человека, — это самая тяжкая ноша, которую можно вынести».
— Благодарю вас, мисс Уильямс. Это все, что я хотел знать.
— Я не понимаю вас, мсье Пуаро, — резко отозвалась мисс Уильямс. — Вы показали Карле мое письмо?
Пуаро кивнул.
— И тем не менее вы продолжаете… — Она умолкла.
— Задумайтесь на минуту, — попросил Пуаро. — Если вы проходите мимо лавки торговца рыбой и видите на прилавке с десяток рыб, вы уверены, что это — настоящие рыбы, не так ли? А ведь одна из них может оказаться подделкой.
Мисс Уильямс возразила с горячностью:
— Вряд ли, и во всяком случае…
— Вряд ли, да, но и вполне возможно — потому что однажды мой приятель показал мне чучело рыбы (он их неплохо делал, должен сказать) рядом с настоящей рыбой. И если бы вам довелось увидеть в декабре ваз с цветами магнолии, вы бы решили, что цветы искусственные, а они могли оказаться и настоящими, если их самолетом доставили из Багдада.
— К чему вы мне все это говорите? — рассердилась мисс Уильямс.
— Чтобы объяснить вам, что, когда что-нибудь видишь, следует подумать, зачем это делается…
V
Пуаро чуть замедлил шаг, приблизившись к многоквартирному дому, который выходил на Риджентс-парк.
В общем-то, если как следует подумать, у него вовсе не было никакого желания расспрашивать о чем-либо Анджелу Уоррен. С единственным вопросом, который ему хотелось задать, можно было не спешить…
На самом деле его пригнала сюда ненасытная жажда к точности. Пять человек — значит, должно быть и пять вопросов? Тогда все завершалось более четко.
Ладно, что-нибудь он придумает.
Анджела Уоррен встретила его несколько нетерпеливо.
— Выяснили что-нибудь? — спросила она. — Добрались до истины?
Пуаро медленно закивал головой на манер китайского мандарина.
— Прогресс по крайней мере есть, — сказал он.
— Филип Блейк? — Она скорей утверждала, нежели спрашивала.
— Мадемуазель, пока я ничего не могу сказать. Эта минута еще не настала. Не откажите в любезности приехать в Хэнд-кросс-Мэнор. Все остальные уже дали согласие.
— А что вы намерены там делать? — чуть нахмурившись, спросила она. — Воссоздать картину того, что случилось шестнадцать лет назад?
— Пожалуй, не воссоздать, а прояснить под несколько другим углом. Приедете?
— Приеду, — согласно кивнула Анджела Уоррен. — Интересно увидеть снова всех этих людей. Я, наверное, увижу их под несколько другим, более острым углом, как вы изволили выразиться, нежели прежде.
— И привезете с собой письмо, которое показывали мне?
— Это письмо адресовано только мне, — нахмурилась Анджела Уоррен. — Я показала его вам из лучших побуждений, но у меня вовсе нет намерения позволить чужим и малосимпатичным мне людям его читать.
— Может, вы не откажетесь руководствоваться в этом случае моими советами?
— Откажусь. Я привезу письмо с собой, но руководствоваться буду собственными соображениями, которые, осмелюсь сказать, ничуть не хуже ваших.
Пуаро поднял руки, показывая, что смирился с судьбой. Он встал и собрался уходить.
— Вы позволите мне задать вам один небольшой вопрос? — спросил он.
— О чем?
— В ту пору, когда произошла трагедия, вы читали «Луну и грош» Сомерсета Моэма, не так ли?
Анджела вытаращила глаза.
— По-моему, да. Совершенно верно. — И, не скрывая любопытства, спросила:
— А откуда вы узнали?
— Я хотел показать вам, мадемуазель, что и в малых, не имеющих принципиального значения делах я в некотором роде волшебник. Есть вещи, которые я знаю, даже когда мне об этом не говорят.
Глава III
Путешествие в прошлое
Послеполуденное солнце заливало своим светом лабораторию в Хэндкросс-Мэнор. В комнату внесли несколько стульев и кушетку, но они скорее подчеркивали заброшенность этого помещения, нежели служили ему обстановкой.
Смущенно пощипывая усы, Мередит Блейк в каких-то отрывочных фразах вел беседу с Карлой.
— Господи, — перебив самого себя, не выдержал он, — до чего же ты похожа на свою мать и вместе с тем какая-то другая!
— Чем же я похожа и чем не похожа? — спросила Карла.
— Такие же глаза и волосы, та же поступь, но ты — как бы это сказать? — более уверена в себе, чем она.
Филип Блейк, наморщив лоб, выглянул из окна и нетерпеливо забарабанил по стеклу.
— Какой во всем этом смысл? Чудесный субботний день…
Эркюль Пуаро поспешил успокоить его:
— О, прошу меня извинить — я знаю, нарушать игру в гольф непростительно. Mais voyons[1050], мсье Блейк, вот дочь вашего лучшего друга. Поступитесь ради нее игрой.
— Мисс Уоррен, — доложил дворецкий. Мередит пошел ей навстречу.
— Спасибо, что нашла время приехать, Анджела, — сказал он. — Я знаю, что ты очень занята.
Он подвел ее к окну.
— Здравствуйте, тетя Анджела, — поздоровалась с ней Карла. — Сегодня утром я читала вашу статью в «Тайме». Как приятно иметь такую знаменитую родственницу. — Она показала на высокого молодого человека с квадратным подбородком и спокойным взглядом серых глаз. — Это Джон Рэттери. Мы с ним… собираемся пожениться.
— А я и не знала… — удивилась Анджела Уоррен. Мередит отправился навстречу очередной гостье.
— Мисс Уильямс! Сколько же лет мы не виделись! Худенькая, хрупкая, но по-прежнему энергичная, в комнату вошла старушка гувернантка. На секунду ее глаза задумчиво остановились на Пуаро, потом она перевела их на высокую широкоплечую женщину в твидовом костюме отличного покроя.
Анджела Уоррен двинулась к ней с улыбкой.
— Я чувствую себя снова школьницей.
— Я очень горжусь тобой, моя дорогая, — отозвалась мисс Уильямс. — Ты делаешь мне честь. А это Карла, наверное? Она меня, конечно, не помнит. Была еще совсем малышкой…
— В чем дело? — сердился Филип Блейк. — Никто мне не сказал…
— Я предлагаю назвать нашу встречу, — заговорил Эркюль Пуаро, — путешествием в прошлое. Давайте сядем и приготовимся к встрече последней нашей гостьи. Как только она явится, мы приступим к делу — будем вызывать духов.
— Что за глупости? — воскликнул Филип Блейк. — Уж не собираетесь ли вы заниматься спиритизмом?
— Нет, нет. Мы собираемся только воссоздать некоторые события, имевшие место много-много лет назад, — воссоздать и, быть может, уточнить, как они происходили. Что же касается духов, то они вряд ли материализуются, но кто может утверждать, что их нет здесь, среди нас, только мы их не видим? Кто может сказать, что Эмиаса и Кэролайн Крейл нет здесь в комнате и что они не слышат нас?
— Полная чепуха… — заговорил было Филип Блейк, но замолчал, потому что дверь открылась и дворецкий доложил о прибытии леди Диттишем.
Вошла Эльза Диттишем. Всем своим видом она показывала, как ей все это надоело и неинтересно. Она чуть улыбнулась Мередиту, окинула холодным взглядом Анджелу и Филипа и села на стул у окна, стоявший чуть поодаль от других. Расстегнув роскошную горжетку
