– Красный.
Машина прибавляет ход. Я уже громче:
– Боря, красный! – машина еще прибавляет.
– Боря, стой! Тормоз, стой!!! – ору в полный голос. Машина на полном ходу выскакивает на Большой проспект по красному светофору, перед самым носом вынырнувшего из-за угла троллейбуса. Руль кручу левой рукой уже сам, чтобы не вылететь на тротуар с пешеходами и повернуть налево. На проспекте после нескольких попыток все же останавливаемся, чтобы порадоваться: как-никак – второе рождение… Выясняем, что Боря не видел светофора, потому что сначала искал глазами (!) педаль тормоза, а затем принял за тормоз педаль газа…
Лет через двадцать на машинах юмористов появится надпись: «Путаю педали». Нам бы она пригодилась без тени юмора.
Отдышались, едем дальше. Боря втыкает первую передачу и собирается так ехать через весь город. Оказывается переключение передач он тоже усвоил «не очень»… Рисковать жизнью, конечно, – профессия офицера, но не до такой же степени!
С утра до позднего вечера на широкой обочине у Красного Села отрабатываю с Борей всего лишь элементы разгона – остановки: «снять ручник, первая, трогаем, вторая, третья, четвертая, едем, тормоз, стоп, ручник». Если водитель это будет делать автоматически, а не искать глазами педали, то у него появится время увидеть еще что-нибудь и на дороге.
За длинных два дня занятий я смог добиться только небольших успехов своего ученика, что подтвердила дальнейшая жизнь. Боря пытался опрокинуть трансформаторную будку во дворе и МАЗ на дороге, попал в кювет, который не уступил дорогу и т. д. Мой штурманок освоил эту технику быстрее… Это можно объяснить тем, что Боря за руль сел уже в 40. Но Леня Лившиц, врач, а не инженер, впервые начал учиться после 50-ти, и все у него было очень хорошо. А за первое ДТП ему даже автобус деньгу заплатил. Леня у меня выяснил только единственный вопрос: что делать, если скорость едущего впереди ниже, чем его «горбатого» на первой передаче?
– Выжми сцепление наполовину или больше, – отвечаю я.
– Это же не допускается! Нам так преподаватель говорил! – заводится Леня.
– Ну, если такие строгости, то упирайся ему в зад и повышай скорость – подталкивай!
Леня – человек дотошный. Он испытывает «мой» метод и возмущается:
– Чему дуроломы учат в этой школе! Так просто все!
Тут уже возмущаюсь и объясняю неофиту, что сцепление может сгореть, если так ездить часами, и в целом преподаватель прав.
Был у меня еще один «ведомый» водитель – Георгий Борисович Каблуков, которого все называли ГэБэ, мой непосредственный начальник, вместе с которым мы начинали писать книгу. ГБ был намного старше, инженер-тотальник, имел звание майора. Надломила его гибель сына, который на мотоцикле попал под машину на слепом перекрестке улицы Говорова.
Пару лет он провел в командировке в Индонезии. До заграницы ГБ был необычайно вежливый и корректный человек. Ко мне, например, он обращался только по имени-отчеству и на «вы», хоть мы почти дружили семьями.
В чуждых тропиках, возможно от жары, у него слегка «поехала крыша», и он там повздорил с каким-то чином. В 24 часа его «выперли» из страны Индонезия, где мы сооружали базу для субмарин (!). Знакомая высокопоставленная врачиха поместила ГБ в Центральный госпиталь Бурденко в Москве. Условия лечения и проживания там намного превышали нормы пятизвездочного отеля. Например, у каждого «больного» был двухкомнатный с прихожей и телефоном номер, врачи и сестры приходили по вызову, обеды – развозили, и т. д.
На свою беду, ГБ и там разругался по пустякам с другим больным в казенном халате, который оказался главным прокурором Советской Армии. Так этот прокурор его упаковал обманным путем прямо в психушку. ГБ сказали, что его переводят для лучшего ухода. Когда он понял, где находится, то, естественно, попросил его выпустить. Реакция «врачей» и дюжих «медбратьев» хорошо известна даже из литературы: смирительная рубашка, изоляция и огромный шприц некоего зелья, которое отключало свободолюбивого пациента на целые сутки.
Когда ГБ пришел в себя – все повторилось. Приняв пяток таких процедур, ГБ понял, что ему не выжить, если не замолчит. Стал молчать, уколы стали полегче: отключали только на пару часов. О выходе на связь с внешним миром, чтобы отстучать SOS – и речи не могло быть. Неизвестно, чем бы кончилось «лечение», если бы в проверяющей психушку комиссии случайно не оказалась женщина, поместившая раньше ГБ в госпиталь Бурденко.
– Как вы здесь оказались? – ее удивлению не было предела. ГБ только расплакался.
Она его вызволила снова. И даже без губительного диагноза, что дало ему возможность дослужить десяток месяцев, недостающих до выслуги на минимальную пенсию. Но это уже был совсем надломанный человек…
Однако вернемся к автомобилям и более ранним временам. Жена ГБ, энергичная и веселая Ксения Георгиевна, обратилась ко мне:
– Коля, мы хотим купить машину. Как вы нам посоветуете: стоит это делать?
К тому времени я уже лет пять колесил на манюне и был набит информацией как собака блохами. Тем не менее – призадумался.
– Ксения Георгиевна! Это другой мир, со своими радостями и трудностями. Кто может сказать, чего будет больше в вашей жизни после покупки автомашины? Лично я уже не мыслю жизни без колес, хотя трудностей были воз и маленькая тележка, – уклоняюсь я от прямого совета.
Супруги Каблуковы получают права и покупают «Волгу». Попеременно ездят на ней, попадая во всякие неприятности, к счастью – небольшие. ГБ ведет машину со страшным напряжением, для него это – адская работа. Я обнаружил еще одну особенность его зрения: он видит только узкую область впереди и ничего не замечает сбоку.
Однажды ГБ попросил меня довести машину в Металлострой. Я впервые сел за руль «Волги». Машина показалась мне тупым колуном: разгонялась очень медленно, свято блюла дозволенную скорость 60 км/час – не более. Я предложил ГБ снять ограничительную шайбу под карбюратором, которую устанавливал завод на время обкатки. Когда снял воздушный фильтр, то увидел на карбюраторе вывернутую пробку насоса ускорителя. При резком нажатии на газ бензин просто выливался наружу! Хорошо, что обошлось без пожара.
Снял шайбу-ограничитель, завернул пробку, выехали на испытания. Недавний колун в облике автомашины превратился в ласточку! ГБ сел за руль, машина рванула. Через сотню метров он остановился со словами:
– Езжайте дальше сами, НТ: я ее теперь боюсь!
Следующий наш ремонт был вообще юмористический. У «Волги» начал греметь задний мост. Спецы вынесли вердикт: мост менять. Стеная на судьбу, ГБ ехал для дорогостоящей покупки в магазин. Я напросился в попутчики. Изображая спеца, сел на заднее сиденье и начал слушать; звуки дефектного моста показались знакомыми. Попросил у ГБ тряпку и запихнул ее между кузовом и глушителем. Чудо! «Дефектный» мост исправился и стал работать тихонько…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
