всегда ничего не поймешь,
Но не стану я тише,
Мои капли напишут на твоем окне
"Это был дождь..."
Умел петь так, что внутри всё переворачивалось с ног на голову, и мне захотелось услышать эту песню в оригинале, а может быть, я не пожелаю её услышать, не думаю, что кто нибудь, когда нибудь сможет или смог бы спеть её так.
Осенью, в день нашей первой встречи,
Я тихо заплачу на твои плечи.
Ну а ты снова спрячешь себя под зонтом.
О да, я жалею, что я стал дождем.
И я превращусь в злой сильный ливень,
Вольх сделал паузу, а потом словно закричал, и шампура выскочив из руки, упали в угли, только я не смог их поднять.
ОТ МЫСЛИ, ЧТО Я ТЕБЕ НАСТОЛЬКО ПРОТИВЕН!!
Вверх взлетели искры, разделяя нас стеной дыма, выедая глаза.
Ну а ты в который раз ничего не поймешь.
Ну смотри, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я - ДОЖДЬ!
Я поднимал шампура, а Вольх словно не замечал, того что пикник накрывается медным тазом, увлёкшись продолжал петь. Он иногда имел привычку увлекаться, и сейчас его голос просил меня, умолял, оставить эти идиотские шампура, нахуй мясо, нахуй.
Стучу по твоей крыше,
Но ты не услышишь,
Ты как всегда ничего не поймешь,
Но не стану я тише,
Мои капли напишут на твоем окне...
Последние слова, Вольх произнёс почти шёпотом, глядя на меня, ожидая, что вот сейчас я вскинусь, и что – то произойдёт.
А я спасал шашлыки, видел на периферии зрения выражение его лица в отблесках пламени, которое мы запалили рядышком, что бы не сидеть в темноте, видел и чертыхаясь искал тарелки.
Я услышал его, а сделал вид, что нет.
И Вольх зажав струны, отставил гитару и подвинув меня в сторону скомандовал - Тащи посуду, чертыхаясь и обзывая безруком, сделав вид, что ничего не случилось. Снова. Ничего не произошло, и ему плевать, что в очередной раз, я наступил на что – то важное для него. Абсолютно ему плевать.
- Ножом, Ник, ножом, – смеясь, сообщил Вольх пока я копошился рядом, тормознуто пытаясь снять мясо на тарелку.
- Эх, всему надо учить.
Я только матернутся успел, как его рука легла поверх моей, превращая позу в объятие и поставив остриё на край, Воль принялся методично снимать шашлык манипулируя моей рукой.
- Один есть, – сообщил он победно взмахнув шпажкой, наклонился скользнув дыханием по лицу.
- Я сам – Я торопливо вывернулся, старательно не замечая собачьей смертной тоски поселившейся в чужих глазах.
Как же это больно, оказывается. Больно даже когда вот всё так вроде бы просто. Оказывается, это очень больно любить. Быть рядом вместе, разделёнными сознательно возведённой стеной. Казалось, её можно было разрушить одним встречным движением, но эта странная стена обладала удивительным свойством, при попытке её пересечь, она становилась толще и непроницаемей.
Небо усеяло звёздами, обозначая, что завтра будет холодно. Звезды смотрели на нас с высоты, равнодушные, синие, воздух наполнял дым и залитые отблесками из окно и молочной дымной темнотой, неподвижно стояли застывшие яблони в цвету, облетали тихо, неслышно шумели ветками.
- Может фонари зажечь? – предложил Вольх задумчиво.
Я кивнул. Треснуло полено в костре, вздымаясь брызгами искр.
Где – то там, под этим холодным небом в ночи, находился сейчас Сан.
Рядом со мной. Сердце моё
И это неважно, сколько километров нас разделяет, просто наша тёплая куртка растянулось в несколько миллиардов раз, усеянная ледяными звездами.
Сашка. Ты не бойся ничего, Сашка. Однажды я нас всех спасу. Я это знаю. Всё будет хорошо. Ты верь мне, Сашка. Верь.
Отчего же мне так паскудно ?
Пикник закончился за полночь. Впрочем он закончился уже в ту секунду, когда концерт по завякам Вольха не удался. Мы жевали сочное мясо, кажущееся безвкусным, а говорить нам было не о чем, хотелось выть, каждому о своей причине.
Вольх всё таки выпил. Очевидно, выпить ему хотелось острее, чем продолжать изображать передо мной, чёрт знает что. В его глазах плескалось отчаяние, безбрежное, обиженное, ситуация трагизма вяло перетекла в комизм.
Я сижу рядом с ним. Он так стремился меня заполучить, и вот исполнил своё желание, но оказалось, что этого недостаточно. Он забрал тело, а тело без души, всего лишь оболочка, даже если она живая, говорящая, даже если она двигается, и улыбается.
В эту ночь под ледяными звёздами, он был гораздо более несчастен и одинок чем я.
Под этим равнодушным небом, у меня был Сан, а у Вольха, у Вольха не было никого.
В какой – то момент, он просто схватил меня за руку, и потащил за собой, оставив костёр догорать в морозной тишине сада, укутывая яблони тёплым, дымом.
Вольх сдержал обещание, и не сделал ни одной попытки накинуться на меня. Целых десять минут. Смотрел с кривой усмешкой как я раздеваюсь и заныриваю в кровать, прячась под одеялом и делая вид, что сразу уснул, отвернувшись спиной, к окну, располагаясь на самом краю кровати с риском грохнуться на пол.
Краем уха, услышал пьяный смешок, а затем матрас слегка спружинил под тяжестью чужого тела, и сильные конечности перехватили меня поперёк сгребая в охапку.
- Что – то не помню я такого пункта в нашем договоре, – рука Вольх скользнула по бедру, нащупывая резинку трусов, а в следующий миг, они поехали вниз.
- Так, вот это здесь явно лишнее.
Я вздрогнул, напрягся, борясь с его ладонями, понимая, что это бессмысленно, и по детски, отбиваться и зажиматься, после всего, что между нами было. Ещё бы по морде бля, ему залепил с воплем Уйди нахал, но ничего не мог поделать инстинктивно уворачиваясь, пытаясь ускользнуть от горячих прикосновений, отравленным ядом проникающих в кровь. Что со мной? Что с моим телом?
- Вольх, нет!!!
Я двинул локтем, не попал.
- И что я такого делаю интересно? - поинтересовался Вольх, выбрасывая отвоёванный клочок ткани в сторону, разворачивая на спину, и приземляясь сверху, лаская кипятком обнажённой кожей.
В отличие от меня он предпочитал спать голым, и собственно раньше мы проводили ночи, именно в таком виде, кажется совсем недавно, а вот словно тысячу лет прошло.
Я вздрогнул, забился, стискивая зубы, пытаясь его сбросить, потому что меня практически обожгло, опалило изнутри. Резко, остро. Я задохнулся от простого плавного движения, единственного прикосновения активизировавшего разом десятки рецепторов памяти.
Волна жара прокатилась невыносимой, чувственной судорогой, разбегаясь от поясницы, к ягодицам, по ногам,
