Леночка ожидала услышать все, что угодно, но только не подобное заявление.
— Это шутка? Кто вас прислал?
— Вы должны сделать так, как я сказал, — почти ласково продолжил незнакомец. — А самое главное — вам придется распрощаться с теми планами, которыми вы делились с вашей подругой в кафе. Забудьте о Куприянове. — Старик снова улыбнулся, заставив девушку задрожать. — Я не даю вам времени на размышление, Елена Викторовна, пожалуйста, сделайте так, как я сказал.
Он резко шагнул вперед, и Леночка, пропуская незнакомца, в панике отступила к кустам.
Зорич
Бердянск, двадцать лет назад
Что делать, когда ты один?
Не безумец, добровольно отвергнувший общество и получающий удовольствие от своего отшельничества, но несчастный, силой вырванный из привычной жизни неумолимыми обстоятельствами. Потерявший все, что любил, все, о чем мечтал и на что надеялся. Все, ради чего жил.
Он принял условия, не имея другого выбора. Принял, не задумываясь, лишь бы вырваться из той бездны, в которую швырнула его судьба. Чуть позже, когда он получил возможность подумать, ему еще казалось, что впереди его ожидает новая жизнь, тысячи дорог, и главной проблемой будет не ошибиться в выборе. Действительность поставила его на место. Почти все двери, в которые он планировал стучаться, оказались закрыты, почти все дороги вели в тупик. В небытие. В беспросветную тягомотину, сопровождаемую постоянным ожиданием провала. Он не хотел, не умел и не собирался учиться покорно тянуть лямку, он жаждал шагать с гордо поднятой головой, а как раз это ему было запрещено. По крайней мере, на тех дорогах, на которые он рассчитывал.
И это сводило с ума.
«Герой на обочине. Кому теперь нужно то, что я умею?»
Зорич грустно усмехнулся, посмотрел на свои сильные руки и лениво завел их за голову, подставляя широкую грудь жаркому южному солнцу. Вокруг него бурлил центральный пляж. Соседи справа вскрыли роскошный арбуз, слева щебетали в песке чумазые детишки, косматый парень неподалеку охмурял двух загорелых девиц глупыми песнями под расстроенную гитару, и никто не обращал внимания на могучего лысого мужчину лет сорока в странных черных очках, плотно прилегающих к лицу. Да и кого на южном пляже удивишь солнцезащитными очками?
«Кому нужно то, что я умею?»
Это становилось серьезной проблемой. На последние деньги Зорич купил билет в захолустный Бердянск, снял комнату на окраине и теперь проживал остаток средств, бездумно глядя на теплое Азовское море. Может быть, при строгой экономии он сможет протянуть месяц. Или даже полтора. Но что делать дальше? Рано или поздно деньги все равно закончатся. Надо искать решение.
Запах арбуза напомнил, что пора подкрепиться. Зорич поднялся, натянул штаны прямо на мокрые плавки, взял в руку рубашку с полотенцем и побрел по пляжу.
«Что делать дальше?»
Зорич понимал, что в его положении, а главное, с его навыками и умениями он может легко шагнуть в криминал. Он уже думал об этом, но всякий раз отказывался от этой мысли. Фундаментальное воспитание и вся прошлая жизнь были активно против превращения в бандита. Пусть даже и незаурядного. Это была та грязь, в которую Зорич мог наступить только в самом крайнем случае.
— Валя, выходи из воды!
— Клара, Клара, а где Мишенька?
— Ребята, айда в волейбол!
Звуки пляжа с трудом доходили до погруженного в свои мысли Зорича.
— Да не муж он ей!
— Вот я и говорю…
— Седьмого от борта в лузу!
Зорич остановился и посмотрел на желтенький павильончик пляжной бильярдной. На его странных черных очках мелькнули солнечные блики.
В прокуренном и темном, после залитого солнцем пляжа, помещении бильярдной толпились одни мужчины. Молодняк, шумно обсуждающий каждый удар, старики, жадно следящие за шарами, зрелые мужики, оставившие на песке жен и детей. Некоторые из них были в майках, некоторые — даже в легких брюках, но большинство было одето только в плавки, сжимая пачки сигарет и бумажники в потных руках. Несмотря на то что в империи не жаловали азартные игры, в пляжной бильярдной играли на деньги. В том числе и на довольно большие. Зорич заметил, как солидный мужчина, с золотой печаткой на безымянном пальце, не моргнув глазом, выложил на зеленое сукно сотню! Таких сумм, правда, он больше не видел, но красненькие червонцы и фиолетовые четвертаки сновали из рук в руки с завидным постоянством. В основном в одни и те же руки. Вычислить игроков для наблюдательного Зорича не составило особого труда. Один, Зорич назвал его про себя Моряком, был одет в легкую тельняшку и шорты, блестел золотыми фиксами и специализировался по мелким клиентам. Самой крупной ставкой у него являлась десятка. Второй, Цыган, с серьгой в ухе и слюнявым ртом, оказался настоящим шоуменом, виртуозно разводя шары и привлекая внимание лохов. Третий, в классификации Зорича — Барон, работал с серьезными клиентами. Он единственный в бильярдной носил белую рубашку, брюки и даже ботинки. Он был аккуратно причесан и строг. Именно ему толстяк с печаткой заплатил сотню. И теперь снова.
— Пожалуйте платить.
— Ну, вы просто маэстро, — мужчина в модных узких плавках и с золотыми часами на руке покорно открыл бумажник. — Сколько же вы играете?
— Всю жизнь. — Барон небрежно сложил две пятидесятирублевые купюры, положил их в задний карман брюк и обежал павильон строгими цепкими глазами. — Эй ты, очкарик, играешь или так, присмотреться зашел?
Зорич удивленно взглянул на игрока:
— Это вы мне?
— А ты здесь один очкарик, — на строгом лице Барона мелькнуло подобие улыбки. — Хиповый ты парень.
— Глаза у меня болят, — буркнул Зорич. — Это лечебные очки.
— Так играть-то будешь, болезный?
— Да у него небось жена все деньги заграбастала, — рассмеялся подошедший Цыган. — Он здесь давно стоит и даже бутылки пива не выпил.
— Жена или теща? — с иронией осведомился Барон.
Зорич взял в руки кий.
— Почем играем?
— Четвертак пойдет?
Четвертак? Двадцать пять рублей! В бумажнике Зорича было всего сто тридцать. Он решительно потянулся за мелом.
— Расставляй.
— А деньги у тебя есть? — Барон перешел на деловой тон.
— Не волнуйся. — Зорич скривил губы. — Главное, чтобы у тебя они были.
Он выиграл три партии с повышающимися ставками. Сначала на двадцать пять. Потом на пятьдесят, потом на сто. Барон был классным игроком, но Зорич держал в руках кий с двенадцати лет, и его учили настоящие мастера.
К его безмерному удивлению, ему позволили спокойно уйти, видимо, не желая распугивать толпящихся в бильярдной и активно поддерживавших Зорича лохов. Барон спокойно отдал выигрыш, и в его глазах Зорич заметил тень уважения.
Сто семьдесят пять рублей! Целых сто семьдесят пять!
* * *
— Один прокол в день — это немного. — Барон подошел к своей «пятерке», но дверцу открывать не стал, а устало потер глаза.
— Зря мы его отпустили, — пробурчал Цыган. — Малек со своими ребятами его уже брать хотел, а ты отпустил.
— Не надо жадничать, — улыбнулся Барон. — Когда лохи увидели, что меня можно обыграть, они совсем окосели. Улов считал?
— Нет.
— Вот то-то. — Барон вытащил из кармана пачку банкнот. — Штука, не меньше.
— Класс! — В вечернем полумраке блеснули белые зубы Цыгана. — Слушай, а этот очкарик и вправду хорошо играл или ты ему поддался?
— Правда. — Игроки обернулись. В тени акации стоял давешний широкоплечий мужчина в странных черных очках. — Я хорошо играю.
— Согласен, — помолчав, кивнул Барон. — Зачем пришел?
— Деньги принес, — хмыкнул Цыган.
— Помолчи, — оборвал напарника Барон и снова повернулся к Зоричу: — Чего тебе надо?
— Я хочу заработать.
— Поиздержался на отдыхе?
— Хочу играть. Мне нужны деньги.
— И сколько хочешь? — прищурился Барон.
— Чем больше, тем лучше.
— Ты жадный?
— Нет. — Высокий очкарик развел в стороны могучие руки. — Просто я больше ничего не умею.
— Понятно. — Барон открыл багажник, достал из сумки-холодильника бутылку пива и предложил Зоричу. — Думаешь, все так просто?
— Не думаю. Потому и пришел к тебе сейчас, а не завтра в бильярдную. Я наглеть не хочу. Я хочу играть.
— Тут, брат, все схвачено.
— Это я вижу. Но лохов на всех хватит.
— Нас и так трое, — покачал головой Барон. — А точка маленькая. Мы всех лохов успеваем окучить.
— Хочешь сказать, не судьба?
— Во-во, проваливай, — буркнул Цыган.
— Я же сказал: помолчи! — Барон задумчиво хлебнул пива.
Высокий ему явно нравился. Спокойный, могучего сложения и игрок классный. Судя по всему, мужик основательный, крепкий, что же у него не заладилось?
— На косе есть две бильярдные, — прищурился Барон. — Публика хорошая, денежная, сплошь дома отдыха вокруг, из столиц лохи на нерест несутся.
— Кто же меня туда пустит?
— Погоди. Там полный комплект наших был, но вчера как раз одного с аппендицитом увезли. Оправляться ему не меньше недели. Успеешь за это время себя зарекомендовать — считай, что тебе повезло.
