их до тех пор, пока они не оказались в гавани. Нападение оказалось полной неожиданностью для французов. Англичане захватили нижний город, уничтожив корабли в гавани и здания вокруг. Французам в верхнем городе потребовалось несколько часов, чтобы собрать свои силы и атаковать налетчиков. После ожесточенных боев англичане были отбиты с большими потерями. Но к этому времени они успели сжечь все восемнадцать галер вместе со всем их снаряжением — веслами, парусами и оружием, которое хранилось на складе неподалеку. Также были уничтожены двадцать четыре торговых судна[544].
Потеря этих мощных кораблей и невозможность найти ни корабли, ни экипажи в Италии стали серьезной неудачей для французов. У них осталось всего четыре собственные галеры, которые стояли в устье Сены, а не в Булони. На службе у Филиппа VI оставалось достаточно итальянских гребцов для экипажа двух генуэзских галер. Ими командовал один из капитанов Дориа, колоритный средиземноморский корсар Пьетро Барбавера (Бокканегра), которому французские командиры никогда не доверяли. Кроме того, имелось двадцать два вместительных, но менее мощных гребных баланжье. Большинство из них находилось в Абвиле и Дьеппе[545]. Этот флот не был незначительным, но он не был флотом для крупномасштабных наступательных операций. Прямым результатом Булонского рейда стало то, что французы впервые с начала морской войны в 1336 году потеряли инициативу в Ла-Манше и Северном море. Англичане могли все более уверенно проводить рейды через Ла-Манш. Дьепп был атакован в конце января 1340 года. Ле-Трепор и Мер подверглись набегу (снова) в мае[546]. Гораздо более важным было решение, к которому французов вынудила потеря галер, вести чисто оборонительное сражение против флота вторжения Эдуарда III. Вместо того чтобы пытаться блокировать его в портах Англии или атаковать его посреди моря, было решено просто преградить ему доступ к устьям главных рек к северу от Фландрии. Мобильность была менее важна для этой цели. Это можно было сделать с помощью вооруженных торговых судов, тех самых, которые англичане уже много лет использовали в качестве импровизированных военных кораблей.
Это решение, которое привело к катастрофе при Слейсе в июне, было принято в конце января или начале февраля 1340 года и было приведено в исполнение с характерной решительностью и бюрократической тщательностью. Филипп VI издал указ о создании Великой морской армии. Она должна была состоять из 200 самых больших кораблей, которые можно было найти из его собственных ресурсов или реквизированных в портах Пикардии и Нормандии. В отличие от английского правительства, французы быстро выплачивали владельцам судов достаточно щедрую компенсацию за реквизицию кораблей, включая месячный наем и зарплату вперед. Расходы, которые были огромными, должны были быть покрыты за счет взимания большого налога с провинции Нормандия. О том, какое бремя легло на один регион Франции, говорит тот факт, что корона рассчитывала получить из этого источника не менее 300.000 ливров в дополнение к кораблям и экипажам (почти три четверти от общей суммы), которые предоставляли нормандские морские общины, и к платежам, которые многие нормандские города и округа должны были делать вместо военной службы в сухопутной армии. Тем не менее, нормандцы согласились. Сбор начался 12 февраля 1340 года[547].
Эдуард III был более или менее точно информирован о масштабах ущерба, нанесенного французам в Булони. Но он не смог сделать вывод о том, что вероятность мощного французского наступления на южное побережье теперь значительно уменьшилась. Более того, хотя шпионов (как правило, фламандцев) продолжали засылать во Францию, их донесения в 1340 году почему-то были менее информативны, чем до этого, и Эдуард III понял, что планировали сделать французы, на удивление поздно. Следовательно, меры, принятые в январе и феврале 1340 года, которые предусматривали использование многих самых больших кораблей для обороны южного побережья, были оставлены без изменений.
Транспорты для перевозки армии и припасов должны были быть готовы к Вербному воскресенью, 9 апреля 1340 года. Посадка на суда должна была происходить в двух местах: в гаванях Оруэлла и в Даунсе у Сэндвича. Хотя Эдуард III впервые ввел расписание, которое допускало некоторое отставание от графика, обычные трудности и задержки были крайне неприятны на фоне быстроразвивающихся военных действий на континенте. В начале мая 1340 года начались набеги французов на Эно, и в Англию стали поступать срочные призывы о помощи. Один из рыцарей графа Эно прибыл в Англию, чтобы сообщить о происходящем и столкнулся удручающей дезорганизацией и неподготовленностью. Набор войск проходил плохо. Для прибывших в Лондон валлийцев не нашлось ни кораблей, ни провизии, и их пришлось отправить домой. Кроме флотов Ярмута и Пяти портов, ни один корабль не прибыл ни в один из двух пунктов посадки войск. Таким образом посадка на суда была отложена на 4 мая и еще раз два дня спустя. 16 мая 1340 года, как раз перед назначенным отплытием армии герцога Нормандского из Сен-Кантена, английский королевский Совет собрался в нехорошем предчувствии и мрачном настроении в монастыре кармелитов в Лондоне, чтобы рассмотреть вопрос о дальнейшей и более длительной отсрочке. К этому времени официальный срок сбора кораблей был перенесен на 12 июня 1340 года, что означало дату отплытия примерно 20 июня. Задержка казалась неизбежной, но отсрочка была отвергнута[548].
Темпы военно-морской подготовки Франции диктовались сбором денег с нормандцев. Их налоговые сборы доставлялись наличными, провинциальными казначеями в Руан и грузились на вьючных животных для перевозки в порты. За семь недель, с 1 апреля по 20 мая 1340 года, было получено 61.000 ливров и выдано авансом корабельным мастерам. Весь нормандский флот был укомплектован, снаряжен и оплачен к последней неделе мая 1340 года. 26 мая числа он отплыл из Арфлёра. Корабли из Пикардии ждали в своих портах и присоединились к нормандцам, когда те проплывали мимо. Это был впечатляющий административный подвиг. В составе флота было 6 галер, 22 гребных баланжье, 7 королевских парусников и 167 реквизированных торговых судов, всего 202 судна. На флоте находилось более 19.000 человек из приморских городов. Но опытных солдат было очень мало: менее 500 арбалетчиков и около 150 латников[549].
4 июня 1340 года король Англии снова собрал свой Совет, на этот раз в Ипсвиче, чтобы проанализировать достигнутые успехи. Задержки в апреле и мае не были восполнены. Теперь было ясно, что единственным способом уложиться в график, который он для себя составил, было пересечь море с небольшой свитой, его личными войсками, главными дворянами и их свитами на тех кораблях, которые были готовы, оставив остальные следовать за ними, как только это будет возможно. В наличии было сорок кораблей, на которые можно было посадить до 600 человек, их лошадей и снаряжение. Так и решили поступить. Англичане еще не знали
