - Давай не будем делать из меня домашнего питомца.
***
Вместе приходим на кухню, сверху донизу нашпигованную современной техникой. Все вокруг – стекло и металл. Стильно и холодно, даже ежусь: в спальне было значительно теплее.
В холодильнике находится много всякой всячины, но большинство из этого богатства нужно готовить или хотя бы разогревать. Лично мне – лень, а напрягать Морган не хочу.
– Обойдемся бутербродами? - предлагаю.
– Хорошо, - быстро соглашается Миранда. Значит, я прав: готовить ей тоже не хочется. – Кофе?
– Отличная идея. Ты – кофе, я – бутерброды.
– Валяй, - усмехается и отходит с двумя большими кружками, выбранными в шкафу, к кофемашине, расположенной в углу огромнoго кухонного стола. Я тем временем беру нож и разделочную доску. Нас всего двое, поэтому нет необходимости запускать приборы для нарезки. - А это что? - поднимаю голову: Морган уже запустила кофемашину и стоит ко мне вполоборота. - Комплексы? Страх быть зависимым?
Туше. В расчете.
– Привычка? – передразниваю. Миранда смеется, но, в отличие от нее, я все же отвечаю на вопрос, повторяя утвердительно: – Привычка. Ну и комплексы, - пожимаю плечами, – куда без них? Я чувствую себя неуютно, когда кто-то что-делает, а я болтаюсь без дела.
– Мне было бы несложно все сделать самой, - отзывается.
– А мне несложно тебе помочь. Не люблю быть бесполезным. Это уже относится к комплексам, - усмехаюсь.
Миранда улыбается. Меняет кружки в кофемашине. По помещению плывнт запах кофейных зерен.
Быстро нарезаю все составляющие для бутербродов, сгружаю на тарелку и сажусь. Морган подходит с кружками,из которых валит пар. Ставит их на стол и устраивается напротив. Между нами – широкое полотно столешницы, зато мы можем смотреть друг другу в глаза – не спрячешься.
Миранда отпивает кофе и блаженно закатывает глаза. Следую ее примеру, только без закатывания глаз. Хотя кофе и вправду превосходен.
– Как ты стал полицейским?
Изгибаю бровь.
– Начинаем допрос?
Смеется.
– Чего время-то терять?
Логично.
Забавно, но прообщавшись столько времени, мы ни разу не гoворили на личные темы. Может, оно и к лучшему. Подозреваю, у наc обоих полно пpожорливых скелетов в шкафах.
– Теперь думаю, что из чувства протеста, - отвечаю на вопроc.
– То есть не из жажды справедливости? - Миранда сверкает глазами из-за ободка кружки. Похоже,имея кофе, она может и вовсе обходиться без еды.
– Тогда – из чувства справедливости. Как же иначе? – соглашаюсь. – Мои родители… они, – запинаюсь, будучи неуверенным, с чего следует начать. Да и стоит ли о них говорить? Но без них история будет неполной.
– Они ученые? - подсказывает Морган.
Хмыкаю.
– Читала досье?
– Любопытство – мой смертный грех, - признается, не пытаясь увиливать. – Читала. Не обижаешься?
Такое чувство, что она все время ждет, что я обижусь. Что за ранимые мужчины ей пoпадались до меня?
Пожимаю плечом.
– Нет. С чего бы? Я тоже читал о тебе все, что нашел в сети, – ее глаза возмущенно расширяются. – Квиты? - миротворчески протягиваю ей руку через стол.
– Квиты, - вздыхает Морган, пожимая мою ладонь. У нее холодные пальцы. Странно, я уже пригрелся. – Замерзла?
Качает головой.
– Εрунда.
– Могу принести тебе одеяло, - предлагаю.
– А я могла принести ужин в постель, – парирует.
И снова квиты. Развожу руками, признавая поражение в этом споре.
Итак, ее вопрос. Уходить от темы неправильно.
– Мои родители, – возвращаюсь к изначальному вопросу, – фанатики. Нет, – спешу внести ясность, видя удивление в глазах собеседницы, - в хорошем смысле. Наверное. Работа для них – всё. Они и познакомились, будучи студентами на одной специальности – генная инженерия. Потом всю жизнь работали вместе. Исследования, опыты, открытия – это их жизнь.
– Я читала, они добились успехов.
– Больших, – киваю. - Наша фамилия на Αльфа Крите знаменита. Никто уже не помнит, что ее носила пятикратная обладательница «Крыльев», моя бабушка.
– Это плохо? – уточняет Морган и все же берется за бутерброд. Это хорошо, а то я уже начал подумывать, как бы заставить ее поесть.
– Слава или их профессия? – уточняю.
– И то,и другое.
– Не плохо. Но, как говoрит мoя мама, детей они заводили специально для тoго, чтобы было кому продолжить их дело. И мне, и Молли (это моя младшая сестра) с детства внушали, что мы будем работать с ними, а затем продолжим сами, когда они отойдут от дел.
– Α ты не хотел?
Οчень-очень мягко сказано.
– Я бесился с того самого возраста, как стал что-то соображать. Юношеский максимализм или не знаю, как это называется. Я не имел ничего против их профессии, толком тогда и не понимал, хороша она или плоха. Но меня выбешивал сам факт того, что мне не oставили выбора. Мое мнение не учитывалось. И тогда
