— Да-да, ненужно никому ничего говорить — пусть всё случившееся останется между нами! — яростно закивала Флем, да тут же за голову и схватилась, страдальчески сморщившись. И простонала: — А то меня точно на учёбу в столицу не отпустят…
— Вот и договорились, — облегчённо перевёл я дух и поспешил к столу-тумбе, на котором стоял графин с водой.
Напоить пришлось и девушку. После чего, чуть придя в себя, она, отчаянно краснея при каждом взгляде на меня, поспешно ушла. Ну или скорей — украдкой выскользнула из номера, тихо и незаметно. Хотя это и не имело смысла — всё равно в коридоре не было абсолютно никого.
Разрешив возникшую проблему, я оделся и отправился в зал — здоровье поправлять. Что и делал с успехом до самого полудня, потягивая крохотным глоточками охлаждённое красное вино. А там и ожил. Поел. И в голове сразу стало проясняться… А там, вспомнились и вчерашние мои приключения…
Враз утратив аппетит, я поспешно поднялся в свою комнату. Огляделся. И почти сразу отыскал взглядом крайне убедительное подтверждение того, что мои вернувшиеся воспоминания это не приснившийся ночью сладкий сон. Как зашвырнул я под чайный столик сорванную в порыве страсти, с впившейся мне в губы и царапающей острыми коготками спину Флем, шёлковую ленту-подвязку чулка — так она там и лежит. А что одета девушка утром была, да в сапогах, так это она уходить собиралась, после бурных ночных утех. Да так и заснула, пока обряжался я, собравшийся её до дома провожать и в пути от драконов оборонять.
— Надеюсь, она так ничего и не вспомнит… — прошептал я, запрятывая подальше шёлковую улику.
Посидев ещё чуть, подумав, я махнул на всё рукой. И так голова болит — чтоб ещё и этим её терзать. Всё же моя ночная гостья была отнюдь не невинна, так что реально серьёзных проблем возникнуть не может. А если память к Флем не вернётся, так и вовсе беспокоиться не о чем.
Ругнувшись на потешающегося на до мной по своему обыкновению беса, я отправился по гостям. Обещал же…
Но сразу попасть к Атеми не удалось. В зале меня перехватил Джегар, принесший дивную весть о том, что я приглашён леди Кейтлин отужинать с ней. Сегодня, в восемь пополудни. Так что пришлось возвращаться, да спешно с одеждой разбираться — в порядок её приводить. А то сапоги не чищены, пряжка на ремне не блестит, а рубахи — ни одна не глажена.
Пока занимался своим будущим нарядом — в гости асс-тарх Рабле заглянул. Так же с замечательной вестью. Утвердили ходатайство о моём посвящении в благородное достоинство… Отчего я аж душой вспарил. Ведь всё одно к одному складывается: и с Кейтлин мы вроде как примирились, и деньги у меня появились на приобретение неплохого лена, и безродным смердом я скоро являться перестану… Можно теперь кое-кому и о притязаниях на руку и сердце откровенно намекать!
Такое известие никак нельзя было не обмыть, а потому мы немедля спустились в зал и хлопнули по кубку вина. Втроём. Калвин к нам ещё присоединился. Который обрадовался предстоящему повышению моего статуса, пожалуй, не меньше меня. Рассчитывая явно на появление новых возможностей в развитии нашего совместного предприятия.
А к Атеми я всё же пошёл. Ибо не видел смысла сидеть в зале — напиваться, или изнывая в ожидании вечера по комнате метаться. Так что решил не откладывать на потом поход в гости. Да и когда ещё выпадет свободное время? Асс-тарх Рабле ведь меня предупредил, что нужно поторапливаться с отбытием в столицу, где через полторы декады состоится очередная, проводимая лишь дважды в год, церемония вручения высочайших имперских наград и раздача прочих пряников отличившимся.
За пару часов я натрепался от души. Аж язык устал битву с огнедышащими чудовищами живописать разинувшим рты младым и старым представителям семейства Атеми. И с Дедом таки перемолвился, спросив у него, не слышал ли он о руднике Гахлбэри.
— И это ты у меня спрашиваешь?! — неожиданно возмущенно вскинулся Торвин. — Да я там, почитай, шесть лет отработал! До того, как драконы нагрянули, и рудник по примеру прочих пришлось закрыть до лучших времён!
— А где он расположен-то, этот рудник? — тотчас полюбопытствовал я, обрадовавшись про себя такой осведомленности Деда. Раз он там работал, то всё-всё о руднике должен знать…
— Так известно где — возле Сухой Речки, во владениях барона Гривера, — пожал плечами старик. И хитро сощурившись, посмотрел на меня: — Никак добраться до него задумал?
— А что думаешь стоит? — усмехнувшись, вопросом на вопрос ответил я.
— Ну эт как посмотреть… — пригладил бородку Торвин. — В одной стороны богатства там, конечно, несметные хранятся — в лучшие годы лунного серебра оттуда на три четверти миллиона выбирали, а с другой… Работало в те времена на добыче одних только простых рудокопов почти полтыщщи. Да и закупорены теперича наглухо магическими взрывами все входы в рудник…
— Ладно, потом это дело ещё обмозгуем, — не стал я обнадёживать как-то старика. — Сейчас мне всё одно дорога в столицу, а когда вернусь — большой вопрос.
Так и день пролетел. А без четверти восемь по часам на ратуше, я уже у двери дома градоначальника стоял. Недолго — меня быстренько внутрь впустили. Да и в холле лишь совсем чуть продержали, вскоре дальше повели…
— Проходите вот сюда, пожалуйста, тьер Стайни, — остановившись, коротко пискнула сопровождавшая меня в путешествии по лабиринту немалого дома градоначальника девчушка-служанка. И плавно взмахнула рукой, указывая в сторону тёмной лакированной двери, что была тут же расторопно приоткрыта передо мной загадочно ухмыляющей Тарией.
— Хорошо, — односложно ответил я, и проследовал куда сказано, с подозрением косясь при этом на телохранительницу Кейтлин. Что же за подвох меня там ждёт, что Тария так лыбится?..
Миновав дверь, моментально закрывшуюся следом за мной, я очутился в небольшой, всего с одним широким окном, богато отделанной в пастельно-белых тонах комнате, посередине которой стоял овальной формы стол на резных лапах-ножках, окружённый полудюжиной мягких стульев с изогнутыми спинками. А больше ничего из обстановки и не имелось… Что в порядке вещей для богатых домов, где комнат столько что мебели на них не напасёшься. Но на всё это я обратил внимание так — вскользь, куда больше меня заинтересовало то что стояло на столе. Накрыт он был с размахом. Весь яствами заставлен, а в центре на огромном блюде, покоится поросёнок, запечённый целиком. И не одна откупоренная бутыль вина стоит… А что самое удивительное, учитывая количество припасенной еды, рассчитана она всего на две персоны. Судя по расставленным столовым приборам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
