— А почему оно не светится в лучах солнца, как хвост кометы? — спросил пилот. Он и командир составляли весь экипаж «Синей тени». Пилот знал, что плотность облака «пыли» так же незначительна, как плотность кометного хвоста — другими словами, мало чем отличается от вакуума, созданного в земной лаборатории.
— Возможно, здесь слишком мало солнечного света. — Командир посмотрел в направлении Солнца. Отсюда, из одинокой точки пространства между орбитой Нептуна и поясом Койпера, Солнце выглядело большой звездой; его диск было трудно разглядеть. Но даже такой слабый свет отбрасывал тени в кабине. — Кроме того, кометный хвост виден только на расстоянии. А мы находимся на краю облака.
Пилот попытался представить себе разреженное, но гигантское облако. Несколько дней назад он и командир собственными глазами видели, насколько малый объем оно занимает в твердом состоянии. Тогда огромный космический корабль «Тихий океан», пришедший от Нептуна, доставил им пять предметов. Первым делом «Синяя тень» механической рукой ухватила звездно-водородную бомбу — цилиндр длиной пять метров и диаметром полтора. Затем манипулятор подобрал четыре сферы, каждая диаметром от тридцати до пятидесяти метров. В них хранилась масляная пленка, добытая в кольцах Нептуна.
Сферы разместили в нескольких заранее выбранных точках, на расстоянии в несколько сотен метров от бомбы. Дождавшись отбытия «Тихого океана», бомбу привели в действие. Вспыхнуло небольшое солнце. Его свет и жар разорвали холодную тьму космоса, и сферы мгновенно испарились. Световое давление созданной человеком звезды раздуло газообразную масляную пленку в облако, а потом частички масла образовали облако «пыли» диаметром два миллиона километров — больше диаметра Солнца.
Облако «пыли» образовалось на пути трисолярианского зонда, насколько вектор его движения удалось вычислить по наблюдениям факела работающего двигателя. Доктор Кун и генерал Робинсон надеялись уточнить траекторию зонда по следу, который он прочертит в сотворенном человеком облаке.
Проследив за созданием облака, «Тихий океан» вернулся на базу возле Нептуна, а три небольших корабля остались, чтобы следить за зондом по следам в «пыли». «Синяя тень» была одним из этих трех. За скорость ее прозвали «космической гончей». Корабль состоял из маленькой кабины, в которой помещалось до пяти человек, и термоядерного двигателя. Такая компоновка позволяла достичь значительного ускорения и маневрировать на высоких перегрузках.
Как только облако сформировалось, «Синяя тень» пролетела сквозь него, чтобы проверить, возникают ли волны. Результат удовлетворил всех. Разумеется, увидеть волны можно было только через телескоп, с расстояния в сто астрономических единиц. Наблюдения с «Синей тени» никаких волн не обнаружили — космос вокруг оставался таким же пустым, как всегда. Тем не менее, пройдя сквозь облако, пилот стал уверять, что Солнце там светит тусклее, а его обычно резко очерченный край немного расплывается. Измерения, сделанные бортовыми приборами, подтвердили его наблюдения.
— Осталось меньше трех часов. — Командир бросил взгляд на хронометр. Пылевое облако, этот гигантский, но практически невесомый спутник Солнца, двигалось по своей орбите. Если оно уйдет с пути зонда, то придется сформировать еще одно.
— Все надеешься, что мы его догоним? — спросил пилот.
— Почему нет? И войдем в историю!
— А эта штука на нас не нападет? Мы же гражданские. Такими делами положено заниматься военному флоту.
В этот момент пришло сообщение со станции Ринье-Фицроя. Трисолярианский зонд вошел в облако «пыли» и оставил за собой след. По нему с высокой точностью рассчитали курс зонда. «Синей тени» приказали немедленно выдвинуться к позиции зонда и осуществлять слежение за его траекторией. Станция находилась на расстоянии, превышавшем 100 а. е.[38], поэтому радиосигнал провел в пути десять с лишним часов. Но это уже не имело значения — на станции учли даже торможение зонда невесомым облаком «пыли». Встреча с посланцем Трисоляриса теперь была лишь вопросом времени.
«Синяя тень» легла на курс и снова вошла в облако, на сей раз преследуя трисолярианский зонд. Погоня была долгой — более десяти часов. И пилот, и командир устали и клевали носом, но постоянно сокращающийся разрыв не давал им заснуть.
— Я вижу его! Я вижу его! — закричал пилот.
— О чем ты? До зонда больше четырнадцати тысяч километров! — укорил его напарник. Рассмотреть зонд размером с грузовик на расстоянии в четырнадцать тысяч километров было совершенно нереально, даже в чистейшем вакууме. Но вскоре он и сам увидел светлую точку на темном фоне космического пространства. Она двигалась точно по рассчитанной траектории.
Через мгновение командир понял: облако «пыли» размером больше Солнца оказалось не нужным. Трисолярианский зонд снова включил двигатель и возобновил торможение. Он не намеревался проскочить сквозь Солнечную систему. Он собирался здесь остаться.
* * *
Церемонию передачи полномочий капитана «Естественного отбора» провели без затей, поскольку это было краткосрочное назначение на должность. Присутствовали только капитан Дунфан Яньсюй, и. о. капитана Чжан Бэйхай, первый вице-капитан Левин, второй вице-капитан Акира Иноуэ и несколько офицеров Генерального штаба.
Несмотря на все технологические новшества этого века, фундаментальные науки стояли на месте. Передача прав доступа на «Естественном отборе» происходила хорошо знакомым Чжан Бэйхаю способом: трехфакторной идентификацией по сетчатке глаз, отпечаткам пальцев и паролю.
Как только офицеры Генерального штаба перепрограммировали биометрические данные капитана, Дунфан Яньсюй сообщила Чжан Бэйхаю пароль: «Men always remember love because of romance only»[39].
— Вы не курите, — спокойно заметил он.
— К тому же, марка исчезла в годы Великого раскола, — разочарованно добавила капитан и опустила глаза.
— Но пароль неплох. Даже в мое время его мало кто знал.
Капитан и вице-капитаны вышли из помещения, предоставив Чжан Бэйхаю в уединении ввести свой собственный пароль и получить полный доступ к управлению «Естественным отбором».
— Он не дурак, — заметил Акира Иноуэ, когда дверь в сферический отсек растворилась в стене.
— Мудрость древних, — ответила Дунфан Яньсюй, вглядываясь в участок стены, где только что была дверь, будто пытаясь пронзить ее взором. — Нам никогда не постичь знаний, которые он принес с собой из своего времени; а они способны научиться всему тому, что знаем мы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
