Я выехала из дома верхом и наткнулась на него на дороге. Он поджидал меня.
— Мне необходимо сейчас быть с тобой, — произнес Поль.
— Да, — ответила я. — Как я рада, что мы встретились. Мне тоже необходимо сейчас быть с тобой.
— Давай уедем куда-нибудь отсюда… где мы могли бы спокойно поговорить. Давай уедем от всех этих шпионов…
— Сегодня почти все собрались на руднике.
Мы уехали в лес, спешились и стреножили лошадей. Поль обнял меня и притянул к себе.
— Поль, что бы…
— Что бы я ни сделал? — договорил он за меня.
— Ты сказал, что не причинил ей вреда, и я поверила тебе. Но, что если…
— Что если ее все-таки найдут в шахте?
— Как же ее могут там найти?
— Кто знает… Мало ли какой может случиться удар судьбы… Вдруг на нее напали грабители? Ты же знаешь, как она всегда выставляла напоказ все свои побрякушки. Вдруг ее кто-нибудь убил и скинул тело в шахту?
— Но она же ехала в поезде.
— Не знаю… Всякое может быть. И обвинят меня, Кэролайн.
— Да, — пролепетала я.
— А ты?
— Я верю тебе. И помогу доказать твою невиновность.
— О, Кэролайн…
— Теперь уже недолго ждать. Когда они закончат?
— Я думаю, скоро. Скоро мы все узнаем.
— Но что бы ни случилось, я люблю тебя. Раньше я очень критично относилась к людям… Жизнь — суровый учитель. Я знаю, что Гвенни тебя постоянно провоцировала, и если вдруг…
— Этого не было, Кэролайн. Я посадил ее на поезд. Если там что-то и найдут, знай, что я к этому не имею отношения.
Мы гуляли среди деревьев, солнце играло бликами в листве, и в воздухе стоял запах сырой земли. Время от времени в кустах проносился вспугнутый нами зверек. А я думала: «Хочется, чтобы это никогда не кончалось».
Странно, что именно в тот день, наполненный тревогой и дурными предчувствиями, которые были почти невыносимы, я поняла, насколько сильно люблю Поля. И я знала, что ничто не изменит этого. Ничто.
Не помню, сколько времени мы провели в лесу, но в какую-то минуту поняли, что пора расставаться.
— Поеду на пустошь, — решила я.
— Не надо, — покачал он головой.
— Я должна.
— Ну, а я возвращаюсь в Лэндовер.
— Помни, — проговорила я, — что бы ни случилось, я люблю тебя. И буду с тобой… даже если для этого придется рассориться со всем миром.
— После этих слов я не жалею ни о чем, — сказал Поль.
Он прижал меня к себе, и мы долго стояли, обнявшись. Потом сели на коней. Он поехал в Лэндовер, а я на пустошь.
Там было много народу. У самого края шахты сгрудились мужчины. Похоже, операция закончилась. Я огляделась по сторонам. Невдалеке стоял один из моих конюхов.
— Ну что, они закончили, Джим? — спросила я.
— Да, мисс Трессидор. Ничего не нашли. Ничего, кроме костей животных.
У меня словно гора с плеч свалилась.
— Похоже, только зря потеряли время, — добавил Джим. Толпа все не расходилась. А мне захотелось сейчас же съездить в Лэндовер. Я должна была видеть Поля.
Повернувшись, я поскакала обратно по дороге, изо всех сил нахлестывая лошадь.
Мне было неважно, что скажут слуги. Пусть думают, что хотят. Главное: тела Гвенни в шахте не обнаружили. Придется всем поверить в то, что она действительно села тогда на лондонский поезд.
Я постучала в дверь. Мне открыла одна из служанок. Кто-то как раз спускался по лестнице в холл. Посмотрев в ту сторону, я остолбенела. Это была Гвенни.
— Привет, Кэролайн! А вот и я. Вы тут все будто бы знали, что со мной что-то стряслось, а?
— Гвенни! — воскликнула я.
— Она самая, — ответила Гвенни.
— Но…
— Я уже знаю. Дженни мне все рассказала. Полиция обследует шахту в поисках моего тела. Забавно!
— Нам было не до смеха.
— Я понимаю. Насколько мне известно, подозрение пало на моего горячо любимого муженька. Что ж, пусть это послужит ему уроком. Возможно, отныне он будет обращаться со мной получше.
В холле показался Поль.
— Она вернулась, — проговорил он.
— Может быть, нам следует сейчас съездить к руднику и дать всем отбой? — предложила Гвенни.
— Они уже закончили, — сказала я.
— Так, выходит, ты там была? Хотела полюбоваться на мои скорбные останки?
— Разумеется, нет, — раздраженно вмешался Поль. — Она знала, что ничего там не найдут. Я уже объяснил Кэролайн, что ты уехала на поезде.
— Бедняжка Поль. Должно быть, тебе не сладко тут пришлось… все эти подозрения. Жду не дождусь той минуты, когда покажусь на люди. А было бы совсем здорово, если бы я сейчас вдруг объявилась на пустоши! Наверное, народ решил бы, что это Призрак.
— Всех охватил ужас, когда Дженни получила записку от твоей тетушки, в которой говорилось, что тебя в Йоркшире нет.
— О, да… В самую последнюю минуту я передумала, — беззаботно улыбнулась Гвенни. — Я поехала к своим знакомым… в Шотландию.
— Как жаль, что ты никому не сказала об этом. Тогда ничего бы не было.
— А мне, наоборот, очень приятно, что местная публика проявила во мне такое участие. Раньше мне казалось, что я здесь всем чужая.
— Просто местные жители любят интриги, а ты помогла им пережить одну из самых увлекательных, — заключила я. — За это тебя и любят.
— Нет, все-таки забавно. Я пойду на воздух. Проедусь по округе. Пусть все увидят, что я жива-здорова.
— В таком случае не буду тебя задерживать своим присутствием. До свиданья.
Я вернулась домой. Этот день прошел для меня под знаком облегчения, но отнюдь не под знаком счастья.
Новость передавалась по округе из уст в уста: Гвенни вернулась. Значит, вся паника в итоге оказалась бурей в стакане воды. Я думаю, это известие заставило многих покраснеть. Те, кто «видел» черных собак и белых зайцев, были посрамлены. Неужели эти мрачные предвестники смерти появились только для того, чтобы возвестить о непутевой гибели отбившейся от стада овцы и других мелких животных? К тому же кости, найденные на дне шахты, уже успели побелеть от времени.
Гвенни все это здорово позабавило. Она только об этом и говорила. Дженни отчаянно краснела. Вскоре она призналась кому-то из слуг Лэндовера, который в свою очередь передал это слугам Трессидора, что на самом деле миссис Лэндовер отнюдь не всегда пользовалась тем злосчастным гребнем. И вообще она, Дженни, вспомнила об этом гребне только для того, чтобы проверить: действи-
тельно ли ее хозяйка уехала в Йоркшир или нет.
Гвенни как-то заглянула ко мне в Трессидор. Она сказала, что нам нужно поговорить наедине.
Я отвела ее в зимнюю гостиную и приказала принести нам чай, так как уже подошло для этого время.
В глазах Гвенни играли хитрые искорки. Разговор она начала, конечно же, с того шума, который подняли в округе в связи с ее «исчезновением».
