— Расскажи! — переглянувшись, немедля потребовали они.
— Только не сейчас, — отказался я поведать немедля, как они того явно хотели, Атеми эту захватывающую историю. — А то время поджимает. Мне ж ещё нужно от многодневной грязи отмыться-отскоблиться, подстричься, щетину с лица свести, да с одеждой подходящей определиться. Не пойду же я вечером на обещанный леди Кейтлин пир свинья-свиньёй? — И в утешение добавил. — Да никуда от вас мои рассказы не денутся, не бойтесь. Я в любом случае собирался не сегодня-завтра зайти к вам в гости.
— Ты же только что сказал, что вечером отправляешься на пир! — уличила меня Вэлла, видимо сочтя мои слова за пустую отговорку. Хотя ничего такого у меня и в мыслях не было. Они ж мои единственные друзья в Римхоле — как к ним не наведаться? Да и с Дедом надо бы мне потолковать… На тему одного интересного рудника, который отчего-то не отмечен на моей чудной карте.
— Значит, загляну к вам завтра, — пожал я плечами. И, с откровенной улыбкой глядя на насупившуюся девчонку, мягко произнёс: — Да зачем мне вам лгать? Сказал зайду в гости — значит зайду.
— Ну, мы тогда будем тебя ждать, — заверил меня Гэл.
— Ага, давайте, — согласно кивнул я. И заторопился: — Ладно, побегу я. Время-то идёт…
На том мы и расстались. Гэл с Вэллой продолжили продкладывать себе дорогу через толпу к одной драконьей голове, а я скорым шагом отправился к другой — к той, что таверна.
Хотя, как оказалось, можно было бы и не спешить так сильно. Достаточно мне было с Калвином поздороваться, переговорить, да о своих неотложных нуждах обмолвиться, чтоб тот так хвоста прислуге накрутил, что та заметалась будто ошпаренная. Я ж теперь как-никак компаньон тьера Труно — потому ко мне со всем возможным почтением.
А пока имеющаяся в таверне купальня подготавливалась, да брадобрей бритву точил, я поинтересовался: — Ну а что с нашей задумкой? Идут дела?
— А то! — расползлась на лице Калвина одухотворённая улыбка. — Пока вас не было, городские цены уже на треть взлетели! Так что очень вовремя мы вложились!
— Что-то несильно недвижимость и подорожала… — не разделил я его восторгов. Вот если бы цены скакнули вверх раза в два от прежнего, то да, это было бы реально здорово.
— Так это только начало! — заверил меня компаньон. — Сомнения ж у людей закономерные были, что леди Кейтлин покончит с Алым. Да и нет у большей части римхольцев особо средств, чтоб вкладывать их в дома и лавки. Вот подтянутся из других городов богатеи, почуяв возможность наживы, так цены и взметнутся вверх.
— Ну ладно, ты в этом деле опытней — тебе и решать, — махнул я рукой, решив не забивать себе голову лишними проблемами. Мне бы прежде с привезенной добычей разобраться, которая уйдёт за сумму на порядок большую чем стоит наше совместное с тьером Труно римхольское предприятие…
Бес, правда, начал возмущаться, доказывать, что деньги никогда нельзя оставлять без внимания, но я не стал его слушать. Ибо отмыться хотел куда больше, чем грядущие прибыли считать, да места их новых вложений искать.
Пока приводил себя в порядок — незаметно день догорел. А на улице, несмотря на приход ночи, не стало менее людно и шумно. Наоборот, всеобщее веселье только обороты набрало. Так что добраться до дома градоначальника оказалось всё так же нелегко. Еле протиснулся через толпу, попутно отбиваясь от желающих угостить меня дармовой выпивкой.
К слову, отказывался я зря. Вполне можно было не являться на обещанный пир, а с таким же успехом напиться на городской площади. Разве что в доме градоначальника компания поприличней была — из римсхольских богатеев, набольших чинуш и прочего уважаемого люда. Все такие важные, разодетые в пух и прах — ну просто страсть. Что, впрочем, не помешало никому из них наклюкаться до поросячьего визга…
А Кейтлин даже и не наряжалась. Всё в том же эффектном наряде боевого мага щеголяла. Для вящей внушительности, видимо. Да для того чтоб осадить подвыпивших мужчин, для которых и трезвых суккуба являет собой неодолимое искушение.
Ну а если брать в целом, то пир несомненно удался. Ибо было выполнено главное условие доброго пиршества — чтоб выпивка текла рекой, а закуска всегда была под рукой. Насилу расползлись все по домам… А я вернулся в свою комнату в таверне. Не собирался же меня никто у себя в гостях оставлять. Нет, Кейтлин меня вечером из виду не теряла, но и из ближнего своего круга как-то особо не выделяла. Ну за исключением того случая, когда повествовала разинувшим рты римхольцам о повергании Алого и второго огнедышащего дракона. Честно всё рассказала о моём участи в этой эпической битве… Не вдаваясь в некоторые ненужные детали, конечно.
Только, если честно, лучше б она вообще умолчала о том, как я бился с чудищами. Потому как изрядно подвыпивший народ тут же бросился меня качать, подбрасывая чуть не до украшенного лепниной потолка огромного зала для приёмов. Так плохо мне даже в драконьей пасти не было… После тридцатого подкидывания, у меня глаза уже в разные стороны смотрели. А Кейтлин, как мне показалось, с откровенным ехидством наблюдала за всем этим. Её-то, понятно, качать не решились — только чествовали беспрестанно, поднимая за неё тосты.
А утром… Вернее не утром, а уже ближе к полудню, у меня жутко болела голова… А рядом в постели обнаружилась какая-то сладко посапывающая малышка… Светловолосая. С припухшими от поцелуев губами… Хотя я точно помню, что с пира один уходил… Неужели на площади кого-то подцепил?
Ожесточённо почесав затылок, я растолкал немедля спящую одетой на моей постели девицу, что даже сапог не сняла, завалившись на чистое покрывало.
— Ты кто? — спросил я своей гостьи, что, не открывая глаз, со стоном приложила руку ко лбу.
— Я… Я Флем… — хрипло выговорила она, а затем, резко распахнув глаза, с ужасом уставилась на меня. Да как взвизгнет, подскакивая: — А ты кто, и что ты делаешь в моей постели?!
— Вообще-то это моя постель, — оглядевшись на всякий случай и удостоверившись, что это мой номер в «Драконьей голове», заметил я. И хмыкнул: — И у меня, знаешь ли, тоже возникает закономерный вопрос — что ты в ней делаешь? Да ещё и одетой…
— А-а… о-о… у-у… — ошарашенно оглядевшись и уставившись на меня округлившимися голубыми глазами, издала нечленораздельный возглас девушка, довольно молодая и миловидная, надо признать. А затем заломила ручки: — Родители меня убьют, если узнают!..
— Ну, так может быть тогда и не стоит им ничего говорить? — прозрачно намекнул я. — Ведь судя по всему, меж нами ничего не было… Наверняка пришли пьяные до полной невменяемости и завалились спать. Если ж я даже на твою одежду не покусился, а с себя сумел лишь сапоги сбросить, да куртку снять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
