– О’кей, – весело сказал я вслух, – теперь тебя можно отпускать куда угодно, дорогуша. Хоть в «Деревенский дом» на поиски заблудшего Лонли-Локли, хоть за городские ворота, созерцать «абсолютную пустоту» или что там еще я должен обнаружить. Подозреваю, что тебя гораздо более привлекает первый маршрут, но сэр Махи весьма настаивал на втором, так что…
Я заткнулся, поскольку в этом монологе был ощутимый привкус безумия, примирительно улыбнулся отражению леди Мерилин, уставившемуся на меня из большого старинного зеркала, а потом решительно поднялся с места и вышел из дома. Ноги сами понесли меня куда-то в неизвестном направлении, от невероятных мостов и узкой темной морщинки Миера к городским воротам – разумеется, куда же еще могли так спешить эти вконец рехнувшиеся конечности? По всему выходило, что мне больше ничего не оставалось.
Минут через сорок я уже шагал вдоль старинной городской стены, такой высокой, словно жители Кеттари пытались перегородить небо и только после многих столетий упорного труда оставили наконец это безнадежное занятие. Ворота я нашел быстро. Слишком быстро на мой вкус, поскольку страх был куда сильнее любопытства, и только чувство обреченности толкало меня на эту экскурсию.
Так что я вышел за ворота, как когда-то нырял вниз головой в море с высоченной скалы – просто потому, что так надо. Но вместо ожидаемого оскала пустоты с облегчением обнаружил там массивные силуэты знаменитых деревьев вахари, еще более черные, чем небо. Я благодарно посмотрел на зеленый диск луны, почти идеально круглый – он поможет мне в этой прогулке, вовсе не такой страшной, как я предполагал.
Я шел по широкой дороге. Вне всяких сомнений, это была та самая дорога, по которой наш караван вчера ехал в Кеттари. Я просто шел вперед, с удовольствием осознавая, что мое настроение становится все лучше, а глупые детские страхи шустрыми мышатами разбегаются по темным норкам дурацкого подсознания. До поры до времени, конечно, но и это неплохо.
Черт его знает, как долго продолжалась эта восхитительная тренировка по спортивной ходьбе, и удалось ли мне поставить какой-нибудь олимпийский рекорд, но внезапно я понял, что уже светает, резко притормозил и ошеломленно уставился на небо. Вряд ли было больше полуночи, когда я вышел из дома, хотя… «Ты всерьез веришь, что с твоим чувством времени все в порядке, дорогуша? – весело спросил я себя. – После поучительной беседы с сэром Махи Аинти и твоих жалких попыток не рехнуться под грузом всей этой бесценной информации? Молчи уж, горе мое».
Я огляделся, и сердце снова отчаянно громыхнуло о ребра – скорее от радости, чем от ужаса, хотя было тут и то, и другое. В нескольких метрах от меня маячила посадочная площадка канатной дороги, а впереди… Город в горах, дивный, почти безлюдный город из моих снов. Это были силуэты его массивных домов и хрупких, почти игрушечных башенок. И знакомый мне белый кирпичный дом на окраине, на крыше которого даже в безветренную погоду крутился флюгер в форме попугая. Этот фантастический город вдруг оказался совсем близко, и можно было воспользоваться канатной дорогой, единственным средством муниципального транспорта, как я отлично помнил. А еще я помнил, что никогда не боялся высоты, сидя в не внушающей особого доверия хрупкой кабинке.
Я с облегчением рассмеялся, забрался в медленно проплывающую мимо меня кабинку, а через десять минут уже стоял на узенькой кривой улочке, отлично знакомой мне с детства. «Меламори, – грустно подумал я, – вот бы где нам с тобой погулять напоследок. Такое чудо – и мне одному. Я же лопну. Это слишком много для меня!»
Но я не лопнул, разумеется.
Я знал этот город лучше, чем тот, в котором родился. И лучше, чем Ехо, еще один город из снов, который теперь стал моим, уютным и бесконечно любимым. Но только теперь я чувствовал, что вернулся домой. Наконец-то вернулся сюда не во сне, а наяву. По-настоящему.
Я не слишком хорошо помню подробности этой головокружительной прогулки. Кажется, я добросовестно обошел весь город, название которого так и осталось для меня загадкой. Он не был безлюдным, мне навстречу то и дело попадались прохожие. Их лица казались знакомыми, некоторые приветливо здоровались со мной странными гортанными голосами, а я ничему не удивлялся.
Помню, как не чуя под собой ног от усталости, уселся за столик какого-то уличного кафе, и мне принесли крошечную чашечку крепкого турецкого кофе, в нескольких сантиметрах над которой парило облачко сливок. Их можно было есть, а можно было оставить и любоваться. Я достал сигарету и машинально щелкнул пальцами. Аккуратный зеленоватый огонек вспыхнул вблизи от моего лица, сигарета задымилась, я пожал плечами. Привыкнуть к чудесам – плевое дело, просто они должны случаться так же часто, как и прочие события.
А потом я отправился дальше, пересек пустынный английский парк («Грешные Магистры, это местечко уже из совсем другого сна!» – равнодушно изумился я) и вскоре увидел одиннадцать деревьев вахари у городских ворот. Крошечный розовый мячик солнца аккуратно покоился на линии горизонта. «Но ведь рассвело так давно», – подумал я. Попытался удивиться по этому поводу, но у меня ничего не вышло. Я так устал, словно моя прогулка длилась несколько дней, а не… Черт, а действительно, сколько я шлялся? Впрочем, сейчас мне было абсолютно все равно. Домой и спать, спать, спать, гори оно все огнем!
В гостиной меня ждал сэр Шурф Лонли-Локли, строгий и печальный.
– Я очень рад видеть тебя живым и здоровым, – искренне сказал он. – Когда я вернулся домой, твое отсутствие не показалось мне странным: в конце концов, мы приехали сюда заниматься делом. Но на следующий день…
– Что? – изумленно переспросил я. – «На следующий день»? Грешные Магистры, сколько же меня не было?
– Это зависит от того, когда ты ушел. Я жду тебя уже четыре дня, но я сам некоторое время отсутствовал.
– Все ясно, – жалобно сказал я. – Какой уж тут сон! Сначала надо разобраться. Где моя единственная радость в этой жизни? Где моя милая маленькая бутылочка?
– В твоей дорожной сумке, я полагаю, – пожал плечами Лонли-Локли. – А твою дорожную сумку я после некоторых размышлений убрал в стенной шкаф, поскольку ты умудрился оставить ее точно в центре гостиной. Сперва я решил, будто ты специально измерил комнату, чтобы найти подходящее место для своей сумки, но потом вспомнил, что это не в твоих привычках, и позволил себе навести некоторый порядок.
– Сэр Шурф, какая прелесть! – я сделал хороший глоток бальзама Кахара. Усталость как рукой сняло. – Старый добрый сэр Шурф, который не называет меня «леди Мерилин», и не ржет, как сумасшедшая лошадь, но тем не менее, продолжает обращаться ко мне на «ты». Наверное, я просто умер и попал в рай.
– Думаю, что называть тебя «леди Мерилин» уже бессмысленно. Равно как бессмысленно обращаться на «вы» к человеку, которому пришлось познакомиться с…
– С очень милым вариантом Шурфа Лонли-Локли, – рассмеялся я. – Все к лучшему, эти «выканья» всегда доставали меня бесконечно. Но что ты сказал насчет леди Мерилин?
– Посмотри на себя в зеркало, Макс. В Кеттари, хвала Магистрам, не так уж много людей, знающих тебя в лицо. Но думаю, выбираться отсюда нам придется без каравана.
Я изумленно уставился в зеркало. Оттуда выглядывала чья-то растрепанная и ужасно усталая физиономия. Ох, да не «чья-то», а моя собственная! Кажется, я уже начал забывать, как выглядел раньше. К тому же, чересчур долгая прогулка, мягко говоря, не улучшила мой цвет лица.
– Ужас, – честно сказал я. – На кого я похож! Всю жизнь был уверен, что такой симпатичный, а тут… Но где же я потерял мордашку леди Мерилин?.. Впрочем, чего гадать – кроме меня это вряд ли кто-то знает, а я понятия не имею. Скажи лучше, сэр Шурф, ты наверное провел эти дни не самым лучшим образом? Я, конечно, должен был послать тебе зов, но я был уверен, что отсутствовал всего лишь одну ночь.
Лонли-Локли равнодушно пожал плечами.
– Не знаю, где ты был, но я несколько раз пытался с тобой связаться, и…
– И?
– Абсолютно безуспешно, как ты сам, наверное, догадываешься. Но я знал, что ты жив, поскольку, видишь ли, встал на твой след. Я делаю это не так хорошо, как леди Меламори, но все же умею. След живого человека весьма отличается от следа мертвеца, так что за твою жизнь я был вполне спокоен. Долг вынудил меня пройти по твоему следу, хотя с самого начала я догадывался, что не должен вмешиваться в твои дела. След привел меня к городским воротам, а потом я был вынужден вернуться домой, поскольку почувствовал, что не могу идти за тобой дальше. Очень неприятное ощущение, не хотел бы я еще раз его испытать. Но, по крайней мере, я был более-менее уверен, что с тобой все в порядке.
– Мне очень жаль, Шурф, – искренне сказал я. – Знаешь, где я был? Мой сон, этот город в горах, канатная дорога, помнишь?
