Дважды я пытался сказать «спасибо», но так и не смог. Тогда я встал и вышел.
— Сайонара и все такое, — пробормотал он мне вслед.
— Эй, Галлингер! — окликнули меня.
— Кейн! — Я оглянулся, но увидел только темную фигуру на светлом фоне около люка и услышал, как он чихнул. Я вернулся. — Что?
— Твоя роза, — он протянул мне разделенный на все части пластиковый контейнер. В нижней части плескалась какая-то жидкость, в которую был опущен стебель, а в другой половине пламенела большая, только что распустившаяся роза.
— Спасибо, — сказал я, пряча розу в карман.
— Возвращаешься в Териллиан?
— Да.
— Я видел, как ты приехал, и подготовил ее. Чуть-чуть не застал тебя в капитанской каюте.
— Еще раз спасибо.
— Она помещена в специальный раствор и простоит несколько недель.
Я кивнул и шагнул в ночь.
Теперь горы. Выше, глубже. Небо было как ледяная купель, в которой плавали две луны. Подъем стал круче, и маленький «ослик» заупрямился. Я подстегнул его, выжав газ, и продолжал забираться все выше и выше. Увидев немигающую зеленую звезду, я почувствовал комок в горле. Контейнер с розой бился о мою грудь, как второе сердце. «Ослик» взревел последний раз громко и протяжно, потом начал чихать. Я подстегнул его еще раз, и он сдох. Я поставил машину на тормоз, слез и пошел пешком.
Как холодно здесь, вверху, особенно ночью. Почему она так поступила? Что заставило ее бежать от тепла и огня в ночь?
Я излазил вдоль и попрек каждое ущелье, каждый перевал, быстро двигаясь на своих длинных ногах с легкостью, невозможной на Земле. Всего два дня осталось, любовь моя, но и в них мне отказано. Почему?
Я карабкался по выступам, перепрыгивая с камня на камень, полз на коленях, упирался локтями, слышал, как трещит одежда.
— Маллан!
Никакого ответа. Неужели ты не хочешь помочь мне, потому что я из другого народа? Тогда я попробовал обратиться к другим богам. Вишну — ты великий бог-охранитель. Сохрани ее! Кто поможет мне найти ее? Иегова? Адонис? Осирис? Таммуз? Маниту? Легба? Где она?
Я поскользнулся. Камни посыпались из-под ног, и я повис, цепляясь за края. Пальцы замерзли. Как трудно удержаться! Я посмотрел вниз. Приблизительно футов двадцать. Я разжал пальцы, упал и покатился. И тут раздался ее крик.
Я лежал, не двигаясь, глядя вверх.
— Галлингер! — звала она в ночи.
Я не пошевелился.
— Галлингер!
Она умолкла, а я услышал шорох катящихся камешков и понял, что она спускается по какой-то тропинке справа от меня. Я вскочил и спрятался в тени. Она вышла из-за поворота и сделала несколько неуверенных шагов.
— Галлингер!
Я шагнул из своего укрытия и схватил ее за плечи.
— Бракса!
Она вскрикнула, потом заплакала, уткнувшись мне в грудь. Я впервые видел, как она плачет.
— Почему? — спросил я.
Она только крепко прижалась ко мне, продолжая плакать.
— Я думала, ты разбился, — сказала она наконец.
— Мог бы и разбиться. Почему ты ушла из Териллиана? А как же я?
— Разве М’Квайе не сказала тебе? А сам ты не догадываешься?
— О чем я должен догадываться, когда М’Квайе сказала, что ничего не знает?
— Это неправда, она знает!
— Что знает?
Бракса вздрогнула всем телом и долго молчала. И только тут я заметил, что на ней лишь тонкое платье, в котором она танцевала. Слегка отстранив ее от себя, я снял куртку, набросил ей на плечи и снова обнял.
— Великий Маллан! — воскликнул я. — Ты же совсем замерзла!
— Нет.
Я стал перекладывать контейнер с розой в карман брюк.
— Что это? — спросила она.
— Роза. В темноте ее трудно разглядеть. Я как-то сравнил тебя с розой. Помнишь?
— Да. Можно, я понесу ее?
— Конечно. — Я опять положил контейнер в карман куртки.
— Я все-таки жду объяснений.
— Ты и в самом деле ничего не знаешь?
— Да нет же!
— Когда пришли Дожди, — сказала она, — пораженными, очевидно, оказались одни мужчины. Оказывается, я не была бесплодной.
— А-а! — только и смог произнести я.
Мы молча стояли, а моя голова трещала от мыслей.
— Но почему ты убежала? Разве плохо, что ты забеременела? Тамур ошибся, и ваш народ сможет возродиться.
Она рассмеялась. Снова этот спятивший Паганини дергает струны. Я остановил ее, прежде чем смех перешел в истерику.
— Как? — спросила она, потирая щеку.
— Вы живете значительно дольше нас. И если ребенок родится нормальным, значит наши расы биологически совместимы. У вас должны быть и другие женщины, способные иметь детей. Почему же нет?
— Ты читал книгу Локара, — сказала она, — и еще спрашиваешь меня об этом? Решение умереть уже принято. Но предсказано это было последователем Локара уже очень давно. «Мы сделали все, — говорили они, — мы все видели, все слышали и все познали. Танец был хорош. Пусть он закончится».
— Ты же в это не веришь.
— Неважно, во что верю я, — ответила Бракса. — М’Квайе и Матери решили, что мы должны уйти из жизни. Сам их титул звучит сейчас как насмешка, но их решение будет выполнено. Не исполнилось только последнее пророчество. Оно оказалось ошибочным. Мы все умрем.
— Нет.
— А что же?
— Летим со мной на Землю.
— Нет.
— Тогда пойдем со мной сейчас.
— Куда?
— В Териллиан. Я хочу говорить с Матерями.
— Тебе не удастся. Сегодня ночью — церемония.
Я рассмеялся.
— Церемония в честь бога, который сначала сбивает тебя с ног, а потом добивает лежачего?
— Маллан — наш бог, — ответил она, — а мы — его народ.
— Вы отлично бы спелись с моим отцом, — усмехнулся я. — Я иду, и ты пойдешь со мной, даже если мне придется нести тебя. Я сильнее и больше тебя.
— Но не больше Онтро.
— О дьявол! Что еще за Онтро?
— Он остановит тебя, Галлингер. Он — кулак Маллана.
Я резко затормозил джипсер перед единственным известным мне входом — входом к М’Квайе. Бракса поднесла розу к свету фар и замерла, как очарованная. Она молчала. На ее лице застыло какое-то странное выражение благодати.
— Они сейчас в храме? — спросил я.
Выражение лица мадонны не изменилось, и я повторил свой вопрос. Она встрепенулась.
— Да, — сказала она с трудом, — но ты не сможешь пройти.
— Ну это мы еще посмотрим.
Я помог ей сойти с джипсера и взял за руку. Она двигалась как в трансе. Восходящая луна отражалась в ее глазах, которые глядели в никуда, как в день нашей первой встречи, когда она танцевала. Я щелкнул пальцами, но в ее лице ничего не изменилось. Я распахнул дверь, пропустил Браксу вперед. В коммате царил полумрак. И тут она закричала в третий раз за этот вечер:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
