– Он был ужасно беспокойным, – вмешался Тас. – Он всегда так беспокоился, когда я трогал что-либо принадлежащее ему. Прямо вздрагивал весь.
– Да, он весь в этом. Но он мог быть и очень обаятельным, добрым, мудрым… – Йенна улыбнулась и вздохнула. – Я любила его, Палин, да думаю, что и до сих пор люблю. Никогда я не встречала другого мужчины, который был бы ему ровней. – Она немного помолчала, затем пожала плечами и добавила: – Но это было так давно.
– Что произошло между вами? – спросил Палин. Она покачала головой.
– После болезни он ушел в себя, стал угрюмым и молчаливым. Он почти перестал разговаривать со мной, а я никогда не отличалась особым терпением, – призналась Йенна. – Мне надоело, что он постоянно жалел себя, и я так ему и сказала. Мы поссорились, и я ушла, ушла, чтобы никогда больше не возвращаться. В тот день я видела Даламара в последний раз.
– Я понимаю его, – заметил Палин. – Я помню, какое страшное чувство потери охватило меня, когда Боги оставили Кринн. Даламар занимался эзотерическими науками гораздо дольше, чем я, и он пожертвовал ради магии слишком многим. Он не мог не чувствовать себя несчастнейшим из людей.
– Видишь ли, нам всем пришлось несладко, – резко сказала Йенна. – Но мы сумели с этим справиться. Ты пошел своим путем, я своим. Даламар этого не сумел. Он терзался и страдал так, что я даже решила, будто его страдания сделают то, чего не смогли сделать раны. Я была почти уверена, что они прикончат его. Он перестал спать, перестал есть, он проводил целые часы, запершись в своей лаборатории, отчаянно пытаясь вернуть то, что потерял. Однажды – это был редкий день, когда он соизволил заговорить со мной, – он признался, что чувствует, будто обладает ключом, который вернулся к нему во время болезни. И от него требуется лишь найти дверь, к которой бы этот ключ подошел. Мне кажется, – криво усмехнулась Йенна, – что теперь он отыскал эту дверь.
– Поэтому ты не думаешь, что он покончил с собой, когда разрушил Башню? – спросил Палин.
– Как, Башня разрушена? – Тас был поражен. – Огромная Башня Высшего Волшебства в Палантасе разрушена? А что с ней случилось?
– Я даже не убеждена в том, что Башня была взорвана, – продолжала Йенна, не обращая внимания на вмешательство кевдера. – О, я знаю, что говорили люди. Якобы Даламар разрушил Башню из страха, что дракон Келлендрос захватит ее и воспользуется ее магией. Я видела ту кучу мусора, что осталась среди развалин. Люди находили там самые разные магические инструменты, и я сама купила многие из них, а затем продала не менее чем в пять раз дороже. Но мне известно кое-что, о чем я никому не говорила. По-настоящему ценные предметы, которые находились в Башне, так и не были найдены. Они исчезли без следа. Собрания заговоров, манускрипты, принадлежавшие Рейстлину и Фистандантилусу, книги заклинаний самого Даламара – все это пропало. Люди думали, что эти книги погибли от взрыва, но в таком случае, – иронически добавила она, – должна признать, что это был очень избирательный взрыв. Он уничтожил только самые ценные и мощные вещи, оставив в целости сущие пустяки.
Она испытующе глянула в глаза Палину:
– Скажи мне, друг мой, ты действительно отдал бы это устройство Даламару, если бы у тебя была такая возможность?
Палин беспокойно заерзал на месте.
– Возможно, нет, как я теперь думаю. Если б он узнал, что эта вещь попала мне в руки, то, думаю, она недолго оставалась бы в моем распоряжении.
– И ты на самом деле намерен ею воспользоваться? – спросила она.
– Не знаю, – уклонился маг от ответа. – А что ты об этом думаешь? Это может быть очень опасно.
– Да, очень.
– Но кендер же воспользовался ею.
– Если это и так, то он воспользовался ею, находясь в своем времени, — принялась она объяснять свою мысль. – В том времени, когда Боги были на Кринне. А теперь этот артефакт находится в нашем времени, а тебе, равно как и мне, известно, насколько ненадежны по своей природе артефакты Четвертого Века. Некоторые из них работают нормально, но поведение других – и таких большинство – просто непредсказуемо.
– Но в этом я смогу убедиться, только испытав его действие, – заметил Палин. – Как ты думаешь, что может со мной случиться?
– Кому дано это знать? – Йенна выразительно воздела руки к небу. – Путешествие во времени может убить тебя. Время может поглотить тебя, и ты не будешь в состоянии вернуться обратно. Кроме того, ты можешь случайно что-нибудь нарушить там и тем самым изменить природу настоящего. Ты можешь взорвать этот дом и все остальное на двадцать миль вокруг. Я бы не стала рисковать. Ни за какие блага.
– Но я хотел бы оказаться во временах, предшествующих Войне с Хаосом. Просто, чтобы взглянуть на то, что тогда происходило. Может быть, мне удастся обнаружить момент, в который судьба свернула с прямой дороги на окольную. Тогда мы сумеем понять, как заставить ее вернуться на правильный путь.
Йенна фыркнула:
– Ты говоришь о времени, как о лошади, запряженной в телегу. Все, что тебе известно, – это рассказанная кендером невероятная история о будущем, в котором Боги не оставляли нас. Но ведь Тас – это всего лишь кендер.
– Он необычный кендер. Мой отец поверил ему, а он знал кое-что о путешествиях во времени.
– Не забудь, твой отец сказал, что и артефакт, и сам кендер должны быть переданы Даламару, – напомнила ему Йенна.
Палин нахмурился.
– Я думаю, что нам следует самим искать правду, – решительно возразил он. – Посуди сама, Йенна. Я думаю, что такая задача стоит риска. Если возможно другое, лучшее будущее для нашего мира, будущее, в котором Боги не уходили от нас, то нет такой цены, которую было бы не жаль заплатить за него.
– Даже если это будет цена твоей жизни? – подняла брови Йенна.
– Моей жизни! – с горечью воскликнул маг. – Да много ли стоит сейчас моя жизнь? Моя жена была права. Старая магия исчезла, а новая мертва. Я же просто ничто без магии!
– Не верю я, что магия мертва! – грустно сказала Йенна. – Как не верю и в то, что мы исчерпали ее целиком. Разве можно исчерпать всю воду? Разве можно исчерпать воздух? А магия – это часть нашего мира. Мы не можем израсходовать ее всю, без остатка.
– В таком случае что же с ней случилось? – перебил ее Палин. – Почему не работают наши заговоры? Почему даже самые простые из них требуют от нас столько энергии, что после наложения пустякового заклятия приходится неделю лежать пластом?
– Скажи, ты помнишь тот простой тест, что, бывало, задавали нам в школе? – вдруг напомнила Йенна. – Тот, когда тебе приказывали сдвинуть предмет, не прикасаясь к нему? И, если тебе это удавалось, предмет переносили в другое место, загораживая его кирпичной стеной. И на этот раз сдвинуть его было страшно трудно. Как только ты переставал видеть этот предмет, тебе становилось неизмеримо труднее сфокусировать на нем магическую силу. Сейчас я чувствую то же самое, когда пытаюсь наложить заклятие; словно что-то мешает мне разглядеть то, что я делаю. Как будто передо мной кирпичная стена, которую я не могу преодолеть. Золотая Луна рассказывала мне, что целители в ее Цитадели испытывают такие же чувства и что…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
