- Если бы мне рассказали, я бы сам подумал, что это покушение, но я ж Борису Николаевичу полный единомышленник. Я из партии даже раньше него вышел - не стал ждать, пока нам начнут плевать в лицо. А когда узнал, что это в Ельцина стукнул, мне страшно стало и стыдно.
Покаянные интервью, которые раздавал направо и налево герой того сентябрьского утра, кого-то убеждали в непреднамеренности случившегося, а кого-то и нет. Сам он отделался легкой царапиной, а вот дочь Елена сильно расшибла лоб о приборный щиток. Ей требовалась медицинская помощь, и отец собрался переправить ее в ближайшую больницу, но не тут-то было. Незадачливого автовладельца с 27-летним водительским стажем не отпускали с места происшествия, а потом отправили в ГАИ и продержали там весь день - до шести вечера. Дочери пришлось искать больницу самой. В двух лечебных учреждениях ее не приняли, и только в третьем по счету наложили швы на рану. Такие вот нравы царили в нашей матушке-столице при партократах. Что касается Ерина, то поздно вечером он сговорился с таксистом, и тот за 20 рублей отбуксировал его "жигуль" в Химки.
И все же от той уже порядком забывшейся истории у недоверчивой части сограждан осталось ощущение какойто недосказанности, неполноты. Наверное потому, что почти все исходившее тогда по адресу Ельцина из союзных структур воспринималось населением с определенной долей скептицизма. Общее неприятие критики в его адрес со стороны Кремля сказывалось даже на очевидных эпизодах, где он был неправ. Публика хотела видеть своего кумира безукоризненным во всех отношениях!
Вот почему общественное мнение двояко отнеслось к разъяснению тогдашнего руководства ГАИ, заявившего, что инцидент не произошел бы, если бы Ельцин уведомлял постовых по рации о своем приближении, как это делают все пассажиры его ранга. Следовательно, имело место не покушение на Ельцина, а нарушение им самим устоявшейся практики передвижения по городским улицам государственных деятелей. Милиция готова хоть за полчаса останавливать движение, но Ельцин этим правом не пользуется и, видимо, принципиально. Действительно, Борис Николаевич тогда ездил без сопровождения, не разрешал устраивать эскорты с воем сирен и отключением светофоров. Не пользовался он тогда и службой охраны КГБ СССР с ее отработанной десятилетиями методикой обеспечения безопасности охраняемых лиц.
Умысла в наезде, конечно же, не было. Но признать своего любимца виновным в том, что он отказался от положенной ему привилегии, выше сил обожествляющих его людей. Проще подозревать злые козни недругов.
Вот почему, когда в июне 1992 года прозвучали выстрелы на Рублево-Успенском шоссе, по которому должен был проезжать президент, вновь зароились слухи о попытке покушения на его жизнь.
Что же в действительности там произошло? Да, выстрелы звучали. Притом на поражение. Их было шесть. Столько раз пришлось нажимать на спуск пистолета. Стрелявшие торопились: вот-вот на шоссе должен был показаться президентский кортеж.
Стреляли в громадного лесного красавца-лося, загромоздившего дорогу, на которой с минуты на минуту ожидали появления Ельцина. Лось лежал прямо на проезжей части, пытался встать, но снова падал - у него были перебиты ноги.
Лесной красавец столкнулся с... "Запорожцем". Очевидно, переходил дорогу, и тут, как на грех, инвалид-водитель на своей развалюхе. Несчастное животное рухнуло прямо на проезжую часть. Сотрудники, обеспечивавшие безопасность президентского маршрута, пытались приблизиться к лосю, но великан не подпускал их к себе. Счет времени шел на минуты, раздумывать было некогда, тогда и решили пристрелить незадачливого гостя. После шестой пули лось не подавал признаков жизни. Его быстро оттащили в кусты, кое-как прикрыли ветками. Правда, следы крови смыть не успели - показавшийся на повороте президентский кортеж вихрем промчался через это место и скрылся вдали.
Слава Богу, Борис Николаевич вовремя опомнился и стал ездить, как полагается персонам его уровня.
Много шума в столице наделала история, случившаяся 27 марта 1996 года. Из уст в уста передавали новость о том, что во время посещения Борисом Николаевичем московского театра имени Маяковского рядом со зданием был остановлен "мерседес" с вооруженными людьми. Новость подхватили падкие на сенсации средства массовой информации. Многочисленные теле - и радиоканалы, словно соревнуясь между собой, целые сутки выдавали в эфир кучу домыслов и предположений, запутывая и запугивая обывателей.
С интервалом в полчаса на их головы обрушивались сногсшибательные сведения о том, что сотрудники службы безопасности президента задержали у здания театра имени Маяковского как раз в тот момент, когда там находились Борис Ельцин и Юрий Лужков, автомобиль "мерседес-500" с тремя неизвестными, один из которых был вооружен пистолетом Макарова. Автомобиль проигнорировал запрещающий сигнал сотрудников ГАИ.
Что же произошло на самом деле? Служба безопасности президента перед его выездом в театр перекрыла движение на улице Герцена и выставила посты ГАИ, в составе которых были и сотрудники президентской охраны. Это обычная практика, так делается всегда.
Выполняя требование инспекторов, стоявших в оцеплении, водители освобождали проезжую часть улицы, сворачивая в сторону согласно подаваемым знакам. Непослушным оказался лишь один, сидевший за рулем "мерседеса-500". Он летел прямо "на флажки", никак не отреагировав на предупреждающий жест гаишника.
Ослушника остановил следующий заслон ГАИ. К водительской дверце приблизился инспектор и вежливо, но твердо предложил развернуться и уехать в том направлении, какое ему указывали на первом посту. Сидевшие в машине возмущенно загалдели, замахали руками.
Тогда к милицейскому инспектору подошли люди из президентской охраны и снова вежливо попросили выполнить услышанное ими требование. Пассажиры "мерседеса" не подчинились. Им предложили предъявить документы. Снова отказ.
Люди из службы охраны президента вынуждены были извлечь строптивых ездоков из автомобиля. Обладая необходимыми навыками, охранники справились со своей задачей быстро и умело.
Проверка документов показала, что в "мерседесе" сидели генеральный директор некоего товарищества с ограниченной ответственностью, его личный телохранитель и шофер. При осмотре машины обнаружили пистолет телохранителя и документы на право ношения оружия.
Задержанную троицу препроводили в ближайшее, 83-е отделение милиции. Узнав, с кем имеют дело, коммерсанты быстро потеряли самоуверенность. Водитель растерянно объяснял, что не заметил отмашки инспектора ГАИ, а потому и поехал "на флажки". Впредь обещал быть более внимательным.
Троицу, удовлетворившись объяснениями и чистосердечными раскаяниями, отпустили.
И не было ни стрельбы, ни погони, как не было, естественно, и террористов, поджидающих президентский кортеж с оружием наизготовку.
МЕДИЦИНСКИЕ
Этот инцидент замалчивался почти целое десятилетие.
Ни сам Борис Николаевич, ни его многочисленное окружение, создавшее солидную письменную "ельциниану", нигде и ни под каким предлогом не касались в печатных или электронных источниках происшествия, случившегося девятого ноября 1987 года. Впервые поведали о нем, почти одновременно, но независимо друг от друга, экс-генсек Горбачев и бывший член Политбюро Воротников.
Михаил Сергеевич - в своем двухтомнике "Жизнь и реформы", Виталий Иванович - в дневниковой книге "А было это так... ". Оба источника, пролившие свет на эпизод почти десятилетней давности, появились в
1995 году. Истины ради следует отметить, что глухие слухи об окровавленном Ельцине, обнаруженном девятого ноября 1987 года в комнате отдыха его горкомовского кабинета, зациркулировали уже на другой день после этого чрезвычайного происшествия. Но официального подтверждения не последовало.
Между тем чиновная Москва судачила: что же в действительности произошло? Скрыть, замолчать инцидент было невозможно, хотя поначалу о случившемся знало только несколько человек. Ведь не каждый день первого секретаря столичного горкома КПСС в ранге кандидата в члены Политбюро находят залитым кровью и в бессознательном состоянии. И тогда верхушке партийнохозяйственной номенклатуры доверительно разъяснили: Борис Николаевич сидел в комнате отдыха за столом, потерял сознание, упал на стол и случайно порезался ножницами, которые держал в руках. Рана оказалась пустяковой, прибывшие по вызову врачи во главе с Чазовым увезли пострадавшего в поликлинику на Мичуринский проспект. Жизнь Бориса Николаевича вне опасности.
Как ни старались высокопоставленные чиновники держать язык за зубами, но эта версия быстро распространилась по городу. Однако она, по словам Горбачева, никак не устраивала Бориса Николаевича. Действительно, ничего возвышенного, романтического, героического. Тривиальная будничность: случайно порезался примитивными канцелярскими ножницами. Словно какой-то мелкий, ничтожный клерк, всю жизнь вскрывавший пакеты. И тогда шикарный горкомовский кабинет был заменен ночной улицей, а прозаические канцелярские ножницы - бандитскими финками.
