Хор внушал ему невольное уважение уже тем, что поселившись в его черепе, или где-то рядом, в четвертом измерении (слушая объяснения пришельца по этому поводу, Саша вчера толком так и не разобрался), он совершенно ничем не выдавал своего присутствия. Спросил с утра нежно, какие, мол, упражнения практикует его ученик для поддержания тела и духа? Поделись, мол, Сеш, в порядке межпланетного обмена опытом. И пропал. Как ни вслушивался Саша, ничего не слышал. Соседи шумели, было слышно хорошо.
Еще отметил для себя Александр, умение просить, продемонстрированное учителем. Не просто это, так попросить, чтоб человеку сразу захотелось приложить все свои силы. Чтоб желание выполнить чужую просьбу не оставляло, и чтоб человек чувствовал от этого радость. Очень не просто.
Во время получасовой пробежки и последующей разминочной и силовой части на спортплощадке, он слушал вступительную лекцию Хора.
«В начале, несколько слов о бытующих в твоем мире представлениях об Искусстве. Твое сознание для меня открыто, Сеш, и я попытался, пользуясь твоей памятью, разобраться в устройстве мира, в котором очутился. Несколько часов это, безусловно, слишком мало чтоб разобраться во всем многообразии сведений, которые мне стали доступны, но то, что ты знаешь о магии — сплошные выдумки. Ты должен забыть все, что читал. Нет никакой специальной магической энергии и нужно быть полным идиотом, чтоб швыряться огненными шарами. Теоретически это возможно, но практически никто такими глупостями заниматься не будет.
Самое главное, что ты должен уяснить, — законы Вселенной едины для всех миров созданных Творцом. Многие из них вам уже известны. Более того, в некоторых областях знаний ваши Искусники добились поразительных результатов. Тем более удивительно, что вы прошли мимо многих фактов и явлений, либо, не замечая их, либо, не обращая на них должного внимания, хотя они лежат на поверхности».
Голос, звучащий в его сознании ненадолго стих, видно Хор пытался выбрать слова и понятия из нового языка, которые помогли бы ему донести свою мысль до сознания ученика.
«Самое главное, что ты должен понять, — материя сознательна. Я надеюсь, очень скоро ты сможешь почувствовать это сам. Каждая, самая малая частица материи обладает сознанием. И хоть это сознание невообразимо отличается от сознания разумного, к нему можно обратиться. И тогда поведение той частицы материи, которая тебя услышит, станет осознанным. Надеюсь, ты понимаешь, чем отличается осознанное поведение от неосознанного. Помнишь, стакан с водой. Все, что мне пришлось сделать, это попросить быстрые частицы собраться у одного края стакана, а медленные у противоположного. Все остальное они сделали сами. В этом простом примере показана вся суть Искусства.
Прикоснуться к сознанию интересующего тебя объекта и попросить выполнить нужное тебе действие…
Как ты, наверное, догадываешься просто это только на словах. Мне где-то девяносто два земных года, из них восемьдесят пять я посвятил изучению этой премудрости, но не считаю, что добился многого. Но, как верно сказано — самая длинная дорога начинается с первого шага».
«Ты сказал, прикоснуться к сознанию нужного объекта. А чем ты его касаешься, и как это происходит?»
«К сознанию касаются сознанием, впрочем, вам это уже известно. В твоей голове много сведений о тонкой сущности, называемой вами аурой. Она служит, если можно так сказать физической основой контакта сознаний. Но не надо ставить телегу впереди лошади. Сперва научись практически управлять сознанием, научись его видеть, а потом думай над физическими причинами».
«Прости Хор, все хотел тебя спросить, ты кто, человек, эльф или другой расы?»
«В этом случае, лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать», — в голосе, звучащем в Сашиной голове, промелькнула легкая ирония. В следующее мгновение у него отпала челюсть и мелькнула непроизвольная мысль:
«Ну, ни хера себе… ой Хор, извини. Я почему-то был уверен, что ты более человекообразен…», — перед взором Александра предстал ящер, стоящий на задних лапах, хотя правильней было бы сказать ногах. По длине они не сильно отличались от человеческих, корпус ящера был чуть наклонен вперед, что уравновешивалось достаточно массивным хвостом. В одной руке ящер держал то ли рапиру, то ли узкий прямой меч, в другой деревянные ножны больше напоминающие крепкую палку. Чувствовалось, удар по голове противника они выдержат без труда. Одет был ящер в короткие бриджи или длинные шорты, в которых была предусмотрено отверстие для хвоста, куртку без рукавов, и широкополую шляпу. Шляпа была поменьше тех, что носили мушкетеры, но значительно больше панамки. Одежда была выдержана в светлых тонах голубого оттенка.
На лице, с вытянутой челюстью, еле проглядывался носовой хрящ, и выделялись большие, немигающие, ярко-синие глаза, с узким, вертикальным, черным значком. Кожа была светло-зеленой, матовой, с темными пятнами. «С такой кожей никакого маскхалата не надо», — непроизвольно мелькнуло в голове у Саши.
Фигура выглядела скорее стройной и гибкой, чем массивной, но тугие перевитые мышцы говорили о немалой физической силе.
«А как вы фехтуете, Хор? Интересно бы было посмотреть», — до того как страстью Александра стал бокс, он больше года был увлечен фехтованием и даже выполнил второй юношеский разряд в этом виде спорта. И как каждый нормальный мужчина сохранил интерес к холодному оружию и к его практическому применению.
Фигура взорвалась каскадом стремительных связок. Движения были настолько стремительны, что казалось фигура размазывается в пространстве в немыслимых траекториях нанося удары мечом, посохом и хвостом.
«Круто!», — совершенно непроизвольно вырвалось у Саши.
«Искусство владения холодным оружием совершенствуется у нас тысячелетиями», — казалось, что Хору неудобно за свое умение, — «ведь применение метательных снарядов против Искусника совершенно неэффективно».
«А ты уверен, что сможешь отклонить снаряды нашего метательного оружия?»
«Почему ты думаешь, Сеш, что воспламенить порох в патроне сложнее, чем разделить холодную и горячую воду в стакане? Это тот же конструкт. Так что ваше метательное оружие представляет угрозу в первую очередь тому, кто попробует его против нас применить. Но это тебя не должно волновать. Твое задание, увидеть тонкое тело у себя и у других живых существ. Прикоснуться к их сознанию. Не думай и не волнуйся. Просто смотри. Не давай мыслям и чувствам овладевать твоим сознанием».
Александр Владимирович легкой трусцой возвращался домой, вглядываясь в лица ранних прохожих спешащих на работу. Смотреть в лица людей ему нравилось еще с юности. И видел он многое, что приводило в изумление и его и тех, кому он демонстрировал это. Как верно писал поэт:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
