Густые брови сползлись к переносице, пальцы легли на тонкие серебряные браслеты, отыскивая тот, что крепче стальных оков удерживал возле него Оникса. На секунду тиратцу захотелось отобрать у эльфёнка щедрый подарок и посмотреть, появится ли на его смазливой мордашке обида, просочатся ли раздражение и досада по призрачным нитям связи. "А ведь, действительно, единственное, что я никогда не ощущал от него это ненависти и обиды. - Дигнар постучал ногтем по браслету и ухмыльнулся. - Кальсом, Кальсом, что же ты сделал с ним, чтобы заставить воспринимать служение, как данность. Эльфы, как один, чопорные гордецы. Скорее сдохнут, чем пресмыкаться будут. А тут… Конечно, по меркам эльфов, он мальчишка, но твои ищущие не грудничка выкрали. Это-то я точно знаю. И как же тебе удалось не сломать, а прогнуть, сделать мягким, как воск, и вылепить сильную и забавную игрушку?.. А вот тебя, папуля, я отлично понимаю: расставаться с такой куколкой жалко. Но слово есть слово! - Наследник улыбнулся, как сытый кот, и погладил браслет. - Как только женюсь, наша сделка обретёт полную силу, и ты не сможешь пойти на попятную, даже если очень захочешь. А ты не захочешь, папа. Гордость не позволит".
Дигнар открыл глаза, вытянул руку и самодовольно уставился на серебряные браслеты. Они походили друг на друга, как близнецы-братья: ровная гладкая поверхность, ни рун, ни имён, но для хамира отличались, как небо и земля. Так же, как и сами фантоши. Лис, коренастый и рыжеволосый, обожающий холодное оружие. Отличный клинок для него лучший подарок, а крик жертвы - слаще, чем стоны прекрасной девы. Его аура была пронизана мертвым холодом Пустынных земель и спокойствием Тёмного океана. Пепел, высокий и широкоплечий, с тёмными, словно припорошенными золой волосами. Не признающий оружия, полагающийся только на магию. И не зря: силой дара он способен развеять в прах и кинжал, и сжимающую его руку. Змей, тихий и незаметный, точно сливающийся с окружающей обстановкой. Узкие глаза, тонкий с горбинкой нос, бледные, вечно поджатые губы. Хитрый, предельно собранный, как кобра перед броском. Уникальный, нечеловеческий слух. Ему наплевать - оружие или магия, лишь бы хамир остался доволен. Для всех фантошей похвала - целительный бальзам, смысл их существования, но для Змея она важнее любых наград, и Дигнар не скупился на слова, зная, что лучшего шпиона не сыскать во всём Тирате.
Три браслета скользнули к ладони. Крепкие пальцы сжали оставшиеся два. Нырок и Оникс. Жемчужины его коллекции. Стройные, гибкие, смертоносные. И умные. "Не зря Кальсом советовал держать их за советчиков. - Дигнар прикрыл глаза, задумчиво перебирая браслеты пальцами. - Напрасно я к нему не прислушался. Вон как ловко выкрутился Оникс, даже объяснять ничего не пришлось. Варит башка у него, варит. Ничего, вернёмся домой - разберусь. И к делу приставлю, чтобы мозги не засохли. - Тиратец сложил руки на животе и усмехнулся. - Пусть в паре поработают. Забавно…"
До появления эльфа Нырок два года был его любимцем. Он искренне гордился своим хамиром. Ещё бы! Мало кому удавалось связать себя с двумя фантошами, а Дигнар владел четырьмя. Сильный, властный, справедливый. И щедрый. Что ещё нужно фантошу для счастья? Нырок буквально молился на хамира и безмерно гордился, что тот выделяет его среди остальных… Но полгода назад появился Оникс. Приобретение пятого фантоша стало само по себе уникальным событием, а уж то, что он оказался эльфом… В общем, Нырку пришлось подвинуться. Он возненавидел Оникса с первого взгляда.
Благодаря связи, Дигнар отлично знал, что чувствует Нырок, но утешить его не спешил. Очень уж интересно было посмотреть, во что выльется безмолвное противостояние игрушек. Но на деле интрига оказалась не такой занятной. Косые взгляды, мимолётные тычки и приглушённое шипенье Нырка разбивались о равнодушную маску Оникса. Эльф словно не замечал ненависти "сослуживца". Он вообще казался отстранённым и безучастным. Особенно в первые недели пребывания во дворце. Изумительно красивая, лишённая эмоций марионетка. Поначалу Дигнар называл его ледышкой, но вскоре убедился, что ошибается.
В тот день наследник вдрызг разругался с приятелем. Шанир Саттол, старший сын министра иностранных дел, был на редкость смешливым и бесшабашным молодым человеком, к тому же бабником, каких мало. Шанир мог, не таясь, залезть под любую юбку, оказывающуюся в пределах досягаемости, и, при этом, умудрялся всегда остаться безнаказанным. Дигнару порой казалось странным, что приятель до сих пор коптит воздух, а не лежит в какой-нибудь канаве с перерезанным горлом, ведь на него точили зуб большинство придворных сатрапа. Впрочем, наследник и сам был известным ходоком по женской части, однако, в отличие от Шанира, предпочитал избегать огласки - слишком хорошо впитались в его кровь слова отца: "Правитель обязан быть для подданных примером!" Конечно, в жизни Дигнара случались громкие романы. Он влюблялся, терял голову, осыпал избранницу дорогими подарками и устраивал балы в её честь, но страсть быстро угасала, и роман сам собой сходил на нет прежде, чем отец успевал выказать недовольство. Наследник успокаивался и до появления очередной пассии с удовольствием наблюдал за шашнями приятеля. Только наблюдал, ибо по негласному правилу они не вмешивались в любовные похождения друг друга. До того треклятого дня.
Миридо Гарадэл. Огненная грива волос, наивные зелёные глаза, пышная грудь, осиная талия. Семнадцатилетняя дочь провинциального барона, представленная ко двору за какие-то там заслуги своего батюшки, сразила Дигнара наповал. Пуская слюну, он предвкушал, как падут на пол ненужные одежды, как в порыве страсти сплетутся разгорячённые тела и жадные губы, как час за часом, день за днём он будет учить невинное (в этом Дигнар готов был поклясться чем угодно) дитя премудростям плотских утех. Наследник промаялся рядом с отцом до конца церемонии, а едва был объявлен бал, ринулся на поиски красотки. И нашёл. В малой охотничьей гостиной. В объятьях Шанира. Животная ревность затмила глаза Дигнара, и, забыв о негласном правиле, он врезал приятелю кулаком в лицо. Шанир рухнул на пятую точку, покрутил головой, пощупал челюсть и… обрушил на наследника водопад отборной брани. Дигнар не остался в долгу, и разразилась позорная словесная перепалка. Наследник сатрапа и сын министра выстраивали столь витиеватые речевые обороты, что, услышав их, грузчики с портового рынка завыли бы от зависти и подались в школу для благородных девиц. Правда, восторгаться грызнёй было некому. Миридо проворно смылась из гостиной в первую же минуту ссоры, а замершие у стен фантоши слышали в своей жизни ещё и не такое.
Эмоции били через край. Вскоре словесной дуэли приятелям показалось недостаточно и, вспомнив о своём положении при дворе, титулах и высокородных родственниках, Дигнар и Шанир решили выяснить отношения так, как положено благородным господам - дуэлью фантошей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
