Снова мы убеждаемся: это измерение — неизменность.
Характерно, что эпиграфом к первому квартету взято гераклитовское "Путь вверх и путь вниз — один путь".
В Четырех квартетах вообще много от Эфесца: темной афористичности, построчной глубины, многосмысленности, музыкальной текучести, бергсоновой длительности, круговращения неподвижности:
Слова, как и музыка, движутсяЛишь во времени, но то, что не выше жизни,Не выше смерти. Слова, отзвучав, достигаютМолчания. Только формой и ритмомСлова, как и музыка, достигаютНедвижности древней китайской вазы,Круговращения вечной недвижности.Не только недвижности скрипки во времяЗвучащей ноты, но совмещеньяНачала с предшествующим концом,Которые сосуществуютДо начала и после конца.И всё всегда сейчас.
В соответствии с рассуждениями великого эфесца о превращении вещей, тождестве противоположностей, о единстве четырех стихий — огня, воды, воздуха и земли — Элиот создает поэтический цикл, где каждая из четырех частей воплощает дух одной из этих стихий. Названия квартетов восходят к названиям мест, хорошо знакомых поэту. Бёрнт Нортон — поместье в Глостершире, по соседству с которым жил Элиот, — выражение идеи воздуха. Ист Коукер — деревня в графстве Сомерсет, откуда вышли предки Элиота, — связана с идеей земли. Драй Селвэйджес — название прибрежных скал у реки в Массачусетсе, где прошло детство Элиота, — выражение идеи воды. Литтл Гиддинг — местечко в графстве Хантингдоншир, оплот англиканства — выражение идеи огня.
Все его стихи можно разобрать на эпиграфы и афоризмы; каждая строка научный труд, каждая строфа — философская система; творчество — мироздание.
Самый метафизический поэт,Поэт жизни и страха, любви и времени,Ускользающих от обретенья,Тоскливых правд — струй ненастья,Трагичного таинства,Имя которому — мудрость.Если ты подойдешьГолым полем не слишком близко,не слишком близко,Летней полночью ты услышишьСлабые звуки дудок и барабанаИ увидишь танцующих у костраСочетанье мужчины и женщиныВ танце, провозглашающем брак,Достойное и приятное таинство.Парами, как подобает в супружестве,Держат друг друга за руки или запястья,Что означает согласие. Кружатся вкруг огня,Прыгают через костер или ведут хоровод,По-сельски степенно или по-сельски смешливоВздымают и опускают тяжелые башмаки,Башмак — земля, башмак — перегной,Покой в земле нашедших покой,Питающих поле. В извечном ритме,Ритме танца и ритме жизни,Ритме года и звездного неба,Ритме удоев и урожаев,Ритме соитий мужа с женойИ случки животных. В извечном ритмеБашмаки подымаются и опускаются.Еды и питья. Смрада и смерти.
Ассоциации: Бертран, Бодлер, Лотреамон, Киркегор, Паскаль, средневековые мистики, элеаты, гимнические песнопения индусов, Шопенгауэр, Шеллинг, Лафорг, Екклесиаст, Шекспир, Августин.
Я здесьИли там, или где-то еще. В моем начале.Что мы считаем началом, часто — конец,А дойти до конца означает начать сначала.Конец — отправная точка. Каждая верная фраза(Где каждое слово дома и дружит с соседями,Каждое слово всерьез и не ради словаИ служит для связи былого и будущего,Разговорное слово точно и не вульгарно,Книжное слово четко и не педантично,Совершенство согласия в общем ритме),Каждая фраза содержит конец и начало,Каждое стихотворение есть эпитафия.И каждое действие — шаг к преграде, к огню,К пасти моря, к нечетким буквам на камне:Вот откуда мы начинаем.Мы умираем с теми, кто умирает; глядитеОни уходят и нас уводят с собой.Мы рождаемся с теми, кто умер: глядите!Они приходят и нас приводят с собой…Народ без историиНе свободен от времени, ибо историяЕдинство мгновений вне времени…
Четыре квартета: четыре стихии, четыре времени года, четыре человеческих возраста, четыре…
Элиот повторил то, что, по его словам, сделал Шекспир: выстроил свои стихи в единую поэму, некую непрерывную форму, успевшую созреть и продолжающую разрастаться.
Пепел на рукаве старикаПепел розового лепестка.Пыль, поднявшаяся столбом,Выдает разрушенный дом.Пыль, оседающая в груди,Твердит, что всё позади,И не надо мечтать о звездах.Так умирает воздух.Потоп и засуха в свой чередПоражают глаза и рот,Мертвые воды, мертвый песокЖдут, что настанет срок.Тощая выжженная бороздаНамекает на тщетность труда,Веселится, не веселя.Так умирает земля.Вода и огонь унаследуют нам,Городам, лугам, сорнякам.Вода и огонь презрят благодать,Которую мы не смогли принять,Вода и огонь дадут завершеньеНами начатому разрушеньюХрамов, статуи, икон.Так умрут вода и огонь.
И. Ф. Стравинский:
Не пытались ли Элиот и я сам ремонтировать старые корабли, тогда как другая сторона — Джойс, Шёнберг — искали новые виды транспорта? Я полагаю, что это противопоставление, которое в прошлом поколении было ходячим, теперь исчезло. Разумеется, казалось, что мы — Элиот и я — явно нарушаем непрерывность, создаем искусство из отсеченных органов — цитат из других поэтов и композиторов, ссылок на прежние стили ("отголоски предшествующих и других творений") — продуктов выветривания, и что это предвещает крах. Но мы пользовались этим и всем, что попадало в наши руки, чтобы перестраивать, и не претендовали на изобретение новых средств сообщения. Настоящим делом художника и является ремонт старых кораблей. Он может повторить по-своему лишь то, что уже было сказано.
ВРЕМЯ
Ни один художник не исчерпывается собой. Его оценка является знаком его отношения к другим. Появление всякого нового произведения искусства влияет как на будущие, так и на предшествующие произведения. После Элиота мы иначе, чем прежде, смотрим на Данте.
Здесь время может течь вспять. Прошлое должно изменяться под воздействием настоящего в той же степени, в какой настоящее определяется прошлым.
То, что происходит, когда создается новое произведение искусства есть и то, что одновременно происходит со всеми произведениями искусства, ему предшествующими. Памятники, которые имеются к сегодняшнему дню, образуют внутри себя идеальный порядок, который, однако, изменяется с появлением среди них нового (подлинно нового) произведения искусства. Но, чтобы завершенность порядка сохранилась при появлении нового, необходимо, чтобы существующий порядок, пусть и очень неприметно, но целиком изменился; таким образом, взаимосвязи, соотношения, сама ценность каждого произведения искусства в ряду других произведений искусства также претерпевают изменение; и так достигается согласие между старым и новым.
Как говорил Вирье-Реймон, лишь одно воспоминание вновь заставляет действовать прошлое и позволяет ему влиять на настоящее.
Подобным образом, качество каждого настоящего заставляет нас пересмотреть всё прошлое.
У. Эко в Открытом произведении выразит эту мысль так: из-за изменения человеческого восприятия художественное произведение в разное время становится другим, не равным самому себе.
Интерес к философской категории времени восходит у Элиота к его докторской диссертации Опыт и объекты познания в философии Ф. X. Брэдли, в которой поэт оспаривает утверждение философа: "мой опыт — это не целый мир", — противопоставляя ему тезис: "субъективное является целым миром".
Субъективные процессы, по мнению Элиота, определяют и "настоящий момент", который при познании истины лишен взаимосвязи с материальным миром. Истина содержится в возвышенных моментах "пережитого опыта", ощущаемого тогда, когда сознание, воспаряясь, молниеносно охватывает различные точки зрения и в воображении человека появляются "неполностью оформленные образы" (half-objects).
Элиот утверждает, что такие образы могут появляться лишь в моменты, когда сознание не связано с материальным и социальным миром. Да и сам процесс, при котором формируются "half-objects", почти бессознателен. При этом Элиот делает акцент на то, что "непосредственный опыт есть вневременное единство. Любой объект, который полностью действителен, независим от времени". Таким образом, из диссертации Элиота следует, что "теперь" в сознании человека существует вне времени и пространства.
