В письме к Гоголю М. Щепкин решительно восстал против «Развязки «Ревизора» и попытки писателя объявить свою пьесу «душевным городом»: «Оставьте мне их (то есть героев пьесы. – Н. С.), как они есть, – писал он 22 мая 1847 года Гоголю. – Не давайте мне никаких намеков, что это-де не чиновники, а наши страсти: нет, я не хочу этой переделки: это люди, настоящие, живые люди, между которыми я взрос… Нет, я их вам не дам».[265] В ответ на возмущенный протест Щепкина Гоголь сразу же в ответном письме заверил его, что он не собирается «отнять» у Щепкина городничего и прочих героев, сделать из пьесы аллегорию, оставляя «все при своем».
* * *
Огромный общественный резонанс «Ревизора» отмечали все современники. П. Вяземский писал в пушкинском «Современнике»: «Комедия «Ревизор» имела полный успех на сцене» и «живой отголосок», «раздавшийся после в повсеместных разговорах…»[266] Постановка «Ревизора» явилась крупным общественным событием. Смелость и резкость гоголевской сатиры буквально испугали светское общество, тогдашних театральных завсегдатаев. Вот как описывает первое представление комедии (19 апреля 1836 года) П. Анненков: «По окончании акта прежнее недоумение уже переродилось почти во всеобщее негодование, которое довершено было пятым актом… общий голос, слышавшийся по всем сторонам избранной публики (то есть бюрократических и аристократических верхов. – Н. С.), был: «Это невозможность, клевета и фарс».[267] Сенковский в «Библиотеке для чтения» с наигранным возмущением писал о комедии Гоголя: «В ней все действующие лица плуты или дураки».[268] О впечатлении, произведенном «Ревизором», записывает в своем дневнике (от 28 апреля 1836 г.) и А. В. Никитенко: «… Гоголь действительно сделал важное дело. Впечатление, производимое его комедией, много прибавляет к тем впечатлениям, которые накопляются в умах от существующего у нас порядка вещей».[269]
В то же время демократические круги приняли комедию Гоголя восторженно. В. В. Стасов, вспоминая свои молодые годы, писал: «Вся тогдашняя молодежь была от «Ревизора» в восторге. Мы наизусть повторяли друг другу, подправляя и пополняя один другого, целые сцены, длинные разговоры оттуда».[270] М. С. Щепкин писал Гоголю при получении «Ревизора» для постановки в Москве: «Благодарю вас от души за «Ревизора» – не как за книгу, а как за комедию, которая, так сказать, осуществила все мои надежды, и я совершенно ожил».[271] Одним из наиболее горячих приверженцев и ценителей «Ревизора» был и Пушкин, который в связи с осуществлением постановки комедии Гоголя в Москве писал своей жене 6 мая 1836 года: «Пошли ты за Гоголем и прочти ему следующее: видел я актера Щепкина, который ради Христа просит его приехать в Москву прочесть «Ревизора». Без него актерам не спеться. Он говорит, комедия будет карикатурна и грязна (к чему Москва всегда имела поползновение). С моей стороны, я то же ему советую: не надобно, чтоб «Ревизор» упал в Москве, где Гоголя более любят, нежели в Петербурге».[272] В этом письме Пушкин не только выражает заботу о достойной постановке «Ревизора» в Москве, но и дает оценку пьесы, целиком совпадающую с пониманием ее самим Гоголем, выступая против «карикатурности» в ее истолковании.
В отзыве о постановке «Ревизора», помещенном в «Молве», руководимой Белинским, приветствовалось появление комедии Гоголя и указывалось, что «его оригинальный взгляд на вещи, его уменье схватывать черты характеров, налагать на них печать типизма, его неистощимый гумор – все это дает нам право надеяться, что театр наш скоро воскреснет, скажем более – что мы будем иметь свой национальный театр, который будет нас угощать не насильственными кривляннями на чужой манер, не заемным остроумием, не уродливыми переделками, а художественным представлением нашей общественной жизни…».[273] Во всех своих отзывах о комедии Белинский всемерно подчеркивал и пропагандировал значение «Ревизора», раскрывая обличительный, демократический пафос его сатиры, и внимательно следил за правдивым и художественно полноценным исполнением пьесы на сцене. В своих отзывах об игре Сосницкого в роли городничего, об исполнении этой же роли Щепкиным, роли Хлестакова Самариным и Ленским Белинский не только дал глубокий анализ этих ролей, но и высказал замечательно верные и проникновенные суждения о реалистическом характере актерского их истолкования и исполнения. Для Белинского «Ревизор» навсегда остался «глубоким, гениальным созданием», как он писал о нем в своем первом отзыве. Позднее (в 1840 году) Белинский дал блестящий разбор комедии в своей известной статье о «Горе от ума», в основном посвященной «Ревизору» и содержащей проникновенный анализ всех его образов.
К числу сочувственных голосов следует также отнести отзыв о «Ревизоре» в «Молве» 1836 года за подписью А. Б. В., который неоднократно приписывался Белинскому. Автор статьи справедливо указывал на то, что публика, посетившая первое представление «Ревизора», была публикой «высшего тона», «богатая, чиновная, выросшая в будуарах, для которой посещение спектакля есть одна из житейских обязанностей, не радость, не наслаждение…» Естественно, что эта публика никак не могла оценить по достоинству «Ревизора» – «этой русской, всероссийской пьесы, изникнувшей не из подражания, но из собственного, быть может горького чувства автора». «Ошибаются те, которые думают, – отмечал рецензент, – что эта комедия смешна и только. Да, она смешна, так сказать, снаружи; но внутри это горе-гореваньицо, лыком подпоясано, мочалами испутано…»
Автор статьи отмечал и острую социальную направленность комедии: «Мы невольно думали: вряд ли «Ревизор» им понравится, вряд ли они поверят ему, вряд ли почувствуют наслаждение видеть в натуре эти лица, так для нас страшные, которые вредны не потому, что сами дурно свое дело делают, а потому, что лишают надежды видеть на местах своих достойных исполнителей распоряжений, направленных к благу общему».[274]
Гоголь недооценил, однако, этих сочувственных голосов, которые горячо одобряли его пьесу. Злобные выпады представителей привилегированных кругов, узнавших себя в образах комедии, вызывали гнев и негодование писателя. В письме к М. С. Щепкину от 29 апреля 1836 года, вскоре после первого спектакля, Гоголь сообщал: «Действие, произведенное ею, было большое и шумное. Все против меня. Чиновники пожилые и почтенные кричат, что для меня нет ничего святого, когда я дерзнул так говорить о служащих людях. Полицейские против меня, купцы против меня, литераторы против меня… Теперь я вижу, что значит быть комическим писателем. Малейший призрак истины – и против тебя восстают, и не один человек, а целые сословия». В письме к Погодину от 15 мая 1836 года Гоголь характеризует те отклики, которые встретила его комедия со стороны реакционной правящей клики, увидевшей в ней подрыв государственной машины. «Все против него», то есть против писателя, посмевшего сказать правду об обществе: «Он зажигатель! Он бунтовщик! И кто же говорит? Это говорят люди государственные, люди выслужившиеся, опытные, люди, которые должны бы иметь на сколько-нибудь ума…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
