Что-то мне это вступление совсем не понравилось, но я всё-таки решила дослушать.
— Так вот, — продолжил Андрей. — Несколько лет назад произошло слияние нашей компании с ещё одной — тоже достаточно крупной. Это было удобно, чтобы не составлять друг другу конкуренцию.
— Я помню, Лика что-то рассказывала.
— Да. И за это время наш бизнес существенно продвинулся. Самые крупные в городе рестораны и ночные клубы принадлежат нам. И это ещё не все, но пока об этом. В компании четыре совладельца: я, Лика и два брата, с которыми мы объединились, я тебя с ними познакомлю. Да ты их видела как-то давно, и на похоронах тоже, просто внимания не обратила. Немного своеобразные ребята, со своими закидонами, но в целом нормально, кто сейчас без причуд. Каждый из нас владеет долей в двадцать пять процентов, это очень много. Так вот, и я, и Лика завещали всё наше имущество, включая свои доли в бизнесе, тебе.
От такого поворота я едва дар речи не потеряла, но поскольку Андрей продолжал говорить, на беседе это никак не сказалось.
— Но в нашей компании не всё так просто, и если наследник не заявит свои права в течение полугода, доля распределится между остальными учредителями. В общем, ты уже, наверное, поняла, тебе нужно заявить права на Ликину долю. Собственно, она и торопила тебя с приездом главным образом из-за этого, хотела побыстрее всё рассказать. Возможно, предчувствие…
Он замолчал. А я и вовсе не знала, что сказать. Кроме:
— Давай выпьем.
Потому что сейчас мне и в самом деле захотелось напиться.
Андрей налил коньяк в два бокала, залпом осушил свой и налил ещё. Я глотала горькие капли и ждала, пока он справится с эмоциями. Очень хотелось заплакать, но слёзы — не лучшая поддержка для убитого горем человека.
— Лика хотела, чтобы ты уже сейчас начала работать в компании, — наконец заговорил он. — Ну а теперь, получив её часть, ты можешь работать вместо неё.
— Подожди, Андрюш, — перебила я. — Не обижайся, но для меня это не слишком приятная новость.
Говоря по правде, идея вникать в чужой бизнес меня вообще не воодушевила. Я, можно сказать, только-только от своего сбежала, оставив на экс-любимого все дела, а тут на тебе — ещё круче придумали…
— Я не хочу этим заниматься. От слова совсем. Можно мне отказаться в твою пользу?
— Нет, так не выйдет. Отказаться или, например, продать свою долю ты, конечно, можешь, но и в том, и в другом случае она разделится между остальными участниками. Разница лишь в том, что во втором случае мы поровну за неё заплатим. Ты вправе поступить как угодно, но фактически, это означает, что я полностью утрачу контроль над компанией. Вот если бы Лика мне свою долю завещала, тогда другое дело. Хотя, в будущем тебе всё равно пришлось бы вернуться к этому вопросу.
— Но почему?
— Таковы условия нашей сделки с ребятами, — пожал он плечами.
— Нелепость какая-то…
— Ну как есть. Сейчас ты можешь получать свою часть прибыли, не принимая непосредственного участия в работе, но это пока есть я, ты же понимаешь. Поэтому я хотел бы научить тебя всему, чтобы ты могла легко войти в дело в любой момент, когда пожелаешь.
Выражение моего лица, должно быть, стало ещё кислее. Сомнительно, что когда-нибудь я пожелаю ступить на тропу большого бизнеса, если даже мелкий мне не слишком поличил…
Андрей, видя, что его предложение совсем не вызвало восторгов, поспешил добавить аргументов:
— Рит, в этом нет ничего сложного, поверь. У нас работают отличные специалисты. Всё, что требуется, это осуществлять контроль. Ну, и иногда думать, куда вложить деньги. Конечно, заставить я тебя не могу, поэтому просто прошу. Хотя бы в память о Лике.
Это был капкан. Сказать «нет» в таких обстоятельствах язык не поворачивался, но и согласиться по ряду причин было непросто. С одной стороны, это было детище моих близких людей, и когда-то они работали как проклятые, чтобы оно выросло в то, чем являлось сейчас. Ум, талант и невероятная работоспособность Лики и Андрея, помноженные на деньги, которые влили в компанию те парни, внезапно подняли их очень высоко, и внести сейчас смуту, а может даже всё разрушить, рука не поднималась. С другой стороны, это точно было не моё…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Андрюш, послушай. Дело не в том, что я боюсь не справиться, хотя, с моим везением лучше вообще никуда не соваться. Тут другое… Ты же знаешь моё отношение к частному капиталу? — Конечно, он знал. В нашей семье это был давний и бессмысленный спор.
— Рит…
— Для меня это важно, Андрей. Конечно, я понимаю, раз общество устроено именно так, то лучше быть богатым, чем бедным. Но это неправильно, сам принцип, неужели ты не видишь?
Андрей вздохнул.
— Ну, допустим, я согласен. Но ведь ты сама сказала, что это принцип. Ни у тебя, ни у меня, и ни у кого другого не получится его изменить. Во всяком случае, пока. И потом, капиталом ведь тоже можно по-разному распорядиться. Ты вообще знаешь, чем бы хотела заниматься?
— Сложный вопрос… — я задумалась. Конечно, для себя я всё знала. Но объяснить это другим даже не пыталась. Я хотела бы играть в театре. Но только у одного режиссёра, только у одного… самого лучшего, самого талантливого… а он давно уехал за границу. Это была ещё одна моя «маленькая трагедия», о которой я ни с кем и никогда не говорила. Просто после его отъезда пыталась найти себя в чём-то другом. Безуспешно. Потому что я — актриса. Но тоже, видимо, никудышная… раз даже любимый режиссёр от меня сбежал… В общем… — Не знаю, Андрей, возможно, меценатством… благотворительностью…
— Так и пожалуйста! У тебя просто появится больше возможностей, вот и всё. Разве мало таких примеров?
— То есть ты не будешь против, если я начну разбазаривать вашу собственность? — Вопрос был провокационным, но он не дрогнул.
— Да хоть в печку кидай.
— Ну, в печку — это было бы слишком, я ж тебе не Настасья Филипповна, — невесело усмехнулась я. — Но я предупредила.
— Значит, договорились? — Андрей заметно приободрился. — Думаю, знакомство с делами не займёт много времени. Кстати, а почему ты не берёшь трубку, когда звонит Дима? — внезапно сменил он тему. — Что произошло? Мне казалось — вы неплохая пара.
— Много чего, Андрей…
Воспоминания вызвали смутное чувство досады, как утреннее впечатление о приятном сне, который больше не повторится. Что там Димка говорил о моей избирательной памяти? Только плохое я помню? Ах, если бы так…
— Странно. Он же тебя буквально на руках носил.
— Надорвался, должно быть, — вздохнула я, — как, впрочем, и остальные. Не будем об этом, Андрюш. Давай лучше сосредоточимся на главном. Ты извини, у меня сейчас со временем туговато, давно обещаю своим приехать… Если уж другого выхода нет, давай побыстрее с этим всем разделаемся. Так что командуй, какие у нас планы на ближайшие дни.
— А пойдём-ка в кабинет! — он решительно отодвинул коньяк и поднялся.
***
Компактной группой, возглавляемой Магистром, мы двинулись в левое крыло здания.
Андрей устроился в кресле за столом, я, следуя давней дурной привычке — на столе, благо, место позволяло, Магистр облюбовал сканер.
Это хорошо, что Андрюша нас сюда притащил. По крайней мере, здесь он не выглядел настолько потерянным. Да и вообще, в рабочей обстановке кабинета казалось, что ничего страшного не случилось. Что Лика просто куда-то уехала… Надолго. А может, и навсегда… Но что она точно где-то есть.
Похоже, мы просто начинаем приходить в себя. Любая боль рано или поздно проходит, а если и нет, то сильно притупляется. Иначе и быть не может. Сложно жить, постоянно испытывая боль утраты. Наверное, даже невозможно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Андрей извлёк из верхнего ящика стола несколько связок ключей и кредитки.
— Это тебе ключи от дома, от Ликиного кабинета, и от моего на всякий случай. Компьютеры связаны в общую сеть, можно пользоваться любым. Пароль для входа — число и месяц Асиного рождения. Это ключи от офиса. Какой от чего, я тебе потом расскажу. От сейфа в Ликиной спальне, там деньги и украшения, можешь брать всё, что захочешь, теперь они твои. От моего сейфа здесь. И от машин. — Гараж моих родственников был забит крутыми авто, так, что для моего «Пони» едва нашлось местечко. — Доверенности я сделаю завтра. Знаю, что ты предпочитаешь ездить на своей, но пора бы её сменить. Понтиак — хорошая машина, но… Сколько ей уже лет?
