Виктор подождал, пока Павел и Федор займут ближайшие места за столом, и продолжил.
— Я для себя уже сделал определенные выводы. Полагаю, чуть позже остальные скажут, что думают они, и мы решим, что делать. Единственное, что еще я хотел спросить у вас, Лиэлл, так это — а что хотите вы?
— Чего я хочу? — как-то даже удивленно переспросила она, и ответила все тем же равнодушным тоном, слегка пожав плечами. — У меня было желание попасть на Землю, но оно уже почти исчезло. Меня только что переубедили. Я прошу вас помочь мне загерметизировать жилой отсек в моем звездолете и наладить там систему воспроизведения жизненного цикла, чтобы я могла заняться связью и вызвать помощь со своей планеты. Думаю, я смогу это сделать и, возможно, даже смогу дождаться их. Если, конечно, вы не боитесь, что я тут же передам координаты вашего Солнца нашим завоевателям космоса, — последние слова прозвучали несколько иронично.
Павел оглядел ребят. Михаил опустил руки на подлокотник и задумчиво смотрел в противоположную стену. Катя стояла рядом и не менее задумчиво следила за самим Михаилом. Юля и Варвара переглядывались, Федор уставился в стол перед собой, Виктор серьезно изучал реакцию экипажа, а Лиэлл прикрыла глаза и выглядела расстроенной и усталой. Павел решил, что ему пора высказаться.
— Я считаю, — поднялся он, — пора прекращать нашу пресс-конференцию. Думаю, мы поняли главное, выяснение остального можно оставить на потом. Хватит.
Видимо, та же мысль посетила и Варвару, потому что она оставила свое место за спинкой кресла Середы и подошла к гостье.
— Поддерживаю, — согласилась она, перехватывая тонкое запястье Лиэлл, чтобы сосчитать пульс. — Нашей гостье нужен отдых.
— Спасибо, Лиэлл, — кивнул и Середа. — Мы подумаем. Вы достаточно много рассказали нам, теперь мы будем решать, что делать.
Лиэлл открыла глаза и тихо добавила:
— Понимаю, что все это бесполезно, и мои слова — это только мои слова, но я не опасна ни для вас, ни для вашей планеты. И, если честно, без вас мне, все-таки, не выбраться с этого астероида, — она дождалась, пока Кутейщикова отпустила ее руку, поднялась и внимательно оглядела всех. — Если вдруг так случится, что вы все-таки не оставите меня здесь, то у меня маленькая просьба. Позвольте мне забрать с моего звездолета кое-что из личных вещей. Это быстро и там совсем немного… — Девушка оборвала сама себя. — Я прекрасно понимаю ваши подозрения. Поверьте, если бы у меня был другой выход, я не обременила бы вас своим присутствием.
— Лиэлл, не перегибай, — остановила ее Варвара. — Тебе надо отдохнуть, а потом все нормализуется.
— Варя права, — улыбнулся Виктор. — Лиэлл, я приношу вам извинения за то, в какой форме мы вели эту беседу, но вы поймите нас — слишком все необычно и подозрительно выглядит. А сейчас, и правда, вам лучше отдохнуть, — он повернулся к Варваре. — Варя, проводи Лиэлл до каюты, пожалуйста. Павел мне будет сейчас нужен. Да, и замок больше не закрывай.
В углу дернулся Михаил, его снова остановила Катя.
— Это будет невежливо, — пояснил Виктор. — И все равно бесполезно. Приятного отдыха, Лиэлл!
Девушки вышли, но у самой двери Лиэлл обернулась, и Павел снова поймал ее непонятный взгляд — то ли испуг, то ли просьба.
Виктор проследил взглядом за ушедшими, дождался закрытия дверей, и спросил:
— Ну, что? Давайте, высказывайтесь. Панферова, начинай.
Катя помедлила.
— Мы так давно одни… Помните, когда мы прилетели на Вариану, мы верили всем — и тем, кто был на планете, и тем, кто пришел с космической станции-обсерватории? Правда, наша доверчивость чуть было не стоила жизни пятерым из нас. С тех пор мы повзрослели, прочитали много серьезных книжек, вроде как поумнели. И теперь перестали просто верить людям. Наверное, это оправдано. Только в данном случае, я, почему-то, Лиэлл верю. Наверное, это глупо, но факт.
Катя замолчала и посмотрела на Михаила, который в ее сторону даже не повернул головы.
— Сорокина.
— Я не знаю, Витя. У нас ничего нет, кроме ее слов. Но я ей тоже верю. И повторную вылазку на тот звездолет нужно будет сделать. Хотя допускаю, что наша доверчивость — следствие ее воздействия на нас, но, в таком случае, я вообще не знаю, что мы тут обсуждаем. Никто из нас не может поручиться за то, что…
— Я могу, — перебил Михаил.
Павел вскинул взгляд на Виктора, но тот молча кивнул, разрешая Копаныгину продолжать.
— Я могу поручиться за то, что кто-кто, а я точно не под каким не под воздействием. Лиэлл, конечно, либо говорит правду, либо просто обманывает нас, одно из двух, и мы не можем определить, какой вариант верен. Зато мы все вполне предсказуемо реагируем. Я, например, знал, что Панферова будет «за» обеими руками, что Кутейщикова будет сомневаться, а Сорокина будет придерживаться мнения об эмпатическом воздействии. И ежу понятно, что Лобанов из чистого любопытства и азарта будет за то, чтобы везти ее на Землю. Догадываюсь, что скажет Козелков, только вот не знаю, что решишь ты, командир. Лично я за «поверить», просто потому, что на самом деле у нас нет выбора. Это только кажется, что мы можем выбирать. А вторую вылазку на звездолет сделать надо, ведь мы его даже не обошли толком до конца. И я настоятельно прошу включить в состав второй группы меня.
Михаил замолчал и, наконец, взглянул на Катю, которая не сводила с него глаз, чуть приоткрыв рот. Павел поймал себя на том, что рот открыть ему тоже хочется. От Мишки он ожидал чего угодно, только не этого согласия. Он так удивился, что чуть не пропустил момент, когда Середа предоставил слово ему. Понадобилось несколько секунд, чтобы четко сформулировать свои мысли и постараться обойтись без эмоций.
— Я считаю, что мы должны сделать эту вылазку на астероид, причем взять туда Лиэлл, она лучше нас сориентируется на месте. После этого, думаю, пора бы уже включать разгон, мы и так потеряли уйму времени. У нас впереди двадцать три года — достаточно, чтобы попытаться лучше узнать и понять нашу гостью. И для того, чтобы решить выкинуть ее в вакуум, тоже достаточно. — Павел коротко глянул на Михаила, но тот с большим интересом уже изучал потолок. — Это мой вариант.
— Если допустить, что она говорит правду, то представьте, сколько всего она может нам рассказать! — заговорил Федор, не дожидаясь, пока ему дадут слово. — Что их цивилизация старше нашей, это очевидно и без ее пояснений. Их технологии ушли далеко вперед, а если предположить, что изначально они были такие же, как мы, то сколько мы сможем интересного узнать о возможностях нашего мозга!
— Мне все понятно, — резюмировал Середа. — Иногда я думаю, что мне нет смысла устраивать подобные совещания, достаточно просто спросить Мишку, и он мне выдаст решение каждого, популярно объяснив, почему и отчего вы думаете именно так. И еще он прав в том, что у нас нет выбора. Потому что оставлять ее на радиоактивном астероиде мы однозначно не будем. Так что мое решение такое: сегодня снова идем вниз, пойдут Лобанов, Копаныгин и возьмут с собой Лиэлл. Козелков — ты отдыхаешь перед вахтой, вечером мы включаем аннигиляционные двигатели. Тебе следить за разгоном, поэтому будь в форме. Расчет разгона подкорректирую сам. Все, готовимся к последней экспедиции на астероид и к старту. Пашка, перед тем, как идти отдыхать, сообщи Варваре и Лиэлл наше решение. Возражений нет?
Возражений не было, и Середа первым покинул классную, торопясь обратно в рубку, которую он на время совещания оставил во власти автопилота — на стабильной орбите можно было это позволить.
Остальные довольно быстро разошлись. Павел прикинул, успеет ли он позаниматься в тренажерном зале, раз есть свободное время. Получалось — успеет. Только вот в лабораторию надо зайти.
Подойдя к биоцентру, Павел услышал тихие голоса. Он даже остановился. Беседа шла в таком задушевном тоне, что он сперва подумал, что Лиэлл уже в каюте, а говорят Варвара с Юлей. Потом вспомнил, что Юля ушла с Лобановым готовить капсулу и скафандры.
— Я это почти сразу увидела, — (Лиэлл, узнал Павел). — Такой свет изнутри… это сразу заметно. Ты проверь, но я такие вещи кожей чувствую.
— Не может быть, — тоже тихо, но где-то даже с испугом. (Интересно, что так взволновало непробиваемого «профессора» Кутейщикову). — В наших условиях это просто невозможно. И… Да нет… Не верю. А если… что тогда мы будем делать?
— Не волнуйся, — начала Лиэлл, но тут Павел, спохватившись, что уже довольно неприлично подслушивает, громко затопал и спросил:
— Варя, к вам можно?
— Конечно, — откликнулась Варвара почти нормальным голосом. — Мы уже давно закончили и ждем, когда вы что-то решите.
Павел зашел в лабораторию, она сидела в своем кресле, и улыбалась. Слегка напряженно улыбалась, но он решил, что если что-то важное случится, она все расскажет Середе сама, и не стал ничего спрашивать. Лиэлл сидела, конечно же, на столе. Поймав его взгляд, она смутилась и спрыгнула на пол.