Гарри Поттер учился слишком быстро.
По-прежнему с полуприкрытыми глазами, профессор Квиррелл посмотрел на Драко, затем перевёл вгляд на Грейнджер.
– По правде говоря, мистер Малфой и мисс Грейнджер, я никогда себе не прощу, если закрою этот бедлам раньше, чем наступит кульминация. Один из ваших солдат даже стал четверным агентом.
– Четверным?! — воскликнула Грейнджер. – Но в войне принимают участие только три стороны!
– Да, – произнёс профессор Квиррелл, – как ни странно, но факт. Не уверен, встречались ли в истории четверные агенты или армии с такой долей настоящих и мнимых предателей. Мы исследуем новые берега, мисс Грейнджер, и уже не можем повернуть назад.
Выходя из кабинета профессора по Защите, Драко скрежетал зубами.. Но Грейнджер выглядела ещё более рассерженной.
– Гарри, я не могу поверить, что ты это сделал! – воскликнула она.
– Я прошу прощения, – произнёс Гарри. Впрочем, он совсем не был похож на человека, который просит прощения, его губы уже сложились в злорадную ухмылку. – Помни, Гермиона, это всего лишь игра. Так почему только генералы должны иметь право строить заговоры? И потом, что вы можете сделать? Объединитесь против меня?
Драко быстро переглянулся с Грейнджер, убеждаясь, что их лица стали одинаково непроницаемыми. Гарри всё больше и больше, в открытую злорадствуя, полагался на нежелание Драко действовать сообща с грязнокровкой. И Драко уже начинало тошнить от того, что это используется против него. Если так дальше будет продолжаться, он объединится с Грейнджер просто ради того, чтобы разгромить Гарри Поттера и посмотреть, как этот грязнокровкин сын тогда запоёт.
* * *
Самым ужасным было то, как быстро всё вырвалось из-под контроля.
Гермиона смотрела на пергамент, который ей дал Забини, и чувствовала себя абсолютно потерянной.
На пергаменте были имена, от имён тянулись линии к другим именам, некоторые из линий были цветными…
– Скажи мне, – произнесла генерал Грейнджер, – в моей армии есть хоть один не шпион?
На этот раз они беседовали не в генеральском кабинете, а в одном из заброшенных классов. Кроме них никого не было: по словам полковника Забини, он был практически уверен, что как минимум один из её капитанов – предатель. Скорее всего, капитан Голдштейн, но Забини не знал наверняка.
Услышав вопрос, молодой слизеринец иронично улыбнулся. В поведении Блейза Забини по отношению к ней всё время проскальзывало лёгкое высокомерие. Но он не проявлял активной неприязни: чего-нибудь похожего на насмешки, которые он отпускал в адрес Драко Малфоя, или возмущения, которое он высказывал в адрес Гарри Поттера. Сначала Гермиона беспокоилась, что Забини её предаст, но тот, судя по всему, отчаянно пытался доказать, что два других генерала ничуть не лучше его. Гермиона пришла к мысли, что Забини, наверное, с радостью бы продал её кому-нибудь ещё, но он никогда не согласится сыграть на руку Малфою или Гарри.
– Большинство солдат всё ещё верны тебе, я уверен, – ответил Забини. – Просто никто не хочет пропустить веселье. – Презрительное выражение на лице слизеринца ясно показывало, что он думает о людях, которые не воспринимают интриги всерьёз. – Поэтому они считают, что могут быть двойными агентами и втайне работать на нас, притворяясь, что они нас предают.
– Но это также касается и тех, кто приходит к нам и говорит, что хочет стать нашим шпионом, – осторожно заметила Гермиона.
Юный слизеринец пожал плечами:
– Думаю, я с уверенностью могу сказать, кто действительно хочет предать Малфоя. Но я сомневаюсь, что хоть кто-то хочет по-настоящему продать тебе Поттера. Тем не менее, готов поклясться, что Нотт предаёт Поттера в пользу Малфоя, а поскольку я подговорил Энтвистла поговорить с ним на эту тему якобы от лица Малфоя, а Энтвистл на самом деле работает на нас, то это почти так же хорошо…
Гермиона на мгновение закрыла глаза:
– Мы ведь проиграем, да?
– Послушай, – терпеливо произнёс Забини, – сейчас ты лидируешь по баллам Квиррелла. В последней битве нам нужно лишь избежать разгрома, и у тебя будет достаточно баллов, чтобы выиграть рождественское желание.
Профессор Квиррелл объявил, что во время последней битвы будет действовать строгая система баллов, которую его попросили ввести, чтобы впоследствии не возникло обвинений в предвзятости. Всякий раз, когда один солдат «убьёт» другого, генерал первого получит два балла Квиррелла. И в этот же момент на поле боя (они до сих пор не знали, где будут сражаться, хотя Гермиона надеялась, что это опять будет лес, где у Солнечных получилось совсем неплохо) послышится удар гонга, тональность звука которого будет указывать, кто получил баллы. Если кто-то притворится, что в него попали, гонг всё равно прозвучит, но через некоторое время раздастся двойной удар, означающий отмену начисления баллов. А если солдат объявит название армии, выкрикивая «За Солнечных», или «За Хаос», или «За Драконов», то он начнёт приносить баллы генералу названной армии…
Даже Гермиона смогла заметить дыру в таких правилах. Но профессор Квиррелл следом объявил, что, если солдат изначально приписан к Солнечным, никто не может его застрелить во имя Солнечных, или, точнее, может, но Солнечные потеряют балл Квиррелла, и в знак этого прозвучит тройной гонг. Таким образом ни у кого не возникнет желания стрелять в своих солдат ради баллов или устраивать самоубийства, чтобы не достаться врагу, но останется возможность, при необходимости, стрелять в шпионов.
Сейчас у Гермионы было 244 балла Квиррелла, у Малфоя – 219, у Гарри – 221. И в каждой армии – 24 солдата.
– То есть мы сражаемся осторожно, – сказала Гермиона, – и стараемся не проиграть слишком сильно.
– Нет, – лицо слизеринца стало серьёзным. – Тут проблема. И Малфой, и Поттер знают, что они смогут победить, только если объединятся и разгромят нас, а уже потом сразятся между собой. Поэтому, я думаю, нам нужно сделать так…
Когда Гермиона выходила из класса, голова у неё уже немного шла кругом. План Забини не был очевидным. Он был неожиданным, сложным, многослойным, и подобный план Гермиона скорее ожидала бы услышать от Гарри, а не от Забини. Было что-то неправильное в том, что она оказалась способна понять такой план. Девочки не должны понимать такие планы. Если бы Шляпа заметила, что Гермиона способна понять такой план, то отправила бы её в Слизерин…
* * *
Просто восхитительно, как быстро разрастается хаос, если сеять его умышленно.
Гарри сидел в своём кабинете. Он получил право заказывать у домовых эльфов мебель и завёл себе трон и занавески в чёрных и багровых тонах. Алый как кровь свет, смешиваясь с тенями, струился на пол.
Какая-то часть Гарри наконец чувствовала себя как дома.
Перед ним стояли четыре лейтенанта Хаоса, его самые верные приспешники, и один из них был предателем.
Вот. Вот какой должна быть жизнь.
– Мы собрались, – произнёс Гарри.
– Да правит Хаос, – хором ответила четвёрка лейтенантов.
– Моё судно на воздушной подушке полно угрей, – сказал Гарри.
– Я не куплю эту пластинку, она поцарапанная, – хором откликнулись лейтенанты.
– И хрюкотали зелюки.
– Как мюмзики в мове.
Формальности соблюдены.
– Как идёт беспорядок? – спросил Гарри, подражая сухому шёпоту императора Палпатина.
– Хорошо, генерал Хаоса, – ответил Невилл голосом, который он всегда использовал для военных дел, настолько низким, что мальчик был вынужден останавливаться и прокашливаться. Лейтенант Хаоса был опрятно одет в чёрную школьную мантию с жёлтой оторочкой Пуффендуя, а его волосы были разделены пробором, как и заведено у всех приличных мальчиков. Эта несочетаемость внешнего вида и голоса понравилась Гарри больше, чем плащи, которые они сначала попробовали надевать. – Наши легионеры со вчерашнего вечера начали пять новых заговоров.
Гарри зловеще улыбнулся.
– Есть ли шансы, что какие-нибудь из них сработают?
– Думаю, нет, – ответил Невилл из Хаоса. – Вот отчёт.
– Превосходно, – сказал Гарри, взял пергамент у Невилла и зашёлся холодным смехом, будто задыхаясь от пыли. Значит, теперь число заговоров дошло до шестидесяти.
Пусть Драко попробует с этим управиться. Пусть попробует.
А что касается Блейза Забини…
Гарри опять засмеялся, и на этот раз злодейский хохот получился совершенно естественно. Ему определённо нужно одолжить у кого-нибудь домашнего книзла, потому что в такие моменты он просто обязан поглаживать кота.
– Теперь Легиону можно перестать устраивать заговоры? – спросил Финниган из Хаоса. – То есть, разве их уже не достаточно…
– Нет, – твёрдо ответил Гарри. – Заговоров никогда не бывает достаточно.
Профессор Квиррелл высказался прекрасно: они раздвигали границы дальше, чем кто-либо и когда-либо их раздвигал. И Гарри не простил бы себе, если бы сейчас повернул назад.
