– Но почему он попытался убить вас? – спросил журналист. – Ведь он шел на огромный риск. Этого я так и не понял.
– Фэрхейвен умел заглядывать в будущее – в далекое будущее. Именно поэтому он добился успехов в бизнесе. И в силу этого обстоятельства он так боялся смерти. Когда мне удалось установить адрес Мэри Грин, он понял, что определение адреса Ленга для меня лишь вопрос времени. Фэрхейвен знал, что я приду в дом Ленга и все его усилия пойдут прахом. Я неизбежно установлю связь между современными убийствами, совершаемыми человеком, известным как Хирург, и старинными преступлениями, за которыми стоял Ленг. То же произошло и с Норой. Она шла по горячему следу, навещала дочь Макфаддена и обладала опытом археолога, которого я лишен. Одним словом, мы, по его мнению, должны были выйти на жилище Ленга. Это, как я уже сказал, было лишь делом времени. Хирург не мог нам позволить продолжать расследование.
– А О'Шонесси? Зачем было убивать его?
– Этого я себе никогда не прощу, – склонив голову, произнес Пендергаст. – Я отправил его с совершенно безопасным, как мне тогда казалось, поручением к «Аптекарю Нового Амстердама», где много лет назад Ленг покупал химикаты. Похоже, что О'Шонесси повезло и он нашел записи с регистрацией покупок за двадцатые годы прошлого века. То, что я назвал «везением», обернулось для нас большим несчастьем. Я не подумал тогда, что Хирург мог следить за каждым нашим шагом. Когда он понял, что О'Шонесси не только узнал, где Ленг приобретал реактивы, но и добыл старые журналы учета, Фэрхейвен его убил.
– Бедный Патрик, – сказал Смитбек. – Какая ужасная смерть.
– Поистине ужасная, – согласился Пендергаст преисполненным страдания тоном. – И вся ответственность за его гибель лежит на мне. Патрик был прекрасным человеком и хорошим полицейским.
Нора посмотрела на ряды переплетенных в кожу книг, истлевшие гобелены и висящие клочьями обои. Ее начала бить дрожь.
– Боже, – пробормотал Смитбек, покачивая головой, – и я обо всем этом не могу написать. – Журналист поднял глаза на Пендергаста и спросил: – И все же чем кончил Фэрхейвен?
– То, чего он больше всего страшился, свершилось. Его постигла смерть. В знак своего почтения к Эдгару По я замуровал останки бедняги в одной из ниш подземелья.
После этих слов в библиотеке снова повисло молчание, и снова ненадолго.
– А как вы намерены поступить с домом и со всеми коллекциями? – поинтересовалась Нора.
На губах Пендергаста заиграла легкая улыбка.
– После мучительного процесса вступления в наследство дом и все коллекции стали моей собственностью. Когда-нибудь часть этих диковин отправится в качестве анонимного дара в лучшие музеи мира. Но это произойдет очень не скоро.
– А что случилось с домом? Создается впечатление, что его просто разбирают на части.
– Этот вопрос вплотную подводит меня к последней просьбе, с которой я позволю себе к вам обратиться.
– И в чем же она состоит?
– Я прошу вас проехать со мной.
Следуя за новым владельцем особняка, они прошли по лабиринту коридоров к выходу. За дверью их уже ждал «роллс-ройс». В этом жалком, забытом Богом месте роскошная машина казалась совсем неуместной. Пендергаст распахнул дверцу.
– Куда мы едем? – спросил Смитбек.
– На кладбище «Небесные врата».
* * *
Путь от Манхэттена до запорошенных легким снежком холмов Вестчестера занял не более получаса. За все это время Пендергаст не произнес ни слова. Он неподвижно сидел, погруженный в собственные мысли. Они миновали кованые железные ворота и начали подъем по пологому холму. За первым холмом открылось второе возвышение, а за вторым и третье. Это был огромный город мертвых с множеством роскошных монументов и претенциозных гробниц. Машина остановилась в самом дальнем конце кладбища.
Пендергаст вышел из машины и повел их к ряду свежих могил. Это были насквозь промерзшие горы земли. Могилы располагались с геометрической точностью, и на захоронениях не было ни надгробий, ни цветов. Лишь в изголовьях в земле торчали металлические стержни. К стержням были приварены алюминиевые рамки с картонными табличками. На каждой табличке значился только номер. Номера уже размыло дождем, а картон промок. Кое-где на нем появились пятна плесени.
Они шагали вдоль ряда могил до тех пор, пока не оказались у номера 12. Пендергаст остановился у захоронения и довольно долго молча стоял рядом с ним, склонив голову и сложив ладони так, словно возносил молитву. Лучи тусклого зимнего солнца пробивались сквозь искривленные ветви дуба, а над холмом клубилась легкая дымка тумана.
– Где мы? – спросил Смитбек. – И чьи это могилы?
– В этом месте Фэрхейвен предал земле тридцать шесть скелетов с Кэтрин-стрит. Это был очень разумный шаг. Для того чтобы провести эксгумацию, требуется решение суда. Получить такое решение непросто, и на это требуется очень много времени. Лучше для Фэрхейвена могла быть только кремация. Но она запрещена законом. Фэрхейвен не хотел, чтобы кто-то мог получить доступ к скелетам. В могиле номер двенадцать, – Пендергаст показал на захоронение, – нашла упокоение Мэри Грин. Ушедшая из мира живых, но с недавнего времени уже не забытая.
Пендергаст сунул руку в карман и извлек из него листок бумаги, свернутый в тугую трубку. Затем он развернул листок и протянул его к могиле, как бы предлагая его лежащей в земле девочке. Листок слабо трепетал на ветру.
– Что это? – спросил Смитбек.
– Волшебное зелье.
– Что?
– Формула Ленга для продления человеческой жизни. Формула усовершенствованная и не требующая для получения нужной субстанции доноров в виде человеческих существ. Именно поэтому он перестал убивать в тысяча девятьсот тридцать пятом году.
В неожиданно наступившей тишине Нора и Смитбек обменялись взглядами.
– Ленгу в конечном итоге удалось разработать формулу. Это стало возможным лишь в тридцатые годы, когда он получил доступ к некоторым синтетическим наркотическим веществам и иным новейшим достижениям биохимии. Одним словом, эта формула не требовала человеческих жертв. Ленг не получал удовольствия от убийств. Он был ученым. Убийства для него были лишь печальной необходимостью. Этим Ленг отличался от Фэрхейвена, явно наслаждавшегося агонией своих жертв.
Смитбек с изумлением смотрел на листок.
– Вы хотите сказать, что в ваших руках сейчас находится формула вечной жизни? – спросил он.
– Вечной жизни, мистер Смитбек, не существует. По крайней мере в этом мире. Это вещество продлевает жизнь человека, но на какой срок, я не знаю. Видимо, до ста лет. Возможно – и больше.
– Где вы нашли формулу?
– Она была спрятана в доме. Как я и предполагал. Я был уверен, что Ленг ее не уничтожил и сохранил хотя бы один экземпляр для себя. – Внутренняя борьба, развернувшаяся в душе Пендергаста, нашла отражение и на его лице. – Я был обязан найти ее. Если бы она попала в чужие руки, то...
Конец фразы повис в воздухе.
– Вы просмотрели формулу? – спросила Нора.
– Да.
– И?
– Это весьма несложный биохимический процесс, исходные материалы могут быть получены в любом хорошем магазине химических товаров. Необходимую реакцию органического синтеза может провести каждый обладающий умеренными способностями студент химического факультета. Лаборатория, правда, должна иметь хорошее оборудование. Но там есть один секрет. Необычный и весьма оригинальный ход, поэтому трудно предполагать, что открытие удастся повторить. Во всяком случае, в обозримом будущем.
– И как вы... и как мы поступим с этим открытием? – спросил Смитбек после довольно продолжительного молчания.
Как бы в ответ на этот вопрос над левой рукой Пендергаста взметнулся язычок огня. Тонкая золотая зажигалка горела желтым неярким пламенем. Не говоря ни слова, агент Пендергаст поднес краешек листа к зажигалке.
– Стойте! – крикнул Смитбек, бросаясь к агенту ФБР.
Тот отвел руку с горящим листком и отступил в сторону.
