Но Салли никак не могла полностью сосредоточиться на том, что говорила. Она еще не отошла от своих переживаний за него. Джо это понимал, потому что и сам ощущал странное последействие от последних событий.
— Нормально, — сухо заметил он, — если не считать того, что человек ничего не будет весить.
— Это тоже меня беспокоило, — согласилась Салли. — Большой проблемой станет сон.
— К этому непросто будет привыкнуть, — подтвердил Джо.
На мгновение они замолчали. Потом просто стали скользить глазами по огромному помещению. Салли беспокойно пошевелилась.
— Скажи мне, как думаешь, — спросила она, — ты когда-нибудь бывал в лифте, который начал падать как утюг? Когда Платформа окажется на орбите, то в ней все время люди станут чувствовать то же, только еще хуже. Никакого веса. Джо, если бы ты оказался в лифте, который, казалось бы, падает, и падает, и падает, целыми часами без передыху? Как думаешь, ты бы смог там спать?
Джо это и не приходило в голову. И эта мысль его поразила.
— Наверное, к этому трудно будет привыкнуть, — согласился он.
— К этому трудно привыкнуть и в бодрствующем состоянии, — заметила. Салли. — Но во сне это еще труднее. Ты когда-нибудь просыпался оттого, что падал во сне?
— Конечно, — ответил Джо, затем он свистнул. — Ого! Понятно! Как только ты заснешь, начнешь падать. И поэтому просыпаешься. И все на Платформе будут падать, вращаясь по орбите вокруг Земли! Как только они задремлют, то начнут падать и просыпаться?
Ему удалось это осмыслить. Бодрствующий человек может напоминать себе, что падение ему только кажется и опасности нет. Но что произойдет, когда он попробует заснуть? Падение — это один из самых изначальных страхов, известных человечеству. Любой человек в мире когда-либо просыпался, задыхаясь от того, что ему приснилось, что он падает в пропасти. Это один из врожденных страхов. И как бы хорошо человек ни сознавал, что отсутствие веса — нормальное явление в пустоте, во сне его сознание об этом забудет. Тогда власть берет в руки примитивное подсознательное мышление, и оно остается неудовлетворенным. Оно может лихорадочно будить человека каждый раз, как он задремлет, пока тот не свихнется от бессонницы… или позволит ему заснуть только тогда, когда свалится в бессознательное состояние, но такой сон не означает отдыха.
— Это будет круто! — с тревогой сказал он, подмечая, что Салли все еще не отошла от недавних переживаний. — Но, с другой стороны, с этим ничего не поделаешь!
— Я предложила кое-что, — сказала Салли, — и такую штуку соорудили. Надеюсь, что она сработает. — Она неловко продолжила объяснение: — Это что-то вроде одеяла: его верхняя часть пристегивается, а нижнюю можно надувать. Когда человек ложится спать, то надувает одеяло, и оно прижимает его к кровати. А голова остается свободной, и он может вертеться.
Джо обдумал ее слова. Ему пришло в голову, что они стоят очень близко друг к другу, но все же он переключил свои мысли на дело.
— Не будет ли это похоже на то, будто бы человек плывет? — спросил он. — На плаву можно и поспать. Ощущения веса тогда нет, зато присутствует давление со всех сторон. Так что человек сможет спать, если будет чувствовать, что плавает. Да, это хорошая идея, Салли! Она сработает! Человек будет думать, что он не падает, а плавает!
Салли слегка покраснела.
— Я смотрела на это по-другому, — неловко призналась она. — Когда мы засыпаем, то возвращаемся в прошлое. Мы как дети со всеми их детскими страхами и нуждами. Человек, конечно, может почувствовать себя, будто бы он в воде. Но… я как-то испытала такую кровать. Ощущение, будто бы во сне… будто бы кто-то держит тебя на руках, обеспечивая полную безопасность. Как будто бы ты был ребенком и… в восхитительной безопасности. Но, конечно, я не испытывала такую кровать в невесомости. Просто… я надеюсь, что это сработает.
Как бы смутившись, она резко повернулась и стала показывать ему кухню. Каждая сковородка была закрыта. Верх плиты выложили полосами из сплава альнико [23] для магнитного крепления. Сковородки будут к нему притягиваться. А крышки имели любопытную гибкую подложку, назначения которой Джо не мог понять.
— Это гибкий пластик, огнеупорный, — сказала Салли. — Он надувается и прижимает пищу к горячему дну сковородки. Ожидалось, что команда будет питаться готовой пищей. Но я заявила, что это будет достаточно плохо, если пить из пластиковых бутылок вместо стаканов. Одну из этих печек повесили вверх ногами, и на ней я и приготовила яичницу с ветчиной вверх ногами. Они сказали, что психологическое воздействие того стоит.
Джо был тронут. Он вышел вслед за ней из кухни и тепло заметил, подумав, что ее вклад в дела Космической Платформы накладывался на ее личную тревогу насчет него самого:
— Ты, должно быть, первая девица в мире, которая подумала о ведении домашнего хозяйства в космосе?
— Девушки ведь полетят в космос, разве не так? — сказала она, не глядя на него. — Если будут колонии на других планетах, то это необходимо. А когда-нибудь… и к звездам…
Она стояла совершенно тихо, и Джо захотелось что-то сделать, как-то выразить свое отношение к ней и к миру. Внутри Платформы было очень тихо. Где-то далеко, где изоляция из стеклошерсти была еще неполной, слышались звуки работ, но внутренние стены Платформы не резонировали. Их покрыли особым материалом, который должен создавать впечатление, что это не просто металлическая оболочка, искусственный мир, который будет парить в пустоте. Здесь и сейчас Джо и Салли оказались в условиях какого-то интима и одиночества, и Кенмор ощутил какое-то чувство неотложности.
Он с тоской посмотрел на девушку. Цвет ее лица показался ему немного интенсивнее, чем обычно. Она уже не тот приятный ребятенок, она была великолепна! И на нее приятно смотреть. Джо и раньше это замечал, но теперь вспоминал, как она боялась за него, когда он был в опасности, как тревожилась, что он может погибнуть. И вспомнил о ее весьма абсурдном, но искреннем предложении поплакать за него.
Джо поймал себя на том, что крутит кольцо на пальце. Он снял его и заметил, что на нем все еще осталось немного сажи и масла. Он знал, что она видела, чем он занят, хотя и смотрела в сторону.
— Послушай, Салли, — неловко проговорил он, — мы очень давно знаем друг друга. Ты мне… всегда очень нравилась. И у меня есть дела, которые нужно совершить прежде всего, но… — Он прервался. Глотнул. Она повернулась к нему и улыбнулась. — Послушай, — в отчаянии сказал он, — что, если я спрошу тебя, не хотелось бы тебе это поносить?
И протянул кольцо.
Она кивнула; ее глаза сияли.
— Конечно, Джо, с удовольствием.
Они поцеловались, затем она как-то не к месту всплакнула и пояснила, что он должен быть более осторожным и не рисковать жизнью так часто! А затем послышался слабый звук извне Платформы, это был лающий звук сирены, выходящий короткими толчками, пока она разогревалась. Затем звук выровнялся и начал завывать и завывать.
— Это тревога! — воскликнула Салли. Глаза у нее все еще были затуманены. — Все на выход из Ангара. Пошли. Джо.
Тем же путем они двинулись обратно. Салли подняла на Джо глаза и внезапно ухмыльнулась.
— Когда у меня будут внуки, — сообщила она, — я буду им хвастаться, что я самая первая девушка в мире, которую когда-либо целовали в космическом корабле!
Но не успел Джо что-либо ответить, как она уже была на лестнице, на виду у всех, и спускалась вниз. Так что он за ней последовал.
Ангар пустел. Голый пол из деревянных блоков был усыпан фигурами людей, ровно двигающихся к выводу безопасности. Никто не спешил, потому что охранники во всеуслышание оповещали, что это не тревога, но мера предосторожности, и нет необходимости толкаться. Каждого секьюрити проинформировали по миниатюрному переговорному устройству, которые они носили с собой. По такому устройству каждому охраннику можно было сообщить все, что ему нужно знать, независимо от того, находился ли он на полу Ангара, или на балюстрадах вверху, или даже в самой Платформе.
Грузовики собрались в линию, чтобы пройти через поднимающиеся ворота. Люди спускались с лесов, сложив инструмент, как это полагалось при пересменках — для подсчета и осмотра. Другие спокойно шли от линии сборки толкателей. Если не считать огромного объекта посередине и того, что все люди были в рабочей одежде, сцена удивительно напоминала зал ожидания очень большого вокзала с множеством людей, поспешно двигающихся туда-сюда.
— Нет никакой спешки, — заметил Джо, услышав одного из охранников. — Пойду посмотрю, что там накопала моя банда.
Вся троица — и Хейни, и Майк, и Шеф — только что прибыла к куче обожженных, но теперь распакованных остатков. Салли слегка покраснела, заметив, что Шеф уставился на кольцо Джо на ее пальце.
