страстью… Молодость, - и вожак развел руками, как бы призывая нас посетовать вместе с ним на нравы современной молодежи.
- Ваша дочь достойная девушка. И послушная дочь, - Лиодор не стал показывать вожаку, что ему известно о политическом подтексте его интриг. - Несомненно, она заслуживает того, чтобы войти в семью, которая окажет ей должное покровительство, - холодный тон Дара как бы говорил – «в отличие от вашей семьи, сударь».
Седоволосая волчица рядом с вожаком очень неумело скрывала свою злость. И почему-то ее, полный ненависти взгляд был устремлен именно на меня.
Я перевела глаза на девушку, стоявшую за спинами родителей – та самая волчица с косой пепельного цвета, уложенной вокруг головы, в сером брачном одеянии, смотрела на Дара с искренней болью и мольбой, отчетливо читаемой в глазах.
Похоже, она и в правду считает, что влюбилась в моего чародея, хоть и никакая это не любовь, всего лишь мысли о ней. Но девушка привыкла уже относиться к нему, как к своей собственности, которую теперь пришла и забрала «плохая я».
Взгляд, которым одарила меня волчица на прощание, заставил даже Динеке содрогнуться – сероглазая волчица смотрела на меня так, как будто я была главной виновницей всех ее бед – от чрезмерно деспотичных родителей до потерянного жениха, без пяти хвилин, мужа.
На Земле Стаи нас никто не стал бы задерживать, в особенности после одного дурацкого ритуала, напоминающего спектакль не подготовившихся должным образом бесталанных лицедеев, который пришлось пережить. Тем не менее, пройти эти опостылевшие Земли мы все очень спешили.
Вожак, пытавшийся держать хорошую гримасу при плохой игре, предлагал выделить нам отряд сопровождающих, но наследный герцог Дарнийский отказался от «подобной чести» столь холодно и безапелляционно, что даже мне, слушающей этот разговор, стало немного не по себе.
Глава 30
Сказ иной, тридцатый. Шаг назад
Земля Стаи Темной Стороны не слишком большая, верхом мы бы проехали ее за два дня, но лошадей, и тем более вампирьих тотсветов у нас не было, поэтому придется провести в пути четыре – пять дней, конечно, если будем двигаться практически без передышек. Конечно, можно было бы купить лошадей у Стаи.
Оборотни предпочитают передвигаться на большие расстояния в звериной ипостаси и поэтому лошади им ни к чему, но нескольких кобыл и жеребцов мы видели, когда нам возвращали отнятые на границе вещи.
Однако обращаться с какой-либо просьбой к так нелюбезно принявшей нас Стае, никому не хотелось. Поэтому принято было решение не задерживаться. Совсем.
Мы передвигались с такой поспешностью, что даже не разговаривали между собой. Никто из нас не хотел тратить лишнюю энергию на слова, зная, что она нам еще понадобится. Вспоминая полные ненависти и зависти серые глаза «невесты», мне не верилось, что нам, по крайней мере мне, дадут спокойно перейти Земли.
Каждую ночь, засыпая под убаюкивающий труст коловертыша, прижимая теплого, пушистого бесенка к себе, я ждала, что проснусь ночью от прикосновения белоснежных острых клыков к шее.
Засыпая, я проваливалась в тревожный, полный сомнений и отчаянья мир, неожиданно взрывающийся самыми нелепыми, неожиданными образами.
Перетекающие друг в друга лицедеи, морские чайки, гигантские птицы Рокх, Дивьи Люди, бологлазая чудь и все известные мне виды нежити проплывали передо мной, не оставляя никакого отклика в сердце.
Но независимо от места протекания этих отдающих безумием снов, я отчетливо ощущала на себе чей-то взгляд. Не видя, кто на меня смотрит так пристально, я отчего-то слышала звериную, волчью природу того, кто смотрит.
И, просыпаясь, не была уверена, кто это был, чей пристальный взгляд на себе мне снился – белого элсмирского волка или серой волчицы Стаи.
А еще, по пути в Темную Обитель, в моей жизни произошла очень болезненная, очень нелегкая перемена. Каким-то образом превратились в безжалостную реальность самые ужасные опасения и страхи.
Сударь Лиодор совершенно ко мне охладел.
И что-то внутри говорило мне, что безвозвратно.
Дивная Макошь!
Светлая богиня, ты видела, сколько сил стоило мне мое сопротивление этому чувству!
Сколько сомнений пришлось преодолеть, какое количество голосов в моей голове повторяли добрую половину дороги:
- Ты не пара наследному герцогу.
- На таких как ты, не смотрят, такие как он.
- Он – аристократ, а ты кто? Лесная Йагиня? Не смеши.
- Он настолько бесподобен и великолепен, что любая готова очертя голову броситься к его ногам, и так наверняка было уже много-много-много-много раз!
- Ты – очередная дурочка в его длинном списке, который не закончится тобой.
- Ты слишком груба, слишком некрасива по сравнению с теми придворными красавицами, с которыми Дарнийский оборотень привык иметь дело.
- Ты необразована, ты неинтересна, ему с тобой быстро станет скучно.
Похоже, стало скучно даже быстрее, чем я думала. Нет, сударь Лиодор никак не оскорбил меня, не обидел, он держался подчеркнуто вежливо и доброжелательно.
И это чертовски обижало!
Смотреть на него, когда он обращается ко мне и не видеть в этих голубых глазах и намека на бывшую теплоту, нежность, близость. Как бы невзначай касаться рукавом его руки и не чувствовать ответной реакции, в то время, как мои гормоны принимались скакать вприсядку.
Слышать его такое далекое-далекое «Сударыня Хессения, как спалось?», «Сударыня Хессения, не желаете ли воды?», «Сударыня Хессения, вам помочь? Может, я понесу Данилу?»...
- Остолобень! Гульнин сын! - ответил ему тогда вместо меня коловертыш, и я была почти благодарна лесному бесенку за его внезапно вернувшуюся грубость, направленную, впрочем, на одного Лиодора.
Выпад коловертыша позволил мне справиться с болезненным спазмом, сжавшим горло железной рукой, и поднять взгляд к небу, как бы говоря «Сколько раз повторять вам сударь, мне не тяжело», но на самом деле спрятать непрошенные слезы.
Ощущение незаслуженной
