Заместитель руководителя военной прокуратуры полковник С. Гожкевич сообщил журналистам, что следствие тайное и никакой дополнительной информации сообщаться не будет. Прокурор уточнил, что речь идет о двух отставных офицерах, которые работали в прошлом на спецслужбы бывшего СССР. За шпионаж в пользу чужого государства им грозит лишение свободы сроком от одного года до десяти лет.
С. Гожкевич опроверг утверждения местной газеты «Жиче», по сведениям которой, в шпионаже в пользу российских спецслужб подозреваются трое офицеров Войска Польского, в том числе двое проходящих действительную военную службу.
Сообщение прокуратуры прокомментировал премьер Е. Бузек: «Эти люди уже давно ушли от дел. Двое из них несколько лет уже на пенсии, а один не выполняет никаких обязанностей в той сфере, к какой мог бы иметь доступ. По понятным причинам я не хотел бы информировать о том, что намерено сделать в этой связи УОГ».
Военная прокуратура напомнила, что начиная с 1990 года она вела дела по четырем гражданам, которые обвинялись в шпионаже. В 1994 году Военная коллегия Верховного суда Польши пересмотрела приговор в отношении бывшего майора МВД М. Зелиньского, который занимался шпионажем в пользу военной разведки СССР, а затем России с 1981 по 1993 год. Срок лишения свободы ему увеличили с 7 до 9 лет. Зелиньский был задержан сотрудниками УОГ в сентябре 1993 года в Варшаве, когда он передавал агентурные материалы военному атташе посольства России полковнику В. Ломакину, которого затем выдворили из Польши.
В 1994 году окружной военный суд в Варшаве приговорил к двум годам тюремного заключения с отсрочкой исполнения наказания на год майора украинских органов безопасности А. Лысенко. Вместе с ним был осужден 23-летний поляк Я. Боярский, обвиненный в шпионаже в пользу Украины.
В своей краткой справке военная прокуратура не упомянула случай с осуществленной операцией УОГ в отношении подполковника Войска Польского П. Хофмана из Кошалина, который сотрудничал с западногерманской разведкой БНД. «Задержав Хофмана, УОГ вторглось в компетенцию Военной информационной службы (военная разведка) и военной жандармерии» — так лаконично описала этот инцидент газета «Жиче» [573].
Из того, что просочилось в печать, понять что-либо довольно сложно. Один из бывших руководителей Управления охраны государства заявил, что подозреваемые в шпионаже отставные полковники Военной информационной службы были завербованы КГБ в 1981 году после создания «Солидарности» и до сего дня находились «под колпаком» у спецслужб. Другие источники утверждают, будто оба офицера во времена Варшавского договора просто «были прикомандированы для сотрудничества с военной контрразведкой СССР», но подтвердить это может только следствие. В качестве разоблачителя вновь выступает некий таинственный российский дипломат, перевербованный польскими спецслужбами, тот самый, который четыре года назад дал ход делу бывшего премьера Ю. Олексы. Тогда главе правительства пришлось уйти в отставку.
Все версии «измены» польских офицеров подводятся под ст. 130 Уголовного кодекса: «Тот, кто принимает участие в деятельности иностранной разведки против Республики Польша, подвергается лишению свободы на срок до 10 лет». Хотя, как уже было сказано выше, обвиняемый скорее всего избежал бы столь длительного пребывания в тюрьме. Обвинение не смогло выступить на суде со свидетельством российского «дипломата». А как заметил один из компетентных представителей польских спецслужб, «его имени наша разведка никогда никому не будет раскрывать — никакой прокуратуре, никакому суду».
Прокурор варшавской Военной прокуратуры С. Гожкевич удивлялся: «Не знаю, почему материалы были переданы нам только сейчас». Обращает на себя внимание широкая огласка СМИ этого «оперативного мероприятия» польской контрразведки. Хочешь не хочешь, а задаешься мыслью, что оно осуществлено неспроста, а место и время его действия выбрано заранее. После того как в печати, на радио и ТВ успели посмаковать новое «шпионское дело», шеф УОГ З. Новек заявил о начале следствия по делу о просочившейся в печать информации по «шпионской афере». Хотя мало кто сомневается в том, что «утечка» была санкционирована.
Причина повышенного интереса к очередному шпионскому делу скорее всего связана с новым статусом Польши. Председатель комиссии Сейма по делам спецслужб М. Бернацкий как бы походя заметил, что «существует проблема защиты польских Вооруженных сил от проникновения иностранных разведок». Различные официальные лица в последнее время все чаще говорят об усилении действий российских спецслужб после того, как Польша стала членом НАТО. Поэтому показательный арест весьма кстати — новые союзники могут убедиться в бдительности польских спецслужб [574].
Одновременно с работой по этому делу сотрудники УОГ начали сбор доказательств «шпионской» деятельности девяти российских дипломатов. Хотя возможно, что коллег «сдал» таинственный перебежчик или помогли «старшие товарищи» из британской или американской разведки.
Существует несколько аргументированных версий. Большинство из них базируется на наличии «крота» (высокопоставленного агента спецслужб противника), который обосновался в центральном аппарате или в одной из европейских резидентур СВР. Дело в том, что последние несколько лет именно на Европейском континенте имели место скандальные провалы: в Норвегии, Швейцарии и Финляндии. Хотя отдельные эксперты считают, что всю информацию о посольской резидентуре российской внешней разведки польская контрразведка сумела получить самостоятельно.
Вне зависимости от того, кто именно стал основным источником информации о деятельности российской внешней разведки в Польше, последствия оказались для нашей страны очень серьезными. По утверждению специалистов, произошел полный разгром легальной резидентуры СВР в Варшаве. Поэтому основная тяжесть добывания секретной информации по Польше легла на разведаппарат ГРУ, а также на нелегалов из Ясенева, если, конечно, допустить, что в этой стране они есть [575].
Многие специалисты считают, что инициатором проведения акции по высылке российских дипломатов выступило УОГ. Польских контрразведчиков поддержал премьер Е. Бузек, похвалив управление за проведенную операцию. После чего о готовящейся высылке российских дипломатов проинформировали президента Польши А. Квасьневского. Посовещавшись с премьером и главой МИДа Б. Геремеком, президент одобрил высылку [576].
Несмотря на санкцию главы государства, многие в Польше полагали, что шпионский скандал мог ударить по репутации самого президента, который активнее других польских лидеров добивается улучшения отношений с Россией.
Выдворение российских дипломатов имело не только внутреннюю, но и внешнюю политическую подоплеку. «Сейчас мы являемся членами НАТО, что заставляет нас действовать с открытым забралом», — прямо заявил 21 января 2000 года член комиссии польского Сейма по делам спецслужб, бывший директор УОГ К. Медович. А 24 января того же года в Польшу приехал генсек НАТО Д. Робертсон. Правда, польские дипломаты утверждали, что совпадение это случайное и что визит генсека планировался еще на ноябрь 1999 года [577].
«Чудовища юрского периода должны вернуться в свое доисторическое логово», — в такой сложноэкспрессивной форме охарактеризовал российско-польский дипломатический скандал министр иностранных дел Польши Б. Геремек на пресс-конференции, посвященной переговорам с посетившим Варшаву генеральным секретарем НАТО Д. Робертсоном. Развивая далее эту тему, шеф польской дипломатии заявил, что шпионские романы в духе Джона Ле Карре с подкупом людей, совершающих национальную измену, с тайными «почтовыми ящиками» изжили себя — «со всем этим нужно кончать, поскольку это в интересах и Польши, и России».
Министр не дал ответа на вопросы, касающиеся подробностей. В частности, не захотел сообщить о том, как давно занимались шпионской деятельностью высланные российские дипломаты, к каким социально-общественным кругам принадлежат завербованные ими информаторы, кто именно принял решение об их высылке. «Могу только сообщить, — сказал чиновник, — что решение принято на основе документальных свидетельств и что принимали его имеющие на то право». Он подчеркнул, что Польша не консультировалась в этом деле с НАТО, «это было абсолютно суверенное решение польских властей».
Журналистов интересовало, каким образом дипломатический скандал может отразиться на и без того неблестящих польско-российских отношениях. По мнению Геремека, польское руководство повело себя в этой ситуации достаточно учтиво — не были названы фамилии высланных дипломатов, они получили на сборы целых семь дней.
Министр с удовлетворением отметил, что подобным образом поступила и российская сторона по отношению к высланным девяти сотрудникам польского посольства в Москве, хотя «эти люди занимались исключительно дипломатической работой». Была высказана надежда, что намеченный официальный визит министра иностранных дел России И. Иванова все же состоится, хотя конкретная дата еще не определена.
