в теории. Возьмем, например, Филипа Блейка. Он биржевой маклер, был близким другом моего отца — отец, наверное, доверял ему. Художники обычно беспечно относятся к деньгам. Быть может, Филип Блейк оказался в стесненных обстоятельствах и воспользовался деньгами отца. Возможно, заставил отца что-то подписать. Потом вся эта история готова была просочиться наружу, и только смерть отца могла его спасти. Вот одна из версий, которые я придумала.
— Воображение у вас, я вижу, работает. Что еще?
— Возьмем Эльзу. Филип Блейк говорит, что она была слишком умна, чтобы трогать то, что не положено, то есть яд, но я вовсе так не думаю. Предположим, мама пошла к ней и сказала, что не собирается разводиться с моим отцом и ничто не принудит ее к этому. Можете говорить что хотите, но я считаю, что Эльзе с ее буржуазным воспитанием требовалось выйти замуж официально. А поэтому она вполне была в состоянии украсть яд — в тот день ей, как и другим, представилась возможность это сделать — и попытаться отравить мою мать, чтобы убрать ее с пути. По-моему, это очень похоже на Эльзу. Но совершенно случайно отрава досталась Эмиасу, а не Кэролайн.
— Тоже неплохо придумано! Что еще?
— А может… Мередит… — в раздумье произнесла Карла.
— Мередит Блейк?
— Да. Он кажется мне человеком, вполне способным на убийство. Он был медлительным, часто приходил в смятение, над ним смеялись, и в душе он, наверное, очень обижался. Затем мой отец женился на девушке, на которой он сам собирался жениться. Отец имел успех, разбогател. И потом, Мередит ведь собственноручно готовил все эти отравы! Может, он и готовил их, вынашивая мысль в один прекрасный день кого-нибудь убить. Он намеренно привлек внимание к факту пропажи яда, чтобы отвлечь подозрение от себя. Скорей всего, он сам взял этот яд. Может, даже мечтал, чтобы Кэролайн повесили, потому что когда-то она его отвергла. Знаете, мне почему-то не понравилось, как он в своем письме рассуждает о том, что люди часто совершают поступки, вовсе им не свойственные. Что, если он, когда писал, имел в виду себя самого?
— Вот тут вы правы — нельзя принимать на веру все, что написано. То, что написано, вполне может быть написано с целью сбить с толку.
— Я знаю. И все время помнила об этом.
— Еще есть идеи?
— До того, как прочесть ее письмо, — медленно сказала Карла, — я подозревала мисс Уильямс. С отъездом Анджелы в школу она теряла работу. А если Эмиас вдруг умрет, Анджела, вполне возможно, никуда не поедет. Разумеется, если бы его смерть приняли за естественную, что могло бы случиться, не хватись Мередит своего кониума. Я читала про кониум — оказывается, при вскрытии его следов можно и не обнаружить. Решили бы, что он умер от солнечного удара. Я понимаю, что потеря работы — не причина для убийства, но убийства совершаются по самым разным и необъяснимым причинам. Порой из-за ничтожно малой суммы денег. А немолодая и, быть может, не очень образованная гувернантка боялась, что ее ждет необеспеченное будущее.
Как я уже сказала, такие мысли у меня были до того, как я прочла письмо мисс Уильямс. Нет, на нее это вовсе не похоже. Ее ни в коем случае нельзя назвать необразованной…
— Конечно. Она очень деловая и умная женщина.
— Я знаю. Это сразу видно. И ее словам вполне можно доверять. Вот это-то меня и печалит. Вы ведь понимаете меня. Вам-то все равно. Вы с самого начала заявили, что вам нужна правда. Вот мы и получили эту правду! Мисс Уильямс совершенно права. Только правда может быть в помощь. Нельзя строить свою жизнь на лжи, я согласна. Моя мать была виновна. Она написала мне это письмо в минуту слабости — ей хотелось меня пощадить. Не мне ее судить. Быть может, на ее месте и я поступила бы так же. Я не знаю, что делает с человеком тюрьма. Я не могу ее винить — если она так отчаянно любила моего отца, она, наверное, была не в силах справиться с собой. Отца своего я тоже не виню. Я понимаю — хотя и не совсем, — что он испытывал. Такой жизнерадостный, он был полон желания обладать всем. Он не мог справиться с собой, таким он был создан. И то, что он был большим художником, многое извиняет.
Лицо у нее пылало, подбородок был упрямо вздернут.
— Значит, вы удовлетворены? — спросил Эркюль Пуаро.
— Удовлетворена? — переспросила Карла Лемаршан, и голос ее дрогнул.
Пуаро наклонился и отечески погладил ее по плечу.
— Послушайте, — начал он, — вы отказываетесь от борьбы как раз в ту самую минуту, когда ее стоит продолжать. В ту минуту, когда я, Эркюль Пуаро, понял наконец, что произошло.
Карла уставилась на него.
— Мисс Уильямс любила мою мать, — сказала она. — Она видела… видела собственными глазами, как моя мать подделывала улики в пользу версии о самоубийстве. Если вы верите тому, что она пишет…
Эркюль Пуаро встал.
— Мадемуазель, именно потому, что Сесили Уильямс утверждает, что видела, как ваша мать делала попытку фальсифицировать отпечатки пальцев Эмиаса Крейла на бутылке из-под пива — на бутылке, обратите внимание! — именно поэтому я и делаю окончательный вывод: ваша мать невиновна!
Он несколько раз кивнул головой и вышел из комнаты, а Карла долго смотрела ему вслед.
Глава II
Пять вопросов Пуаро
I
— Слушаю вас, мсье Пуаро. — В голосе Филипа Блейка слышалось нетерпение.
— Я должен поблагодарить вас за превосходное и ясное изложение событий, имевших отношение к трагедии Крейлов.
Филип Блейк чуть смутился.
— Очень любезно с вашей стороны, — пробормотал он. — Я сам удивился тому, сколько вспомнилось, когда я принялся это записывать.
— Это был исключительно четкий рассказ, но в нем кое-что пропущено, не так ли?
— Пропущено? — нахмурился Филип Блейк.
— Ваше повествование было, скажем так, не совсем откровенным. — В голосе его появилась твердость. — Мне дали знать, мистер Блейк, что, по крайней мере однажды, тем летом видели, как миссис Крейл вышла из вашей комнаты в довольно поздний час.
Наступило молчание, прерываемое только тяжелым дыханием Филипа Блейка.
— Кто вам это сказал? — наконец спросил он.
— Не имеет значения, — покачал головой Эркюль Пуаро. — Важно то, что мне это известно.
Опять молчание. Затем Филип Блейк принял решение.
— По-видимому, волею случая вам довелось прикоснуться к личному в моей жизни, — сказал он. — Я согласен, что это никак не увязывается с тем, что я написал. Тем не менее это увязывается гораздо больше, чем
