Итак, — он наклонился вперед, опершись о стол, — я считаю, что компромисс возможен. Каждый что-нибудь теряет и что-нибудь получает, а как только начнется торговля, вы станете так богаты, что сегодняшние потери покажутся вам смехотворными. Вот общее представление о соглашении, которое я предлагаю вам всем заключить. Во-первых, Рангакора получает все гарантии независимости, но в то же время отказывается от своих требований компенсации убытков…
— Благороднейший! — одновременно воскликнули, вскочив, Джахаджи и У реала.
Фалькейн жестом потребовал тишины:
— Пусть задает вопросы король Урсала.
— Наши убытки… посевы вытоптаны, деревни разграблены… — Урсала замолчал, собираясь с мыслями, и заключил с достоинством: — Мы не агрессоры.
— Я знаю, — ответил Фалькейн, — и симпатизирую вам. Однако разве вы не готовились сражаться за свою свободу? Теперь вы ее имеете — это чего-нибудь да стоит. И не забудьте, Лига гарантирует соблюдение договора, если мы его заключим. И если в договоре будет пункт о вашей независимости, Лига гарантирует ее. Не совсем, правда, Лига: только компания «Солнечные пряности и напитки» участвует в данном деле, но это не имеет значения. — Он кивнул Джахаджи: — По моему мнению, благороднейший, вы должны бы возместить причиненный ущерб. Но я обошел этот вопрос, дабы достичь компромисса.
— Но мои границы, — возразил император. — У меня должны быть прочные границы. К тому же у меня справедливые претензии к Рангакоре. Мой великий предок, Джахаджи I…
Фалькейн приложил героические усилия, чтобы не сказать, что следует сделать с его великим предком, и ответил спокойным тоном:
— Подумайте, как следует, благороднейший. Вы угрожали жизни агентов Лиги. Вас не может обидеть, что Лига потребует определенного наказания. Уступка Рангакоре — не самое сильное наказание. — Он посмотрел на свой бластер, и Джахаджи задрожал. — Что же касается обороны ваших границ, то Лига поможет вам в этом. Не забудьте, что мы будем продавать вам огнестрельное оружие. Вы больше не будете нуждаться в земцах.
Джахаджи сел. Едва ли не буквально можно было видеть, как напряженно крутятся колесики в его голове.
Фалькейн взглянул на Торна, пытавшегося что-то сказать:
— Утрата Рангакоры — это и ваше наказание. Вы знаете, что ваши люди похитили меня.
— Но что нам делать, куда идти? — воскликнул старый Гарри Смит. — Куда нам идти?
— На Землю? — взревел Торн.
Фалькейн уже постарался доказать, насколько чуждой будет Земля для этих «потерпевших кораблекрушение». Они теперь не заинтересованы в репатриации. Он не чувствовал в этом своей вины. Они действительно будут более счастливы здесь, в мире, где родились. И если они останутся здесь, торговцы Ван Рийна сохранят это в секрете. Через одно или два поколения — дольше сохранить тайну все равно невозможно — их дети и внуки смогут постепенно войти в Галактическую цивилизацию, как вошла в нее раса Адзеля.
— Нет, если вы не хотите, — ответил Фалькейн. — Но каким было ваше занятие здесь до этого? Солдатская служба. Кое-кто из вас содержит фермы, ранчо или городские дома. Почему бы вам не продолжать заниматься этим? Чужеземцы часто владеют собственностью в разных странах. Вот что вы должны сделать — основать свою собственную нацию. Но не на какой-то обособленной территории — все земли вокруг распределены. Вы можете стать странствующей нацией; прецеденты есть — кочевники или цыгане на древней Земле. И на Цинтии существуют нации странствующих торговцев, не закрепленных на определенной территории. Мой друг Чи Лан сможет объяснить вам подробности такой организации. А что касается работы, что ж, вы воины, а планета полна варваров; поскольку тут начнет действовать Лига, потребуется охранять ее караваны. Вы получите хорошие деньги за свою службу и разбогатеете.
Он с улыбкой посмотрел на собравшихся:
— В сущности, все вы разбогатеете.
— Миссионеры, — сказал Адзель в наступившей тишине.
— О да, я забыл, — отозвался Фалькейн. — Не думаю, чтобы кто-нибудь возражал, если наши корабли изредка будут привозить вероучителей. Нам хочется объяснить вам, что представляет собой наша религия.
Это замечание выглядело таким незначительным, что все согласились. Но впоследствии оно принесет больше перемен, чем машины или медицинские средства. Катандаранцы, несомненно, воспримут буддизм, который несравненно удобнее их собственной демонологии. Вместе с проникающими к ним научными знаниями эта религия избавит их от комплекса враждебности. Результат же — стабильная культурная среда, с которой уже сможет иметь дело Ван Рийн.
Фалькейн распростер руки.
— Такова суть моих предложений, — закончил он. — То, что я предложил, на Земле называется равновесием неудовлетворенности. Но вскоре Лига принесет вам больше удовлетворения, чем вы сможете сами себе обеспечить.
Торн покусал губу. Ему нелегко было отречься от своей мечты о королевстве.
— Допустим, мы откажемся, — сказал он.
— Что ж, Лиге нанесен ущерб, — напомнил Фалькейн. — Мы настаиваем на его возмещении. Мои требования минимальны, не так ли?
Он уломал их, Дэвид это знал. Пряник торговли и кнут войны: они не предполагают, что угроза войны — простой блеф. И они примут предлагаемое им соглашение. Но, конечно, сделают это после бесконечных уверток, взаимных обвинений, речей… О боже, эти речи!.. Фалькейн сделал шаг к выходу.
— Я понимаю, что это трудно усвоить так, сразу, — сказал он. — Почему бы нам не сделать перерыв? Когда все отдохнут и подумают, мы можем снова собраться.
В сущности, он просто хотел вернуться к Стефе. Фалькейн обещал ей прогулку на космическом корабле, а Адзель и Чи подождут здесь. Когда собрание согласилось сделать перерыв, Фалькейн первым оказался у двери.
Звенел металл. В иллюминаторах сверкали окруженные непроглядной тьмой звезды. Красная искра, бывшая солнцем Икрананки, медленно угасала в бесконечности.
Глядя на нее, Фалькейн вздохнул.
— Целый мир, — пробормотал он. — Так много жизней и надежд. Хочется когда-нибудь вернуться туда и посмотреть, какие изменения мы принесли.
— Я знаю, почему ты хочешь вернуться, — хихикнула Чи. — Но у нас с Адзелем нет такой причины. Мы с нетерпением ждем прибытия на Землю.
Лицо Фалькейна прояснилось. У него были аналогичные причины ждать конца пути.
— Поэтому двигай своими ленивыми ногами, — закончила Чи.
Фалькейн прошел за ней в кают-компанию, Адзель уже разложил монеты и фишки аккуратными рядами.
— Понимаете, — сказал Фалькейн, усаживаясь, — мы совсем новая порода. Не успокоители — мы возмутители спокойствия. Подозреваю, что вся наша деятельность будет состоять из последовательности ужасных ситуаций, которые мы должны будем повернуть к себе выгодной стороной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
