Выдвинув эстонскому правительству фактический ультиматум, советское военно-политическое руководство решило на всякий случай подстраховаться, если эстонцы проявят неуступчивость. С этой целью 28 сентября 1939 года командующий войсками Ленинградского военного округа командарм 2-го ранга К.А. Мерецков приказал Краснознаменному Балтийскому флоту «в составе всех своих сил быть в полной боевой готовности к утру 29.9.39», причем в том числе ему было поручено решить следующие боевые задачи: нанести сокрушительный удар по морским базам Эстонии, прикрыть базу флота и не допустить прорыва ВВС противника на Ленинград вдоль Финского залива[1643]. Относительно времени перехода в наступление следовало ждать особой директивы.
В соответствии с данными указаниями, командующий КБФ флагман 2-го ранга В.Ф. Трибуц 29 сентября утвердил приказ № 4/оп, имевший красноречивое название — «Операция по участию КБФ в войне с Эстонией» и целый ряд схем-приложений[1644]. В частности, была составлена «Схема бомбардировочных действий ВВС КБФ по кораблям в базах и батареям укрепрайона в г. Таллин», предусматривавшая использование 72 самолетов — 18 бомбардировщиков «ДБ-3» для ударов по береговым батареям и 27 бомбардировщиков «СБ» — по эстонскому флоту, а также 27 гидросамолетов «МБР-2» для ночных действий против флота и базы Таллина[1645]. Во всяком случае, 27-го, 28-го и 29 сентября Балтийский флот и его авиация находились в готовности к началу боевых действий против Эстонии.
Впрочем, эстонское правительство после недолгих раздумий решило удовлетворить все требования Советского Союза. Согласно пакту о взаимопомощи между СССР и Эстонской республикой от 28 сентября 1939 года, Советский Союз получил право «иметь на эстонских островах Сааремаа (Эзель), Хийумаа (Даго) и в городе Палдиски (Балтийский порт) базы военно-морского флота и несколько аэродромов для авиации на правах аренды по сходной цене». Для охраны своих военно-морских баз и аэродромов Советскому Союзу было разрешено держать в участках, отведенных под базы и аэродромы, определенное количество сухопутных войск и ВВС[1646].
По тому же пути вскоре предпочли пойти и правительства Латвии и Литвы. Согласно записи беседы И.В. Сталина и В.М. Молотова с латвийской делегацией 2 октября 1939 года, во время переговоров И.В. Сталин прямо называл Англию потенциальным противником и придавал значение обеспечению воздушной войны: «Англия уже затребовала у Швеции несколько аэродромов и захода нескольких подводных лодок; она легко может втянуть Швецию в войну. Война будет очень осложнена, и нейтралы будут втянуты… На нейтралов будет оказано большое давление». Советский проект предполагал размещение в Латвии нескольких авиабаз: «Аэродромов требуется четыре: в Лиепае, Вентспилсе, у Ирбентского пролива и на литовской границе». При этом И.В. Сталин подчеркнул: «Гарнизоны останутся только на время нынешней войны, а когда она окончится — выведем. По аэродрому достаточно метнуть ручную гранату, и с ним все покончено. Если аэродромы будут нашими, то станут немного побаиваться. Небо будет пылать от борьбы гигантов»[1647].
Итак, прямого столкновения с балтийскими странами удалось избежать. Следующей крупной кампанией советской авиации начала Второй мировой войны стали боевые действия против Финляндии. Поначалу казалось, что она не представляла собой ничего экстраординарного. Так, в письме К.Е. Ворошилова к И.В. Сталину от 21 декабря 1939 года говорилось, что «командиры и политработники настроены к легкому походу на Финляндию (подобно польскому)»[1648]. Первоначально боевые действия велись силами четырех общевойсковых армий, к каждой из которой прилагались собственные воздушные силы. ВВС 7-й А, действующей на Карельском перешейке, командовал Е.И. Птухин, ВВС 8-й А, действующей севернее Ладожского озера, — И.И. Копец, ВВС 9-й А, действующей в Северной и Средней Карелии, — П.В. Рычагов, ВВС 14-й А, действующей в Заполярье, — С.А. Красовский (он же одновременно командир Мурманской авиабригады[1649]). По данным В.Н. Барышникова, к началу войны советская авиационная группировка насчитывала 2446 самолетов[1650].
Необходимо хотя бы вкратце упомянуть о противнике советской авиации — финских ВВС. Согласно финской доктрине, начало войны должно было сопровождаться сильными ударами бомбардировщиков противника (а в этой роли виделся исключительно Советский Союз) по территории Финляндии, причем бомбардировщики будт действовать крупными массами без прикрытия истребителями. По этой причине особое внимание уделялось развитию истребительной авиации[1651]. Всего финские ВВС имели 301 самолет, в том числе 119 боевых. Остальные — учебные, связные или транспортные. Среди них были английские, «Энсоны» Mk.I, использовавшиеся в качестве штабных, D.Н.60 «Мот», немецкие учебные FW 44J и А-50, а также связные Fi 156A «Шторх», чехословацкие А-32 и –218, собственные финские «Котка», «Виима» и другие. Кроме того, еще 22 самолета могла предоставить гражданская авиация[1652]. Финляндия к началу войны имела сравнительно разветвленную сеть аэродромов и посадочных площадок. Основная часть аэродромов находилась на юго-востоке страны[1653]. Самолеты, базирующиеся на них, прикрывали наиболее важные в стратегическом отношении линию Маннергейма и Петрозаводское направление, а также важные промышленные районы страны. В Финляндии для подготовки высших офицеров широко практиковалась отправка их на стажировку в армии других европейских государств, в том числе в Германию и Францию. Не обошла эта практика и ВВС. Например, будущий командир 2-го авиаполка Р. Лоренц во второй половине 30-х годов побывал в ряде европейских стран. В Германии он несколько месяцев прослужил в 132-й истребительной эскадре ВВС Германии. Сам Лоренц еще в 1934 году пришел к выводу, что звено истребителей из 3-х самолетов не совсем удачно, и что пара истребителей как тактическая единица более выгодна, так как является более маневренной и гибкой. Практика в Германии только укрепила его в этом мнении, так как немцы во время боев в Испании пришли к тому же выводу, и более того, благодаря лучшему немецкому асу «Легиона Кондор» В. Мельдерсу успешно применили эту схему в боях[1654]. ПВО Финляндии к началу боевых действий располагала 34 20-миллиметровыми зенитными автоматами (в основном немецкие «Эрликоны» и несколько шведских БСВ м/38), 64 шведскими 40-миллиметровыми зенитными автоматическими орудиями «Бофорс» м/38 и 28 76-миллиметровыми зенитными орудиями «Бофорс» и «Виккерс». Кроме того, имелось несколько устаревших русских 76,2-миллиметровых зенитных орудий образца 1915 года и 187 зенитных пулеметов различных систем[1655].
В связи с тем, что, в отличие от Польши, боевые действия против Финляндии затянулись, советское командование стало наращивать задействованные авиасилы.
Так, для усиления действующей авиагруппировки в феврале 1940 года было намечено поступление 1118 самолетов. Большую часть этого планируемого усиления удалось выполнить. А всего за весь период боевых действий для усиления поступило 1535 самолетов, из них почти половину составили более 700 бомбардировщиков СБ[1656].
В марте 1940 года было задействовано уже 3253 боевых самолета[1657]. По данным финского историка О. Маннинена, против Финляндии действовало 56 авиаполков или 39 % состава военно-воздушных сил Красной армии[1658].
В войне принимала участие и морская авиация. На 10 марта 1940 года только ВВС КБФ насчитывали 548 самолетов[1659]. По некоторым данным, к обеспечению военных действий было привлечено 110 самолетов Главных управлений гражданского воздушного флота СССР (ГУ ГВФ) и Севморпути (1 УСМП)[1660], однако эти данные представляются неполными. Так, согласно рапорту комдива Молокова и полкового комиссара Семенова от 7 апреля 1940 года в ЦК ВКП(б) — Сталину, в СНК — Молотову, в НКО — Ворошилову, во время боевых действий в Финляндии во всех группах гражданской авиации работало 149 самолетов[1661]. Таким образом, только на завершающем этапе войны против Финляндии использовалось около 5000 самолетов ВВС РККА, ВВС ВМФ, ГУ ГВФ и ГУСМП С учетом понесенных потерь эта и без того огромная цифра задействованных в кампании советских самолетов возрастет еще более.
В начавшейся войне с Финляндией советское военное руководство использовало не только советские аэродромы, но и базы, расположенные на территории Эстонии, тем самым нарушив Статью 1 Пакта о взаимопомощи, которая разрешала активное использование советских военных баз только при военном конфликте с великой державой[1662]. Представление о силах так называемой ОАГ (Особой авиационной группы), насчитывавшей около 400 самолетов, дает Таблица 67.
