«Святость — тоже бунт: святой отвергает вещи как они есть. Он принимает на себя все горе мира».
*
Манжетка для «Праведников»[544]: страх и справедливость.
*
Роман. «У нее была привычка повторять трижды: „Я люблю тебя“ — быстрым шепотом, словно признание это у нее вырвали силой…»
*
«Хотя со стороны это незаметно, главным, что занимало меня, всегда была любовь (долгое время то были ее наслаждения, а под конец — мучительное исступление страсти). У меня романическая душа, и мне всегда трудно было увлечься чем-либо иным».
*
Весной, когда все будет закончено, описать все мои ощущения. Выбранные наугад мелочи.
*
Роман. «С большинством женщин он мог удачно притворяться. С ней — никогда. Некая гениальная интуиция позволяла ей угадывать, что творится в его сердце, видеть его насквозь».
*
Критика о «Праведниках»: «Ни малейшего понятия о любви». Если бы я имел несчастье не знать, что такое любовь, и был настолько смешон, что захотел выяснить это, я стал бы брать уроки не в Париже и не у газетчиков.
*
Холодный вечер, ледяные призрачные сумерки… это выше моих сил.
*
Предисловие к «Политическим эссе»[545]: «После падения Наполеона автор нижеследующих страниц, считая, что глупо тратить молодость на политику с ее распрями, пустился путешествовать» (Стендаль. «Жизнь Россини»).
*
То же. Стендаль («О любви»): «Человек не волен не делать того, что приносит ему наибольшее наслаждение».
То же. «Женщины безупречной красоты при втором свидании поражают куда меньше. Это большое несчастье… и т. д.»
Герцог Поликастро, который «каждые полгода проделывал сотню лье, чтобы провести четверть часа в Лекке у любовницы, которую он обожал и у которой был ревнивый муж».
Ср.: История Донны Дианы. Театральный финал (с. 108, Гарнье).
*
Когда все будет закончено, начать смесь. Записывать все, что взбредет в голову.
*
Бунт: бунт без Бога приводит к филантропии. Филантропия приводит к процессам. Гл(ава) о филантропах.
*
Пока он был безупречным мужем, он не верил в Бога; изменив жене, уверовал.
*
Лучше быть свободным бедняком, чем богатым невольником. Конечно, люди хотят быть и богатыми и свободными — и из-за этого подчас становятся бедными рабами.
*
Делакруа[546]: «Реальны во мне лишь те иллюзии, которым я даю жизнь на своих полотнах. Все прочее — зыбучие пески».
*
Могадор.[547]
*
Делакруа: «Гениев рождают не новые идеи, но заветное убеждение, что сказанного прежде недостаточно».
*
Он же. «Этот край (Марокко) вечно будет стоять у меня перед глазами. До скончания моих дней я сохраню в памяти людей из этого могучего племени. Глядя на них, я понял, что такое настоящая древняя красота».
Он же: «…они ближе к природе благодаря тысяче мелочей: одежде, форме обуви. Поэтому все их действия прекрасны. А мы, с нашими корсетами, нашими тесными башмаками, смехотворными шнуровками, выглядим жалко. Красота презирает нашу премудрость».
С. 212–213 (Плон), т. I, великолепные страницы о таланте.
Он причисляет Гёте (вполне основательно доказывая свое суждение) к «умам мелочным и напыщенным».
«Человек, который вечно смотрит на себя со стороны…»
*
10 января 1950 г.
Я никогда не читал в своем сердце достаточно ясно. Но инстинктивно я всегда следовал за невидимой звездой…
В глубине моей души — анархия, ужасный хаос. Творчество стоит мне тысячи мучений, ибо оно требует собранности, а все мое существо противится ей. Но без нее я до самой смерти не избавился бы от разбросанности.
*
Солнечный свет, заливающий после полудня мою комнату, небо в голубой дымке, ребячьи крики, доносящиеся из деревни, плеск воды в бассейне… — как будто я снова в Алжире. Как двадцать лет назад…
*
Л., о маме: «Это хлеб, и какой хлеб!»
*
Беспалов: «Совершая бунт за бунтом, революцию за революцией, люди думали, что идут к свободе, а пришли к Империи».
*
Бунт. Ахилл, бросающий вызов мирозданию после смерти Патрокла.
*
Гл(ава). Мы, ницшеанцы.
*
Генри Миллер[548]: «Я восхищен грандиозным крушением мира». Но есть люди, которых это крушение не восхищает: в нем больше мерзости, чем грандиозности.
*
Подчинить произведение своей власти, не забывая, однако, о дерзости. Творить.
*
Кувре. Приезжает, просит оказать ему любезность и поймать программу новостей Би-Би-Си, которая, по его мнению, всегда интересна, усаживается и засыпает.
*
Семья. «Зачем вы беспокоились!» «Вы напрасно стесняете себя!» «Он свой человек».
*
Темы. Гостиница в провинции. Влечение людей друг к другу.
*
Море. Несправедливость климата. Цветущие деревья в Сент-Этьенне. Еще ужаснее. В конечном счете, я мечтаю о совершенно черном лице. Так северные народы…
*
Февраль 1950 г.
Работать через силу до апреля. Затем работать со страстью. Молчать. Слушать. Давать выплеснуться.
*
Понятие «интеллектуал» (и соответствующая реальность) родились в XVIII веке.
*
Позже написать, без оглядок и недомолвок, эссе обо всем, в чем я уверен (делать то, что не хочется, желать того, что не делается).
*
Первородная ночь.
*
Я прочел биографию Рашели[549]. Снова вечное разочарование при мыслях об истории. Все эти слова, которые она произносила, например, общаясь с близкими людьми, — они, как и многие другие, утрачены, навсегда забыты. Сравнительно с этой бесконечной массой забытых слов то, о чем сообщает нам история, — капля в море.
*
В Дневнике Делакруа фраза (с чьих-то слов) о критиках, которые позволяют себе заниматься художественным творчеством: «Нельзя одновременно сечь и подставлять свой зад».
*
Делакруа — о расстояниях в Лондоне:
«Здесь счет нужно вести на мили: уже одно несоответствие между обширной территорией, которую населяют эти люди, и скромной величиной человеческой фигуры заставляет меня считать их врагами истинной цивилизации, сходной с цивилизацией аттической, которая ограничила Парфенон размерами современного дома и собрала столько ума, жизни, силы, величия в узких пределах своих владений, кажущихся смешными нашим варварам, которым тесно среди огромных просторов».
*
Делакруа: «В музыке, как, должно быть, и во всех других искусствах, стоит только стилю, характеру, одним словом, чему-то серьезному, проявиться, как все прочее исчезает».
Он же: Страшно подумать, сколько памятников и произведений искусства погубили революции.
Против прогресса. Т. I, с. 428: «Если мы хоть чего-нибудь стоим, то этим мы обязаны древности».
*
Делакруа.
Великий художник должен научиться избегать того, за что не следует браться. «Лишь безумцы да бездари мечтают о невозможном. И тем не менее нужно быть очень дерзким.
Он же: „Нужна большая дерзость, чтобы осмелиться стать самим собой“.
Он же: „Трудиться нужно не только для того, чтобы создавать произведения, но и для того, чтобы не даром проводить время“.
Он же: „Удовлетворение человека, хорошо потрудившегося и проведшего день с толком, огромно. В этом состоянии я получаю безмерное наслаждение от малейшей передышки. Я даже могу без малейшего сожаления провести время в обществе самых скучных собеседников“.
Он же: „…не гнаться за пустяками, но наслаждаться трудом и восхитительными часами, следующими за ним…“
