– Ваня, я же за рулем, вон и гаишник наблюдает!
– Да не бойся, пей свободно!
С опаской прикладываюсь к прохладному бокалу. Гаишник немедленно приближается к нам, но, разглядев в полуголом пляжнике высокое начальство, берет под козырек:
– Виноват, Иван Петрович: не разглядел Вас!
– Начальство надо узнавать и без штанов! – смеется Иван, здороваясь за руку со своим кадром. – Ну, иди, гуляй, Андрюша: тебе при исполнении нельзя пить пиво на дороге!
Однажды я один поехал к дяде Антону. Радушные родственники были очень рады, и я никак не мог их обидеть быстрым отъездом. Возвращался на Старый город уже затемно. Начинался участок неосвещенной окраины. Внезапно в свете фар показалась знакомая фигура. Это любимая жена, плача, вышла встречать меня: по слухам, здесь пошаливало хулиганье. Но Эмма была крепко вооружена – она держала в руках самые большие бабушкины ножницы…
Меня очень беспокоит боковой износ передних шин. После многочисленных измерений и консультаций определяю причину: прогнулись концы передней балки и развал колес у меня «не в ту степь». Поэтому машина еще и плохо держит дорогу. Лечение одно: менять балку. Федор Савельевич привозит мне новенькую, окрашенную голубой краской, балку из Киева, – в Виннице это супердефицит. Сначала я хотел менять ее сам, но нужно было много инструментов и подъемник. В то же время ремонтники автобазы открыли техпомощь для машин «частников», и тамошний бригадир обещал мне все сделать за два дня.
В понедельник приезжаю на базу к 7:30. Начало работы – в 8:00. Никого из бригады нет. Начальство извиняется: понедельник – день тяжелый. Часам к 11 появляется один рабочий, но без бригадира принять машину не может. К часу приходит сам бригадир – здоровенный мужик, изъясняющийся на блатном жаргоне. Просит денег на опохмелку, обещает завтра начать уже без раскачки. Деньги даю и уезжаю.
Во вторник уже лучше: бригада из 3-х человек собирается к 10 часам. В 12 часов моя машина уже «на яме». Яма – как яма: вся заполнена грязью и маслом. Бригада зачем-то до ниточки разбирает передние колеса, наверное – чтобы я не смог уехать. Подшипники и сальники укладываются в пыль рядом с ямой. Уходят все на обед. Денег уже не просят, но возвращаются навеселе. Пытаются кувалдой выбить шкворень из балки – не получается. Просвещаю их: если бы это можно было сделать кувалдой, то шкворень вылетел бы на ходу. Должен быть стопор. Вся бригада – не согласна со мной. Лезу в яму, нахожу стопор, выбиваю его, после чего шкворень легко выходит. Теперь бригада одобряет мои действия и предлагает сделать то же самое с другой стороны. Я вымазался по самые уши, а домой мне надо ехать на автобусе. Кое-как отмываюсь бензином, добытым из собственного бензобака: за водой надо идти в другое здание, а мыла вообще нет…
На следующий день уже прихожу со спецовкой, переодеваюсь и начинаю работать. Планирую поднять двигатель и освободить балку. Для этого нужно еще хотя бы два человека: тали нет. Бригада собирается к 11 часам, но ее снимает с моей машины руководство и «бросает» на новый объект. По Украине на Москвиче 402 (новый «стиляга») путешествовал некий партийный деятель. Именно в Виннице у него разлетелся задний мост, и обком приказал рембазе: сделать немедленно.
На своей яме я работаю один, привожу, что можно, в порядок. Три дня «моя» бригада калечит партийный Москвич прямо во дворе, – свободных ям больше нет. Работают злые, но относительно трезвые. Со «стилягой» дело уже шло к благополучному финалу, но наведался владелец и решил рублем поощрить тружеников сервиса. На день после этого они «выпадают». Владелец в истерике; обком дает втык руководству автобазы. Бригаду собирает на рабочем месте сам начальник на служебной машине только к вечеру, когда я уже уходил. Задерживаюсь возле несчастного стиляги. В пыли под машиной копошатся мои благодетели. Поскольку я уже переодет в чистое, меня просят завести мотор и проверить передачи – задние колеса висят в воздухе. Завожу, втыкаю наугад незнакомую передачу, колеса крутятся. «Задняя работает! – слышу радостные крики. – Давай теперь вперед!»
Втыкаю другую. «Вперед, тебе говорят!» – кричат умельцы. Разбираюсь со схемой передач на рукоятке и начинаю командовать сам: «Включаю первую!» «Это задняя!» – кричат из-под машины. «Даю вторую!» «Это опять задняя!». Я начинаю кое-что понимать и включаю заднюю передачу. «Ну вот, наконец попал!», – радуется «партер».
– Так вот это и есть задняя! – затыкаю я вопли умельцев. Затем командую:
– Смотрите! Первая, вторая, третья, четвертая! Теперь – задняя!
В ответ – гробовое молчание. Умельцы впали в ступор. Теперь отремонтированный Москвич имеет 4 скорости (передачи) назад и только одну – вперед. Ездить, конечно, можно, но – только задним ходом, повернув голову на 180, что не всегда удобно.
Приходит ясное понимание, что после вмешательства этих умельцев моя машина не сможет доехать даже до Старого города. Беру власть и инструмент свои руки. Объявляю бригаде, что они все – мои подсобники. Пьяных – уволю без выходного пособия. Если через два дня моя машина не будет собрана, я тоже пойду в обком, чтобы наказали всю фирму, а их всех уволили.
К сожалению, я и сам еще мало понимаю тонкости своего аппарата. Добываю всякие книжки по Москвичу, консультируюсь, разбираюсь. Новая балка уже стоит на месте, для настройки схождения делаю линейку со штангелем. Умельцы притихли и тоже кое-чему учатся…
Через день я выезжаю с осточертевшей ямы и приезжаю на Старый город. Эмма и бабушки рады. Начинаем готовиться к возвращению: отпуск уже кончается…
Загружают и «упаковывают» нас родители по-настоящему: банками, фруктами, припасами, всякими разными одеждами и вещами, которые нам якобы будут совершенно необходимы в нашей будущей жизни. Я уже начинаю переживать за здоровье своей, только что отремонтированной машины, говорю, что она не выдержит. Федор Савельевич соглашается не нагружать машину:
– Ну, ладно, – привезу вам на поезде!
Мне его жалко еще больше, и я покорно распихиваю по щелям манюни очередную нагрузку.
– Ничего-ничего! Будете ехать тихонько!
Тихонько, дорогой батя, мы уже ездить не можем: наша «коптилка на колесах» теперича бегает очень-очень быстро…
Возвращение
…я горизонт проскакиваю с ходу…
(В. В.)
Выезжаем по обычаю очень рано с надеждой еще посетить в Киеве друзей. Штурман привычно достает карты, намечает, где будем пить чай. Преодолеваем цветущие села вокруг Винницы, выходим на бердичевское шоссе. Идем с привычной скоростью, хотя машина рыскать стала немного меньше, и можно было бы прибавить. Пьем чай, любуемся природой, разговариваем, дурачимся, короче – живем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
