– Знаю.
– Ну вот. Кроме своих были разные важные приглашенные персоны, кто-то, кажется, из администрации даже, так что для надежности они попросили наших ребят подежурить. Знаешь, официанты официантами, а для серьезных персон и прикрытие должно быть серьезное, так что они на ресторанные-то кадры хотя и очень надеялись, но сочли, что подстраховаться будет не лишним. Группа была задействована полностью, причем у каждого была своя точка под личную ответственность. Так что можешь не волноваться, алиби у этого Виктора – стопроцентное. При таких условиях никто даже пописать сходить без доклада не может.
– Что ж, отлично, – без всякого энтузиазма проговорила я. – И что, они так-таки прямо до утра и праздновали? Неужто часов до шести сидели?
– Какое там! И после восьми-то не все еще разъехались. На дворе пятница. Впереди выходные… Чего им еще делать-то, как не праздновать?
– Ну это – да… Вот жизнь у людей! Счастливчики, да и только.
– Не говори. А тут… крутишься, как белка в колесе, и хоть бы денек покоя. Веришь, – неделю назад порыбачить с пацаном решил съездить. Ну, воскресенье же, ну выходной. И что ты думаешь? В пять утра выехали, в восемь – уже звонят. Все бросай, беги. Форс-мажор. Вот так вот и живем…
– Не хнычь, Игорь, ты же мужчина. Помнишь, чему нас инструктор учил?
– Ну, это когда было… Сейчас хоть заново всю эту науку проходи. У тебя-то как? Расследуешь?
– Расследую, куда деваться. Такая моя судьба. Вот видишь, и ты мне помог, тоже, так сказать, поучаствовал. Потихоньку движется.
– Ну, удачи тебе. Еще будут вопросы. – звони. Рад был пообщаться.
– Взаимно.
Я бодро попрощалась с Игорем, хотя в целом настроение мое было отнюдь не радужным. Любовный треугольник, а заодно с ним и версия о причастности к убийству соседей благополучно накрылись медным тазом. Навряд ли у кого-либо из соседей, даже донельзя измученных ночными концертами в комнате Коли, было больше оснований для мести, чем у осаждаемого неясными (а может быть, и вполне определенными) подозрениями Вити.
Так что если уж этот сосед ни к чему не причастен, то другие и подавно.
А жаль.
Реальная, с большой долей вероятности версия сошла на нет, и приходилось все начинать заново.
Что ж, не привыкать. В несчетном количестве проведенных мною расследований это был далеко не первый и наверняка не последний мыльный пузырь, так что, надеюсь, печаль моя не будет безутешной. Оставшихся версий – более чем достаточно. На очереди у нас, если не ошибаюсь, забегаловка – гостеприимный приют сирых и убогих, с раннего утра стремящихся к неиссякаемому источнику похмелиться.
Время подходило к часу дня и, раз уж я оказалась дома, то подумала, что перед визитом в это кафе не помешает немного подкрепиться. Кто знает, как сложатся обстоятельства, может быть, до вечера у меня больше не будет возможности поесть, а перекусывать в местах, подобных тому, куда предстоит мне отправиться, я всегда считала неоправданным риском. Кто знает, из чего там все это приготавливается…
Впрочем, и в холодильнике у меня не наблюдалось особых разносолов. Критически оценив наличный ассортимент продуктов, я достала замороженный полуфабрикат и, загрузив его в микроволновку, принялась грызть яблоко, попутно соображая, как лучше мне подать новую легенду, чтобы выудить из предполагаемых собеседников максимум информации.
Понятно, что подобное притягивает подобное, и если постоянный состав посетителей этого кафе представлен гражданами типа Коли, то и обслуга, то есть штат работников заведения, должна быть аналогична.
Я же, как недавно очень точно было подмечено, девушка видная, а значит, за свою не сойду ни в каком случае. А между тем разговор, который предстоит мне вести, должен быть максимально доверительным.
Что-то там такое мыслила я вчера про пропавшего брата?
Двоюродный брат, сбившийся с пути истинного… и зовут его… Коля? Нет, это, пожалуй, чересчур. Пускай зовут его… ну, скажем, Гена. Как крокодила. Гена постоянно пропадает в каких-то мутных местах, причем все время в разных, по несколько дней не бывает дома. А мама его – старенькая, она волнуется. И вот он не появлялся уже почти неделю. В полицию мы заявлять боимся, мало ли что… а искать брата нужно. Вот я и пришла.
А что, по-моему, нормально. Не шедевр, конечно, но… для заштатной забегаловки сойдет.
Подправив перед зеркалом боевую раскраску и внимательно осмотрев, не выбиваются ли из-под черного парика мои настоящие волосы, я снова спустилась к машине.
Дорога была знакомой, пробок не было, и довольно быстро я снова оказалась возле исходной точки своих сегодняшних изысканий.
Кафе с романтическим названием «Прибой» представляло собой типичный образец средней руки забегаловки, где, за редкими исключениями, обретаются одни и те же посетители.
Поэтому появление в поле зрения такой девушки, как я, сразу взволновало это застойное болото. Но, озабоченная поисками любимого брата, я сделала вид, что ничего странного не заметила.
– Здравствуйте. Можно мне… чаю?
Я уже совсем было собралась произнести слово «кофе», но в последний момент вдруг подумала, что, заказав напиток, мне, чего доброго, придется его и попробовать, а вкусив кофию, приготовленного умелыми руками вот этой вот не в меру полнотелой неопрятной женщины, я, скорее всего, навсегда отвращусь от любимейшего продукта.
– Чаю… без сахара, – еще раз уточнила я.
Кроме меня и буфетчицы в забегаловке находилось еще трое посетителей. Два явно постоянных, уже, по всей видимости, начавших набирать дневную норму, сидели за столиком в глубине зала, чем-то очень довольные. Третий – морщинистый дедок, вроде того, с которым я разговаривала в общежитии, стоял возле стойки и внимательно меня осматривал.
Эта неприкрытая пытливость мне как-то совсем не понравилась, но раз уж дед сам нарывался, с него я и решила начать.
– Простите… а сюда не заходил на днях такой… молодой человек? Высокий, худой, с темными волосами?
– Нет… а что? – активно отреагировал дедок.
– Да вот… мой брат… двоюродный… Гена. Он куда-то пропал… мы просто места себе не находим. А в полицию заявлять… мало ли…
Услышав слово «полиция», двое за столиком прекратили беседу, и лица их приобрели скорбное выражение.
– А что, есть причины? В полицию-то?
– Ах, я уже не знаю… мы все так измучились с ним. Был вроде нормальный парень. А потом… Нашел каких-то дружков, стал играть в карты, вечно в долгах…
– Прямо наш Коля… – вскользь отметила дородная женщина за прилавком.
– Ты, Зина, это… не болтала бы лишнего-то, – осадил ее дед.
– Ну вот, – продолжала я как ни в чем не бывало. – И все время куда-то пропадает. Не сидится ему дома. Дня по три шляется неизвестно где, потом приходит весь грязный, в каких-то обносках… Нормальную-то одежду за долг отбирают… Ох… что это за болезнь такая, карты…
– Да уж, это…
– Зина! – снова призвал к порядку старик. – И что же, вы вот так вот каждый раз ходите, его ищете?
– Да нет, почему. Обычно сам приходит. Но сейчас что-то больно уж долго его нет. Неделя почти. Клара Михайловна все глаза проглядела… Это – мама Гены, – уточнила я. – У нее он – единственный сын. Муж умер, больше никого не осталось. Вот, по-родственному решила помочь. Такой высокий, худой молодой человек, – не заходил сюда? Темноволосый.
– Да нет, таких вроде не было, – ответил дед. – Зин, ты не видела?
– Нет, темных не было. Рыжий какой-то приходил, Кольку искал.
– Кольку? – обернулся к Зине дедок. – Когда это?
– Да вот в четверг как раз. Серый с Гришей ушли, тут и он пришел.
– А они разве не вместе ушли? С Колькой-то?
– Нет. Он сказал, что сейчас съездит, возьмет у матери денег и они продолжат… банкет-то. И ушел. И нет и нет, нет и нет. Ну, они посидели-посидели, да и пошли. Так и не заплатили.
– А ты чего ж смотрела-то? – набросился на Зину старик.
– А чего я сделаю? Драться, что ли, мне с ними? Да и что толку, денег у них все равно нет. Платил-то Колька. А потом уж в раж вошли – налей да налей, налей да налей. Я отдам. Так пристал, мочи нет. Ну, налила.
– Дура ты, Зина, сколько раз тебе говорил…
– А чего я? Пришел бы сам да разбирался с ними. Я уж и Арсену звонила. А он – ничего, говорит, запри, говорит, их в кабинете, Колька недавно картину продал, разбогател, он отдаст.
– Ага, дожидайся… Отдаст он, – с досадой проговорил дед. – Это Плешивому, ему – да. Ему, может, и отдаст.
– И отдал.
– И отдал. Жизнь-то, она всякому мила. А мы что… Мы – не люди…
– Вот Бог-то и наказал, – многозначительно проговорила Зина, и все замолчали.
– Так, значит, вы говорите, не видели здесь Гену… – сказала я, чтобы разрядить обстановку.
– Нет, девушка. Похоже, Гена ваш в другом месте осел, – ответил мне старик. – А что, он все по разным адресам тусуется, постоянного пристанища не имеет?
– В том-то и дело, что нет! – в притворной досаде воскликнула я. – Тоже вот… от долгов бегает. В одном месте проиграется, в другое идет… А сейчас… даже и не знаю, что случилось…
