монолитных зданий на территории лагеря. Заделали все щели, заложили окна во избежание сквозняков. Установили простейшие, но крепко сбитые нары. На них и организовали спальные места для пациентов. Со стерильностью определённые проблемы, но полевую нейрохирургию никто разворачивать и не собирался. А для санации имевшихся травм текущего уровня хватало вполне. Отдельное помещение в том же здании отвели под столовую и место приёма пищи. Готовили под открытым небом (костёр удобней разводить снаружи, нежели внутри), а всё остальное происходило под крышей. Я успел как раз концу банкета. Часть пищи осталась невостребованной.
– Кто-то умер? – поинтересовался я, указывая на излишки еды.
– Дурак ты, парень, и шутки у тебя дурацкие, – буркнула Томка. – Это же для раненых и больных. Им по умолчанию пищи и энергии требуется больше. Регенерация тканей не берёт полезные вещества из воздуха. Понятное дело, я запрашиваю для них еды с запасом. А что остаётся… мы сейчас её не экономим. Готовят не шеф-повары из ресторанов, потому даже размер порций только подбирать учатся. С оценкой иногда промахиваются. Но лучше наготовить лишнего, чем оставить голодных без обеда. За такое и на вилы поднять могут.
Звучит на удивление логично.
Простейший жареный шашлык, довольно пресный, но оттого не менее сытный. Несколько небольших, но, как оказалось, сочных фруктов неизвестной мне породы. Чай из запасов экспедиции. Пока это всё, чем может похвастаться наше меню. Негусто, но и не пусто. Коней с голоду не двинем. А там, глядишь, и продуктовая раскладка разрастётся. Хотя бы хлеб свой печь начнём.
Кстати, надо будет подкинуть и провентилировать вопрос с закладкой печей. Нужны будут как металлургические, для ковки, так и пищевые, для варки. А если будем закрепляться вплоть до наступления холодов, то надо будет чем-то и отапливаться. Дров в округе в преизбытке, а обо что греться – ещё не создано.
За приёмом пищи разговорились. Томка поделилась информацией, накопившейся за время моего отсутствия:
– Палыч велел зарываться в землю, чтоб только ушки торчали, – Беляева вещала, покуда я хомячил за обе щёки. – Чего опасается – не понимаю. Вокруг на километры – непроходимый дремучий лес. Из врагов только звери, но их разве капонирами удержишь? С ранеными и больными отдельная тема. Кто после аварии на «Колыбели зла» – эти с переломами и вывихами ещё какое-то время полежат. Но начинают поступать всякие кашли, сопли и прочие чихи. Очень похоже на акклиматизацию. Температуры у пострадавших пока не наблюдается. Но это может быть плохо. Если нет температуры – значит, нету пироксинов в крови. Организм не борется с инфекцией. А у меня стимуляторов и иммуномодуляторов с собой – раз-два и обчёлся. Даже не знаю, имеет ли смысл начинать их давать… Ещё пресную воду нашли. В ней недостатка нету. Пока используем только для питья, но как соорудим ёмкости – можно будет постираться и помыться.
Оперативно жуя, ел быстро. Томку не перебивал, давай ей закончить мысль. В общих чертах понимал и мотал на ус нужды и проблемы. Очень скоро из-за объёмной физической работы с грунтом и древесиной люди устанут и им потребуется отдых: точно стрелять, когда в руках тремор по локоть от лесоповала, никто не сумеет. Для сооружения ёмкостей под воду нужен металл или крепкие полимеры. Можно и из досок попробовать сбить бочки. Бондарей среди нас нету, придётся осваивать профессию на ходу. На самый крайний случай, если не получится сразу сделать водоупорную тару, можно будет обмазывать смолой: древесины в округе условно бесконечное множество. А вот что с больными – это вопрос. Может, кто-то и впрямь простыл на нервах, иммунитет подкосился. Может, реально, акклиматизация. Люди, порой, в чужих городах по неделе-другой в себя после переезда приходят. А тут другое скопление галактик, другая галактика, другая планета. Что уж говорить про другой климатический пояс. Ну, а если и впрямь инфекция? С пресной водой проблем нет: уже хорошо. Значит, смерть от обезвоживания нам не грозит. Знай, только, подкидывай пищу и вовремя доставляй мясо. Судя по степени прожарки доставшегося мне шашлыка, на термообработке тут не скупятся. Мясо обработано прям с избыточным запасом. Если какая болезнетворная дрянь и сумела выжить при такой «термичке», то я уж не знаю, чем тогда его стерилизовать надо.
– А у тебя что? – спросила Томка, закончив «доклад». – Исчез куда-то, ничего не сказав. Я уж не знала, что и думать.
– Разведка, – пожал я плечами. – Чем ещё может заниматься оружейник в другой галактике? Только разведкой.
– Очень смешно, – скривилась Беляева. – Скажи ещё «балетом». Много наразведовал?
– Пока вопросов больше, чем ответов, – признался честно. – Сейчас подкрепился, за что тебе отдельная благодарность, встану на крыло и дальше полечу. Если предварительные выводы правильны, это – планета-верфь. Новый корабль, чтоб долетел до Земли, я вам не построю. Но ресурсов должно хватить на постройку небольшого лагеря в тактически выгодных позициях с последующей возможностью развёртывания в город.
– Ты думаешь, будем закрепляться? – спросила в лоб Томка. – Ты пойми, я не из пораженческих настроений спрашиваю. Мне надо понимать, что с ранеными делать и как больных лечить. Медикаменты брать неоткуда.
– Да, – подтвердил я. – На несколько недель или месяцев точно закрепиться придётся. Остальное покажет время и результат доразведки. Но пока что мы тут засели.
Пока не стал сообщать Томке, что на орбите – наказанная эскадра люсианского союза. Если Палыч не дурак (а считать себя таковым пока повода не давал), то он уже подсуетился и приказал бойцам держать ушки на макушке в ожидании возможных гостей. Томка – медик. Её работа – таблетки. Отражать наступление штурмовых групп «люсиков» есть кому. И без неё. Так что пусть пока работает без нервов и сосредоточится на своих задачах. А воевать мы и сами с усами.
Глава 41. "Беллискнер".
«Прыгуны» – всепогодные кораблики. Их можно использовать и в дождь, и в снег, и в зной, и в стужу. В известных на обитаемых планетах условиях нет такой атмосферной среды, где не сдюжил бы этот брусочек. Пожалуй, единственное, где ему откровенно не место – подлёдная обстановка, лавовые поля и глубоководье. К ударным нагрузкам корпус «прыгуна» откровенно слаб: проламывать собой ледовые поля им уж точно не стоит. Температура лавы с гарантией уничтожит если не корпус, то прилегающую
