Генриетта Мария стала мудрее. Тяжелые годы ученичества не прошли для начинающей королевы даром. Когда она узнала, что Бекингем, ее злейший враг, умер, она не позволила ни единому слову восторга сорваться с губ. А когда ее муж вышел из своего одинокого траурного бдения, она уже ждала его, вся в черном, и выглядела настолько сраженной горем, насколько сумела притвориться. И в следующее мгновение он перенес на нее ту часть своей натуры, которая всегда была с ним, как болезнь в крови: комплекс ребенка, которого не любили, комплекс некрасивого сына, который родился у человека, предпочитавшего красивых мужчин. Генриетта Мария пошатнулась под грузом его объятий, но устояла на ногах. Больше всего на свете она жаждала обожания мужа и теперь приобрела законченность как женщина, законченность как королева.
Ничто не противоречило обретенному счастью, ничто не должно было опечалить или обеспокоить его величество. Чума в Лондоне означала только то, что им приходилось раньше переезжать во дворец Отлендс недалеко от Уэйбриджа, или в Виндзор, или в Бьюли. Нищета в Корнуолле, пресвитерианцы в Шотландии, письма от местных землевладельцев и мировых судей были сигналом для короля, что не все в стране благополучно; подобные проблемы преследовали его от охотничьего домика до дворца и ждали дождливыми днями, чтобы он уделил им мимолетное внимание. Интерес к делу, который был вначале, угас, когда он обнаружил, какую незначительную награду за это получает. Парламент никогда не благодарил Карла за меморандумы, написанные его мелким почерком, да и в любом случае парламента больше не существовало. Некомпетентные и продажные руководители государственных учреждений работали без надзора так же, как и под рассеянным взглядом короля. Для него было легче и приятнее превратить свое царствование на всей территории страны в маскарад, где народ демонстрировал ему преданность в песнях и танцах, а сам Карл играл во власть, надев на голову корону из золотой проволоки.
Первенец и наследник трона родился в мае 1630 года. А три месяца спустя посланник от двора, который в тот момент находился в Виндзоре, доехал до Ламбета, нашел нужный дом, взглянул вверх на герб и безапелляционно постучал в дверь.
— Письмо для Джона Традесканта, — объявил он, когда Джейн открыла дверь.
Она отступила назад, пропуская мужчину в гостиную, и он вошел впереди нее, словно она была служанкой-квакершей. Джейн, знавшая, что должна презирать мирскую суету и тщеславие, тем не менее величественным жестом указала гостю на кресло у камина.
— Можете присесть, — произнесла она с достоинством герцогини. — Господин Традескант, мой свекор, скоро к вам выйдет.
Она развернулась на каблуках, выплыла их комнаты и полетела в сад, где Джон пересаживал рассаду.
— Вставайте! И умойтесь! В гостиной вас ждет королевский глашатай! — воскликнула она.
Джон медленно поднялся на ноги.
— Королевский глашатай?
— Проблемы? — забеспокоился Джей. — Надеюсь, не из-за герба?
— Конечно нет, — отмахнулся Традескант. — Предложи ему стакан вина, Джейн, и передай, что я иду.
— Переоденьте куртку, — напомнила невестка. — Он в парадной ливрее и напудренном парике.
— Он всего лишь глашатай, — мирно возразил Джон. — А не сама королева Генриетта Мария.
Джейн подхватила юбки и понеслась обратно к дому — приказать горничной налить стакан охлажденного вина и подать на лучшем серебряном подносе.
Когда она вернулась в гостиную, глашатай смотрел из окна на сад.
— Сколько человек работает у господина Традесканта? — спросил он, стараясь завязать с ней беседу и компенсировать свою предыдущую ошибку.
Джейн тоже выглянула в окно. К своему смущению, она увидела, что по лужайке идут не садовые работники, а ее муж и свекор, у каждого в руках по мотыге и ведру.
— Человек шесть в разгар лета, — сообщила она. — Зимой меньше.
— И много у вас посетителей?
— Да, — кивнула Джейн. — Люди хотят посмотреть и сад, и кабинет редкостей. В саду столько редких фруктов и цветов! Если желаете — добро пожаловать, можете погулять там.
— Разве что позже, — важно сказал глашатай. — Сейчас я должен поговорить с господином Традескантом.
— Он сейчас придет, — заверила Джейн. — А пока я могла бы показать вам что-нибудь из наших экспонатов.
К ее облегчению, дверь за спиной отворилась.
— Вот и я, — раздался голос Традесканта. — Сожалею, что заставил вас ждать.
Он вымыл руки, но остался в своей старой куртке, в которой трудился в саду. Глашатай, чье лицо ничего не выражало, понял, что работник в окне и есть джентльмен, к которому он приехал.
— Господин Традескант, — начал он, — я доставил вам письмо от короля, и мне велено дождаться ответа.
Он протянул свиток с толстой красной печатью. Джон взял послание и отошел к окну, через которое в комнату щедро вливалось августовское солнце.
Джейн с трудом удержалась от того, чтобы не встать позади свекра и не почитать через его плечо.
— Хм, хм, хм, — промычал Джон, проскакивая обращение и дежурные комплименты в начале письма. — Ого! Его величество повелевает мне стать его садовником во дворце Отлендс! Какая честь!
— Его величество подарил дворец ее величеству королеве, — доложил глашатай. — А она хочет такой же сад, как в Хэтфилде или Нью-Холле.
Джон поднял голову.
— Много времени прошло с тех пор, как я разбивал сады для дворцов. В этом году мне исполняется шестьдесят лет. Их величества могут нанять других садовников. И вообще, мне кажется, ее величество предпочла бы сад во французском стиле.
Глашатай поднял аккуратно выщипанные брови.
— Возможно. Но не в моем положении советовать его величеству или ее величеству, что им следует делать. Я всего лишь подчиняюсь королевскому распоряжению.
— А, ну да, конечно, — пробормотал Джон, улавливая намек гостя.
— Его величество велел мне доставить ответ, — важно продолжил глашатай. — Должен ли я передать ему, что вам шестьдесят лет и что, по вашему мнению, ему нужны вовсе не вы?
Традескант скривился. Просьба от короля была равнозначна королевскому приказу. Он не мог отказаться.
— Скажите его величеству, что я почитаю за честь принять его приглашение. Я принимаю его с благодарностью. И всегда буду служить их величествам всем, чем только смогу.
Гость слегка расслабился.
— Я передам ваши слова. Его величество будет ждать вас в Отлендсе на этой неделе.
Джон кивнул.
— Буду счастлив выполнить его волю.
Глашатай откланялся.
— Был рад встретиться с вами, господин Традескант.
