Главный испытатель обратился к номинальному представителю людей Кордвайнеру Эпплби.
– От имени своего клана, поддерживаешь ли ты просьбу отступить от обычной процедуры?
Эпплби прикусил нижнюю губу. Он посмотрел на Утакалтинга, потом на Фибена, снова на посла тимбрими. И, наконец впервые улыбнулся.
– Черт побери, конечно! Конечно, поддерживаю! – сказал он на англике.
Потом покраснел и перешел на превосходный галактический-семь:
– От имени своего клана я поддерживаю просьбу посла Утакалтинга.
Испытатель отвернулся и выслушал своих помощников. Все стихли, напряженно ожидая. Испытатель поклонился Фибену.
– Действительно, существует неоспоримый прецедент, оправдывающий твою просьбу. Могут ли твои товарищи подтвердить выбор поднятием руки? Или нужно тайное голосование?
– Давай! – послышался шепот на англике. Молодой человек, сопровождавший Утакалтинга, улыбнулся и просигналил Фибену. К счастью, никто из галактов не смотрел в эту сторону и не видел нарушения протокола.
Фибен усилием воли сохранил выдержку и поклонился.
– Я думаю, голосования руками достаточно, ваша честь. Спасибо.
Во время выборов Гайлет даже развеселилась. Она очень старалась отклонить свою кандидатуру, но та же жуткая воля, неумолимая сила, которая раньше не давала ей заговорить, теперь помешала отозвать свое имя. Ее избрали единогласно.
Соревнование представителей мужчин прошло тоже гладко. Фибен стоял перед Железной Хваткой и смотрел прямо в свирепые глаза высокого проби.
Гайлет обнаружила, что может только воздержаться, но и это вызвало удивленные взгляды.
Тем не менее она чуть не заплакала от радости и облегчения, когда голосованием получилось девять к трем... в пользу Фибена Болджера. Когда он наконец подошел к ней, Гайлет повисла у него на шее и всхлипнула.
– Ну, ну, – сказал он. И ее успокоили не эти обычные слова, а его голос. – Я ведь тебе говорил, что вернусь.
Она всхлипнула, вытерла слезы и кивнула. Привычный жест, привычные слова. Гайлет коснулась его щеки и слегка насмешливо сказала:
– Мой герой.
Вокруг собрались остальные шимпы, все, кроме оказавшихся в меньшинстве проби. Впервые показалось, что церемония может все-таки обернуться праздником.
Они построились по двое вслед за Фибеном и Гайлет и поспешили по последнему участку тропы к вершине, где очень скоро установится связь между этой планетой и далекими-далекими мирами.
И тут над небольшим плато послышался резкий свист. Новая машина на воздушной подушке приземлилась перед шимпами, преградив им дорогу.
– О нет! – простонал Фибен. Он сразу узнал баржу с тремя сюзеренами сил вторжения губру.
Сюзерен Праведности выглядел удрученно. Он свисал со своего насеста, не в силах даже поднять голову. Остальные два правителя, однако, тут же спрыгнули на землю и обратились к испытателю.
– Мы тоже хотим представить, предъявить, предложить... прецедент!
Глава 91
ФИБЕН
Легко ли победу превратить в поражение?
Фибен размышлял об этом, сняв протокольное платье и позволив двум шимпам растереть себе плечи. Он потянулся. Остается надеяться, что он еще не забыл уроки борьбы.
«Я слишком стар для этого, – подумал он. – И позади такой длинный и трудный день».
Губру не шутили, когда радостно объявили, что нашли выход. Гайлет пыталась объяснить ему, пока он готовился. Как обычно, все связано с абстракциями.
– Как я понимаю, Фибен, галакты совсем не отвергают идею эволюции, они не принимают только эволюцию разума. Они верят в нечто подобное тому, что мы называли «дарвинизмом», для существ ниже предразумных. Более того, они считают, что природа поступает мудро, заставляя каждый вид демонстрировать свою пригодность к жизни в первобытных условиях.
Фибен вздохнул.
– Пожалуйста, ближе к делу, Гайлет. Просто скажи мне, почему я должен драться с этим ублюдком. Разве даже по земным стандартам судебный поединок не кажется глупостью?
Она покачала головой, на какое-то время ее словно постиг речевой затвор. Но как только это прошло, мозг ее вновь стал мозгом обычного педанта.
– Нет, не совсем так. Подумай сам. Одна из опасностей, которой подвергается процесс возвышения, заключается в том, что патроны могут в ходе этого процесса лишить клиентов самой их сути, тех самых качеств, которые прежде сделали их кандидатами на возвышение.
– Ты хочешь сказать...
– Я хочу сказать, что губру могут обвинить в этом людей, и единственный способ избежать этого – доказать, что мы остаемся стойкими, страстными и физически сильными.
– Но я думал, все эти тесты...
Гайлет покачала головой.
– Они свидетельствуют, что все оказавшиеся на плато соответствуют критериям третьей стадии. – Гайлет поморщилась, словно снова боролась с речевым барьером. – Эти испытуемые проходят даже по критериям института. Они обладают недостатками только с точки зрения необычных земных стандартов.
– Такими, как приличие и телесный запах. Конечно, но я все еще не понимаю...
– Фибен, Институту все равно, кто из прошедших испытания предстанет перед гиперпространственным шунтом. И если губру считают, что их представитель превосходит по крайней мере по одному критерию – по физической силе, – это имеет прецеденты. В сущности, так делалось много раз, когда результаты голосования расходились.
Теперь наступила очередь Фибена качать головой и негромко ворчать:
– Гудолл, что за порядки в этой галактике. Кажется, Пратачулторн все-таки прав.
– В чем, Фибен?
– Неважно. – Он увидел, что рефери, представитель Института пила, приближается к центру круга. Фибен повернулся и посмотрел в глаза Гайлет.
– Скажи мне только, выйдешь ли ты за меня, если я выиграю?
– Но... – Она заморгала, потом кивнула. Казалось, Гайлет силится сказать что-то еще, но у нее опять отнялась речь. Она вздрогнула и странным незнакомым голосом умудрилась произнести пять слов:
– Убей... его... ради... меня... Фибен.
И в глазах ее читалась не жестокость, не жажда крови, а нечто гораздо более глубокое. Отчаяние.
Фибен кивнул. Он не питал иллюзий относительно того, что собирается сделать с ним Железная Хватка.
Рефери подозвал их к себе. Никакого оружия и никаких правил.
Подземный гул перешел в глубокий гневный рев, и зона ноль-пространства над головой начала сверкать по краям, словно освещаясь молниями.
* * *
Началось с медленного кружения. Фибен и его противник внимательно наблюдали друг за другом, боком обходя всю арену. Остальные девять шимпов стояли ниже по склону, рядом с Утакалтингом, Каултом и Робертом Ониглом.
Напротив располагались губру и два товарища Железной Хватки. Со всех сторон за схваткой наблюдали многочисленные представители Института возвышения и дипломаты-галакты.
Ласка и Стальной Прут делали знаки руками своему предводителю и скалились.
– Сделай его, Фибен! – подбадривали другие шимпы.
Вот к чему свелся весь этот изысканный ритуал, вся эта сложная древняя традиция. Именно таким способом Мать Природа выносит свои решения.
– На-чи-НАЙ! – резкий крик рефери-пила резанул слух Фибена ультразвуковой волной за мгновение до того, как заговорил переводчик.
Железная Хватка действовал стремительно. Он бросился вперед, и Фибен чуть не опоздал. Ему показалось, что это ложный маневр. Он начал уходить влево, но в последнее мгновение передумал, выставив вперед ногу.
Удар получился не таким сильным, как он рассчитывал, но Железная Хватка закричал и отскочил, держась за ребра. К несчастью, Фибен потерял равновесие и не смог воспользоваться шансом. Спустя несколько секунд Железная Хватка снова двинулся вперед, на этот раз осторожнее. В глазах его горела жажда крови.
«Бывают такие дни, когда просто не стоит вставать с постели», – думал Фибен. Они снова начали кружить.
Собственно, сегодняшний день начался с того, что он проснулся в развилке дерева в нескольких милях от Порт-Хелении, там, где парашюты плюща свисали с оголенных ветвей зимнего сада...
Железная Хватка замахнулся и нанес удар справа. Фибен нырнул под мышки противника и ответил ударом тыльной стороной руки. Противник поставил блок, и раздался глухой звук.
«...Солдаты Когтя были не очень-то вежливы, и поэтому он поехал дальше на Тихо к старой тюрьме...»
Кулак, словно пушечный снаряд, просвистел мимо уха Фибена. Фибен шагнул навстречу вытянутой руке и повернулся так, чтобы ударить локтем в открывшийся живот противника.
«...Глядя на опустевшую комнату, он понял, что остается очень мало времени. Тихо галопом проскакал по пустынным улицам, в зубах лошади застрял цветок...»
«...а пристань была заполнена шимпами – они стояли на причалах, на крышах зданий, на улицах и смотрели...»
Клинч грозит прервать дыхание. Фибен присел и сунул правую ногу между ног противника. Потянул в одном направлении, дождался, пока Железная Хватка перестал сопротивляться, потом резко рванулся и бросил свое тело в противоположную сторону. Одновременно пнул ногой. Железная Хватка поскользнулся и упал, продолжая тисками своих рук сжимать Фибена. Еще несколько мгновений он с утроенной силой сжимал Фибена, вырывая куски его плоти.
