Он поглаживал нежную дугу ее уха, его голос спокоен, но с великим усилием.
– Это нелогично учить других науке которая мне приносит глубочайшее удовлетворение.
Он замер, и произнес:
– Селар?
– Да? – ответила она низким и горловым голосом.
– Я не желаю больше заниматься разговорами.
– Я тоже так считаю.
В считанные секунды, эффективно и в образцовом порядке они обнажились. Он притянул ее к себе, его пальцы коснулись ее висков. Ее пальцы так же легли на его виски и их мысли слились воедино.
В повседневной жизни Вулканцы прохладны и отстраненны. Но слияние мыслей это полная противоположность той замкнутости и логике, которой они так гордятся. Как будто природа и эволюция нарочно усилили телепатические их способности, чтобы компенсировать замкнутость и невидимые барьеры которыми Вулканцы окружают себя. И несмотря на то что обычно они держатся отстраненно друг от друга, слияние мыслей позволяет им прорваться сквозь замкнутость и устранить эти барьеры гораздо более эффективно чем другим расам. Из-за этого Вулканцы считаются парадоксальной комбинацией замкнутости и интимности.
И особенно глубоко эта интимность выражалась в паре занимающейся любовью.
Их мысли осторожно соприкоснулись, притянутые взаимными силами и слабостями. Волтак увидел глубоко в сердце Селар сострадание и заботу о всех живых существах, скрытые за показной вулканской холодностью,, и он впитал эти чувства. Селар почувствовала его страсть и любовь к прошлому и будущему и открыла ему свое сердце.
И их мысли обединились глубже и глубже, далеко за пределы простого слияния, и их сознания и тела слились воедино. Они предстали перед мысленным взором Селар как нечто настолько единое, что невозможно было определить где кто. Прерывисто дыша, свободная ото всех ограничений, она позволила радости соединения охватить все ее существо… радости и экстаза и жара, жара во всему телу, в груди…
… ее груди…
… и жар стал непереносим, и внезапно случилось что-то страшное… Господи, случилось что-то ужасное…
… ее грудь запылала как в огне. Эйфория, то прекрасное горячащее кровь чувство соединения быстро покидало ее. Острая боль, как удав охватила ее тело, и она не могла ни вдохнуть ни выдохнуть.
Ее спина изогнулась в агонии, отчаянно задыхаясь, она пыталась вдохнуть втянуть воздух, но ее легкие отказывались подчиняться, а ее сознание отчаянно кричало – У тебя сердечный приступ! Она услышала крик, полный мучительной боли, который отразился во всем ее теле и душе, и внезапно она поняла что происходит. Дело было не в ней. Волтак. У него острый инфаркт.
И ее сознание слито с его воедино.
Ее тело отказывалось ей подчиняться. Селар попыталось сдвинуться с места, вырваться, сконцентрироваться. В отчаянии она попыталась вытолкнуть Волтака из своего сознания чтобы прекратилась эта непереносимую боль. Но Волтак, чувства которого были обнажены с первобытной ясностью из-за соединения, сопротивлялся совсем не по-вулкански. Он был напуган, полон смертельного ужаса. И потому вместо того чтобы помочь Селар прервать телепатическую связь, он ухватился за нее отчаянно, как утопающий. И невозможно убедить утопающего, что его единственный шанс спастись, это выбросить спасательный круг.
Спокойно! мысленно закричала она, Спокойно! Но в теперешнем состоянии Волтак был абсолютно неспособен найти внутреннее спокойствие, эту интеллектуальную точку опоры с которой начиналась вся логика.
И Селар увидела его мысленным взором. Он предстал перед ней окруженный надвигающейся тьмой, щупальца которой тянули его вниз и вдаль. Парализованная ужасом, острая боль разрывающая ее грудь, Селар не знала что делать – дотянуться до него, как подсказывали ей чувства, или прервать контакт, и попытаться спасти его, как подсказывала логика.
Начав выходить их слияния, Селар внезапно поняла свою ошибку, потому что Волтак воззвал к ней, Моя Катра…
Его душа. Его вулканская душа, его сущность, его существо. При обычных обстоятельствах слияние мыслей сохранило бы его катру и принесло бы ее в хранилище душ его предков. Но обстоятельства сейчас были далеко не обычные.
Но принять в себя его катру значило смириться с его смертью, а доктор Селар и слышать не хотела о том что не осталось никакой надежды спасти Волтака. Она же доктор в конце концов, и если только она смогла бы сбросить с себя проклятые путы этого паралича мыслей и тела, она применила бы весь свой опыт и знания.
Слабеющим голосом он повторил, катра, и она поняла что его уже не спасти. Слишком поздно. И Селар, которая секундой раньше пыталась вырваться на свободу, отчаянно рванулась ему навстречу. Она уже практически "видела" его протянутую руку, в его ладони блестело что то маленькое и драгоценное. Селар протянула мысленную руку, уже почти дотянувшись до него. Еще несколько секунд и…
… и тьма поглотила его, и смерть окружила их обоих. Смертельный холод пронзил Селар, и на мгновение бездна разверзлась перед ней и она увидела то что за чертой, и это ужаснуло ее. Если жизнь наполнена вещами, людьми и событиями, то смерть это абсолютная пустота. Абсолютная пустота и заброшенность. И из этой тьмы что-то посмотрело на нее и вытолкнуло ее назад, втянув Волтака и его душу туда куда она не могла уже достать. Слишком поздно.
Его катра, его сущность и жизненная сила потухла как свеча на ветру. Селар взывала к нему снова и снова, взывала в агонии одиночества, взывала во тьму, разъяренная этой бездной, глубоко чувствуя его смерть и затухание его жизненной силы, бешено хватаясь за нее как будто пытаясь ухватиться за дым – и с таким же успехом.
Нет, пожалуйста не надо, вернись, вернись ко мне…
Голова Селар внезапно стукнулась обо что-то, и острая боль в груди внезапно прекратилась. Постепенно прийдя в себя она обнаружила что упала с кровати. С трудом поднявшись на дрожавшие ноги она увидела Волтака лежащего на кровати с открытыми глазами, и в этих безжизненных глазах отражалась пустота.
Она позвала его, попыталась массажировать его сердце, как будто одной силой воли она могла вернуть его к жизни, поделиться своей жизненной силой.
… И постепенно…
… постепенно…
… она остановилась. Остановилась, поняв что он мертв и никакие усилия не вернут его.
Ее глаза наполнились слезами. Вытерев их, она собрала свою волю в кулак, вспомнив о годах обучения на Вулкане и в Звездном флоте. Ее дыхание выровнялось, сердцебиение успокоилось, и по часам она засекла время смерти.
И доктор Селар спокойно одевшись, подумала про себя что сегодня произошло нечто важное, гораздо более важное чем очередное соединение для продолжения рода.
Она получила хороший урок, о том какая это глупость позволить себе отдаться своим чувствам. Конечно она понимала это и раньше, изучая историю. Но на это раз она испытала все это на себе. Она оказалась уязвимой, допустив кого-то в свои мысли и душу. Без сомнения это Пон Фарр втянул ее, но это уже прошло. Из-за ее инстинктов человек, которого она любила, не только расстался с жизнью, но и потерял свою душу.
Никогда больше, ни при каких обстоятельствах не подастся она чему нибудь хоть отдаленно напоминающему чувства. Она станет настоящей вулканкой и отличным врачом. Профессионализм станет целью ее жизни. Потому что для Селар любовь, нежность и уязвимость, не были больше просто неудобствами. Они стали равносильными смертельному приговору. А первейшая клятва врача это не приносить вреда.
И Селар приготовилась претворить эти принципы в жизнь.
На всю оставшуюся жизнь.
Часть Четвертая: Настоящее время.
I.
О.К.К Энтерпрайз 1701-Е полз сквозь пустоту космоса как черепаха. Любому наблюдателю сразу стало бы понятно почему могучий корабль двигался с менее чем нормальной скоростью – он был окружен дюжиной маленьких медленных кораблей. Кораблей, способных на минимальную сверхсветовую скорость, причем у одного перегретый двигатель не функционировал вообще и его пришлось взять на буксир.
Глядя на экран, командор Вильям Райкер прокомментировал:
– Мне иногда кажется что я утка с утятами.
Дэйта отвернувшись от своего пульта посмотрел на Райкера с таким озадаченным выражением лица, что Пикард с трудом сохранил серьезное выражение лица.
– Дэйта, не спрашивай! – взмолился он.
– Не спрашивать, капитан?
– Да, Дэйта. Не спрашивай мистера Райкера начнет ли он крякать, ходить в перевалочку, нести яйца или выращивать перепонки между пальцами. Ответ на все эти вопросы – нет, не начнет
– Спасибо, сэр, – ответил Дэйта спокойно, – в любом случае задавать вопросы уже нет необходимости, так как вы перечислили все возможные варианты которые пришли мне в голову.
Пикард открыл было рот чтобы ответить, но сразу же закрыл его. Райкер обменялся широкими улыбками с психологом Дианой Трои.
