паба «Оливер Твист», сразу же за ним повернуть в очень узкий проход между двумя средневековыми домами, то можно войти в очень маленький сквер, в котором часто бывал В. И. Ленин. Прямо за сквером находится дом, где Ленин жил. Это Шпигельгассе – Зеркальная улица. На этом доме до сих пор висит мемориальная доска, на которой написано по-немецки «Здесь жил Ленин – вождь русской революции». Написано без инициалов, одна только фамилия. Внизу находится магазинчик, возможно, сейчас его уже нет, но в те годы он там находился под названием Lenin Dada. В этом магазине стоял бюст Ленина, разделенный пополам зеркалом, что связано с названием улицы Шпигельгассе. С одной стороны зеркала бюст был покрашен в зеленый цвет, с другой стороны – в красный. Таким образом, для человека, приближающегося с одной стороны улицы, представал целиком зеленый бюст Ленина, а с другой стороны улицы представал целиком красный. Некая двойственность прорисовывалась так в образе Ильича, его ипостаси: зеленая ипостась и красная ипостась. Возможно, это связано с историей, которая дошла до нас о том периоде жизни Ильича. В тот период, когда он там жил, непосредственно перед Февральской революцией, в этом доме внизу (где располагался в 90-е годы магазинчик сувениров) была мясная лавка. Ленин, который жил над этой лавкой, постоянно жаловался, его очень смущали потоки крови, стоны животных и вообще вид мяса, он морщился и был недоволен. Интересно, что непосредственно перед тем, как вернуться в Россию, пролить реки крови, он высказывал такое недовольство по поводу жестокости, проявляемой к животным.
Название магазинчика происходит от того, что на этой же улице Шпигельгассе находилось знаменитое кабаре «Вольтер», где собирались дадаисты. Там же часто бывал и Ленин. Они нередко беседовали, как свидетельствуют современники. Кто-то из мемуаристов описывает следующий разговор. Дадаисты стали упрекать Ленина в том, что он недостаточно радикален. На это Ленин ответил замечательной фразой: «Я радикален настолько, насколько радикальна реальность». Хотя бы уже за одну лишь эту фразу В. И. Ленин достоин того безумного количества памятников, которые были ему воздвигнуты.
Начало русско-швейцарской связки, этой большой констелляции сцепок, сцеплений – эта история о Ленине, легенда о том, что источником его смерти, его неадекватного галлюцинаторного состояния в конце жизни было посещение им цюрихского борделя, где он якобы заразился сифилисом, который потом перерос в прогрессивный паралич и способствовал его трансформации в некое загадочное существо, живущее в Горках и погруженное в космическое состояние. Легенда не соответствует исторической правде, потому что эта болезнь была получена им по наследству, от отца. Тем не менее эта легенда связывает образ Ленина с Ницше и его отражением в романе Томаса Манна «Доктор Фаустус», где история гениальности описана как история болезни. Герой романа Леверкюн заражается этой болезнью, что способствует его гениальным взлетам, а затем приводит к полной деградации и распаду.
Эта история в той галлюцинаторной растусовке, которая открылась моему созерцанию, связывалась с фрагментом из телесериала «Семнадцать мгновений весны», где часть сюжета разворачивается в Швейцарии, в Берне. Это очень важный момент как для сериала «Семнадцать мгновений весны», так и для нашей выставки. Это кульминационный момент: в Швейцарии происходят сепаратные переговоры между представителями Америки и представителями фашистской Германии. Конец войны, 1944 год, многие руководители Германии, в частности Генрих Гиммлер, руководитель репрессивного аппарата СС, уже понимают, что фашистская Германия обречена, и начинают искать тайных контактов за спиной СССР с западными союзниками, западными членами коалиции, в частности с Америкой. Эти переговоры в действительности происходили. Сталин потребовал от советских разведчиков особого внимания к этим переговорам, он очень боялся этих сепаратных соглашений. Советские разведчики разузнали о факте переговоров, разузнали о том, как они происходили, и есть известная переписка Сталина с Черчиллем и Рузвельтом на эту тему. По требованию Сталина переговоры были прекращены.
Инсталляция МГ «Швейцария + Медицина». Цюрих, 1992
Перформанс МГ «Три парки». Цюрих, 1992
Этот эпизод есть в сериале. Там Штирлиц посылает в Швейцарию двух своих агентов (оба непрофессионалы, он завербовывает их по ходу дела) для выяснения деталей, связанных с этими переговорами. Это два агента: профессор Плейшнер и пастор Шлаг. Первый из них интеллигент, рассеянный профессор, и он, конечно, проваливает свое задание. Второй – представитель религиозных кругов, священник. Он справляется с заданием. Советская мифология таким образом демонстрирует, что там, где на интеллигента положиться нельзя, на представителя древних проверенных временем сакральных культов положиться можно, они не подведут. Трудно поспорить с этим утверждением.
Щемящий и ранящий душу образ профессора Плейшнера пленял наше медгерменевтическое воображение. Столь же он пленял и мое личное воображение, хотя бы тем, что он П. П. Про него была знаменитая загадка: на дороге валяется, на два П начинается. Отгадка – профессор Плейшнер. Плейшнер забывает про цветок, не замечает его, потом замечает его слишком поздно, видит агентов гестапо вокруг себя, понимает, что он пропал, принимает яд и, выпав в окно, умирает. В моем галлюцинаторном созерцании это падение Плейшнера из окна, швейцарского окна, связано с гипотетическим падением Ленина, скатыванием его по морально-физиологической лестнице.
Зима 1992 года, когда этот проект был задуман, – это та самая зачарованная зима, зима конца СССР, зима невероятных, ни с чем не сравнимых галлюцинаторных медитаций на герб СССР, вообще на фигуру уходящего советского мира, который в свой самый последний момент подарил нам феерический шлейф незабываемых созерцаний. Именно в разгар этой зимы мы с Сергеем Ануфриевым на десять дней прибыли в Швейцарию для предварительных переговоров. Переговоры эти можно каким-то образом сопоставить с переговорами, которые вели (в сериале, а также в исторической реальности) со стороны Америки – Аллен Даллес, со стороны Германии – генерал Вольф, представитель Генриха Гиммлера. Когда мы приехали к Йоллесам, они приняли нас у себя дома в Берне. Это прекрасный дом, где они занимают два верхних этажа, выходящий окнами на горную реку Ааре, очень быструю, бурную горную реку, которая проносится сквозь Берн как скоростной поезд. В этой большой комнате, сидя в этом старинном доме, я стал увлеченно рассказывать Йоллесам всю эту растусовку – предмет будущей выставки. Они, как я уже сказал, очень снисходительно и в то же время вдумчиво внимали всему этому достаточно внутреннему бреду. Когда я дошел в своем описании до секретных переговоров, которые велись между Америкой и фашистской Германией, между генералом Вольфом и Алленом Даллесом, Эрна Йоллес, спокойно поставив на стол чашечку
