на месте выживших при крушении «Беллискнера». Оставаться в лесу – себе дороже. Ночи, незнакомая планета, незнакомая фауна, да и ещё и стрессовая ситуация после аварии. А в бетонных стенах пусть и заброшенного, но города – укрытие от непогоды, убежище от дикого хищника и какая-никакая, а инфраструктура, позволяющая эффективно держать оборону. К тому же, есть высотки, на которые можно забраться и сверху обозреть окрестности. Если кто-нибудь разумный и выжил на борту, то направиться мог только туда.
«Прыгун» довернул носом в сторону руин заброшенного городка и взял курс на высотки. Самый малый ход двигателям – и медленно, аккуратно поплыли, высматривая среди деревьев и бетонных столпов зданий признаки жизни. Так-то, для этого есть детектор на борту, но чтобы увидеть тот же условный столб дыма от костра, он не обязателен.
При текущей скорости «прыгуна» до руин города меньше пяти минут лёта. На радарах – чисто. Единственный крупный источник электромагнитных полей, свидетельствующий о наличии хоть каких-то следов развитой цивилизации – фонящий десятками рентген в час корпус «Беллискнера», оставшийся за кормой. В черте горда ни единого ватта энергии и ни единого тесла поля не зафиксировано. Это заброшенная планета со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Над городом зависнуть по вертолётному. Опасно, конечно: это облегчает возможность наведения не только для ПВО, но и для ручного стрелкового оружия. Но так, зависнув на месте и стабилизировав динамично меняющуюся картинку за обзорным щитом «прыгуна», я могу визуально отследить, есть ли в округе хоть какое-то движение, свидетельствующее о наличии жизни.
Повисел пару минут. Поводил жалом туда-сюда. Осмотрел сверху всё визуально, и только после этого переключился на сенсоры «прыгуна». Почему не сразу просканировать руины? Слишком много времени я провёл за пультом таких корабликов. Знаю, как часто попадались экранированные зоны, закрытые от сканирования бортовыми системами «прыгунов». Чуть ли не в упор подлетали и сканировали: умная машина твердила, будто перед ней ничего нет. А по факту чего там только не находилось… Глаза – тоже не панацея, их тоже можно обмануть. Но когда взгляд пилота дублирует датчики машины, становится проще. Дублирование – залог надёжности.
В этот раз сенсоры молчали тоже. Никаких крупных очагов излучений. Никаких исходящих мостов от сигналов. Но это на «крупных» датчиках. Стоило лишь переключиться на детектор признаков жизни, как на оперативном экране на уровне земли зажглись две искорки, сигнализирующие о наличии в квадрате живых существ. Логика – она и на другом конце вселенной логика…
Поиск места для посадки не занял много времени. Руины города захватила растительность, произрастающая буквально везде, но и мне много не надо. Я – на десятиметровом «прыгуне», а не на четырёхкилометровой «Авроре». Уж найти пятачок размером с парковочное место для грузовика сумел. Сел на бывшую площадь между высотными зданиями: на той её части, которая ещё не успела порасти вековыми деревьями. Те тоненькие «веточки», что успели пробиться из-под бетонки к небу, оказались без зазрения совести примяты тяжёлым стотонным корпусом «прыгуна».
Две отметки целей локализованы в соседних с площадью руинах. Они принадлежали здоровенной высотке, в лучшие свои годы насчитывающей пару десятков этажей. Сейчас нескольких их них нет: что-то снесло верхушку здания.
Первым делом – заглушить источник питания «прыгуна» и обесточить машину. Такая себе «противоугонка», конечно. Но если я хочу попытаться вернуться не пешком, лучше перебдеть.
Две цели. Два живых существа. В непосредственной близости от места крушения корабля Асгарда. Вот скажите мне на милость, чего я ожидаю там увидеть? Двух серых человечков? И как я им заявлюсь? На русском, вынося с ноги двери «Здрасьте, забор покрасьте»? «Мы за вами, гэть на хату»? Надо будет подумать над этим вопросом на досуге. А то, не приведи Господь Бог, повторение ситуации – и буду стоять, тупить, как блондинка перед инженерной машиной разграждения.
Ладно. Хрен с ним. Потом будем думать на отвлечённые темы. Я пришёл сюда за останками «Беллискнера». Там ловить нечего. Надо посмотреть на выживших. Что с ними делать – решим потом. Может, добью, чтоб не мучились. Посмотрим.
Высотка, в которой укрылись двое (других живых сканеры «прыгуна» так и не обнаружили), была не в самом товарном виде. Сложиться могла в любой момент как карточный домик. Надеюсь, надумает она это сделать уже после того, как я уберусь из-под её стен…
Времени восторгаться изысками архитектурных решений и красотой нагло берущей своё природы не было, но пары брошенных взглядов хватило, чтобы понять: почти все сооружения выполнены из кирпича. Не плиты, не панели. А кирпич. Важно ли это? В данный момент – вообще однох?йственно. Но в перспективе на основе этого заключения можно сделать вывод о производственных мощностях тех, кто возводил это место, и попытаться понять, что могло пойти не так в их бытие. Кирпич – легче в изготовлении, проще в транспортировке и укладке. Для возведения зданий из него не нужен тяжёлый парк техники, как для, примеру, плит. Значит, местные ратовали за оптимизацию трудозатрат. Их ресурсы были ограничены. Панель возводилась бы быстрее. Но кирпич выигрывал в себестоимости. Простая арифметика.
Слесарь-оружейник вернётся позже с ещё одной порцией бесполезной информации.
За что я люблю заброшенные объекты на других планетах – так это за то, что, в отличие от земных собратьев, на их территориях почти не бывает «сюрпризов». Это наш человек, уходя, оставит по кучкой мусора МОНку, под плитой – ТМку, а в ближайшей канаве ещё воткнёт РГДшку, чтобы, уходя от «МОНки», ты лёг аккурат под «ручник». На Земле, «работая» по оставленным объектам, регулярно приходилось оглядываться и смотреть себе под ноги, на что наступаешь. Правда, там в девяноста девяти процентах случаев объекты были оставлены после боевых действий с себе подобными, и заминировать всё к херам – святейшая обязанность последнего выжившего/отступающего. Тут же не похоже, чтоб планету оставили после бомбардировки с орбиты или жёсткой мясорубки. Следов боевых действий не видно вообще.
Впрочем, это не означает, что мы вышли на променад и можно наслаждаться моционом, вертя технику безопасности на своём валу с околорелятивистскими угловыми скоростями.
Осторожно, отводя рукой молодые поросли деревцев, начинавших свой стройный ряд аккурат за местом посадки «прыгуна», и по привычке скользя взглядом в поисках характерных «усиков» мин и лески «растяжки», направился в сторону разрушенной высотки. За годы запустения на город нанесло немало земли: кое-где бетонка скрывается под толстым слоем пыли и нанесённого ветром грунта. Что ж. Мне плюс. Мягкий грунт
