— Ты исполненный самомнения мальчишка! — Амнита выпрямилась, прилагая все усилия, чтобы голос не выдал её страха и смятения. — Ребёнок, который стащил кесту и рад, что может держать взрослых под прицелом и безнаказанно грубить. Никчёмный правитель никчёмного мира, где никто не живёт и ничего не растёт. Не лучше ли тебе вернуться в пустыню? Там ты хоть был повелителем уродов и недоумков, а тут только стая чёрных птиц. Мне жаль тебя. У уродов может быть только царь-урод. Власть над низшими искалечила твою душу.
— А разве ты сейчас не похожа на ребёнка, который знает, что ему можно ругаться и оскорблять меня безнаказанно? Или ты поставила себе цель меня довести? Оружие, которым я владею, я не стащил. Оно досталось мне при рождении. Я знаю, кто я такой. Меня с детства окружали уроды. Одни были уродливы внешне, другие изнутри, и последние были гораздо хуже. Когда я попал в Эриндорн, то увидел вокруг себя всё тех же уродов. В детстве меня опьяняло моё могущество, власть над людьми… Всё это быстро надоедает. Когда-то я мечтал о власти над миром. Потом понял, что это глупо. Единственное, о чём я мечтаю, единственное, чего хочу и всегда буду хотеть, — это ты. И если бы мне пришлось выбирать между тобой и властью над всей Энной, я бы выбрал тебя.
Амнита знала, что это не просто слова. Долго прожив среди придворных, она наслушалась самых изысканных комплиментов, самых красивых речей. Этот не был придворным. Он всегда был царём. Увидев его тогда в зале эриндорнского дворца, она сразу поняла, что это не придворный скульптор, а властитель. По рождению. По воле богов. И ещё она сразу поняла, что он имеет власть над ней. И возненавидела его. Он с детства знал цену словам и поступкам. Может быть, как раз потому, что всегда был царём и никогда подданным, придворным. Он говорил то, что есть, и ей было страшно.
— Не думай, что я собираюсь всё время держать тебя в этой пещере. Завтра я покажу тебе Танхар. Здесь тоже интересно. Мы будем вместе летать на другие ангамы. Ты увидишь множество миров. Может, мы с тобой вдвоём что-нибудь придумаем…
— Не надо всё смешивать. Или мы друзья, и я сама вольна решать, где мне жить и куда летать, или я твоя пленница и вынуждена подчиняться твоим решениям.
— Считай, как хочешь. А я должен поспать. Два дня глаз не смыкал. Тебе тоже советую отдохнуть.
Диннар улёгся на шкуре недалеко от камина и мгновенно уснул. Амнита посмотрела на него, потом на оружие, небрежно брошенное в углу комнаты… Глупости. Убив его, она и сама не захочет жить. Может, действительно лучше поспать? После этого разговора она чувствовала себя совершенно разбитой. Амнита устроилась поудобней и сама не заметила, как уснула.
Ей приснилась мать, которая не то шила, не то вышивала, сидя возле её постели… Это было когда-то. Очень давно. Ещё до болезни и чудесного выздоровления. Её тогда звали иначе — Лиммея. И мать любила её… Это было детство. Нормальное. Как у всех детей. Потом началась другая, странная жизнь. Жизнь во власти богини… Мать отложила шитьё и склонилась над Амнитой, словно хотела пощупать ей лоб, но в её протянутой руке светился белый камешек на серебряной цепочке. Сейчас опять возникнет это лицо — чужое, тёмное, светлоглазое… Но Амнита увидела лицо матери. Странно. Она ведь уже почти не помнила её. И вдруг увидала так чётко и ясно, как будто никогда не забывала. Как будто время повернулось вспять, и не было никакой Трёхликой… А белый камень разгорался всё ярче и ярче, пока не превратился в звезду.
Перед тем, как она проснулась, её посетило ещё одно видение — маленький человечек, с ног до головы покрытый светло-рыжей шерстью, который стоял у входа и с интересом таращил на неё круглые жёлтые глазищи. Потом он чего-то испугался и выскользнул из пещеры. Проснувшись окончательно, Амнита заметила, что серебристая шкура, заменяющая дверь, слегка колышется. Может, это был не сон?
Огонь в камине догорал, и в пещере стало темнее. Диннар спал, как убитый, птица словно окаменела, спрятав голову под крыло. В её неподвижности было что-то неестественное и зловещее. Наверное, здесь только тело, а душа демона путешествует по иным мирам.
«Все эти демоны мне уже изрядно надоели», — подумала Амнита.
Она больше не могла находиться в этой пещере. Может, выйти наружу? Днём на Танхаре должно быть теплее. Амнита ваяла с камина маленький диуриновый факел, который приметила ещё вчера, зажгла его, накинула на плечи плащ Диннара и тихонько вышла. В тусклом свете факела она увидала узкий тоннель. Справа чернел зев пещеры — наверное, там Диннар и хранил съестные припасы. Тоннель вёл наверх, он оказался очень длинным, а выход действительно заслоняла тяжёлая каменная плита. Сделав силовой анхакар, Амнита отодвинула её и блаженно вдохнула свежий, напоённый влагой воздух. Здесь было гораздо теплее, чем в промерзшем за ночь тоннеле.
«Интересно, а сейчас что? — размышляла Амнита, оглядываясь по сторонам. — Раннее утро? Или тут никогда не бывает совсем светло? Странно… Почему он сказал, что на Танхаре мало гор?»
Вокруг неё до самого горизонта простирались горы. Чёрные и серебристо-серые, синие и лиловые, они поражали своими причудливыми формами. Одни напоминали дворцы, другие диковинных животных и даже человеческие фигуры. Высоко в небе стоял туман, сквозь который белел солнечный диск. Туман был серым, но местами отсвечивал золотым, розовым и голубым. Кое-где темнели тучи, вернее, что-то похожее на тучи.
«Наверное, это скопления какого-то вещества, — предположила Амнита. — Может быть, марр?»
С каждым мгновением становилось всё теплей и теплей. Солнце, упорно пробиваясь сквозь «туман», украсило горы разноцветными бликами, от мокрых камней поднимались испарения. Видимо, недавно растаял образовавшийся за ночь иней.
Амнита медленно пошла по тропе между пологими склонами, с удовольствием наблюдая, как меняется пейзаж. Скалы высыхали, их цвета становились более мягкими и глубокими. Солнечные лучи скользили по дальним вершинам, выхватывая из полумрака причудливее силуэты. Всё вокруг жило и дышало, всё было в движении, и Амнита не сразу сообразила, что движение это — вовсе не иллюзия. Сначала она решила, что тропа просто сужается, и каково же было её изумление, когда она обнаружила, что гора справа медленно приближается к ней. Каменный склон напоминал густую массу, которая стекала вниз, словно стремясь захлестнуть её. Амнита в ужасе кинулась обратно, к пещере, но путь ей преградила другая каменная волна. Причём эта волна катилась гораздо быстрее. Жидкий камень! Амнита и не предполагала, что такое бывает. Она принялась карабкаться вверх по тому склону, который пока оставался твердым, и, казалось, состоял на обычного камня. Выбравшись на широкую ровную площадку, Амнита увидела пещеру и кинулась туда. Ей хотелось где-нибудь укрыться. К своему ужасу она заметила, что вход в пещеру становится всё меньше и меньше — как будто смыкается пасть чудовища, поймавшего добычу и готового проглотить её. Амнита еле успела выскочить из этой ловушки и едва не наткнулась на гигантскую руку, которая тянула к ней множество каменных пальцев. Амнита пыталась убежать, но рука настигала её, словно огромная змея, ползущая со склона чёрной горы, и сама гора сползала вниз сверкающей тёмной волной. Поблизости была ещё одна пещера, но Амнита не решалась туда войти. Вдруг это очередная ловушка? Она в панике огляделась. Каменные волны и змеи уже ползли к ней со всех сторон. Амнита вздрогнула, почувствовав, что кто-то охватил её за руку. Мохнатый человечек! Откуда он взялся? Он что-то произнёс высоким гортанным голоском и потянул Амниту к пещере. Она не знала, спасает он её или заманивает в ловушку, но сопротивляться не стала. Самой ей всё равно не спастись.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
