Беженцы заполняли город. Их селили в санаториях, общежитиях, недостроенных зданиях, тех же, которым повезло еще меньше, селили прямо в поле в палатках. Число беженцев в Азербайджане перевалило за миллион - это значит, что каждый восьмой - беженец. Мы явно проигрывали войну.
В июне 1993 года к власти пришел Гейдар Алиев, бывший в "застойные" годы Первым Секретарем ЦК КП Азербайджана. Тогда у нас был как раз школьный выпускной вечер. Мы вышли на плоскую крышу дома одноклассницы, где мы справляли окончание школы. Брезжил рассвет, занималась заря. Где-то на небе сияла планета, видимо, Венера. И так было отчего-то хорошо, спокойно, радостно, казалось, вся жизнь впереди, новые и новые горизонты представали перед юношеским взором.
`Боже, какими мы были наивными,
Как же мы молоды были тогда !'
Война прекратилась, воюющие стороны подписали перемирие, которое длится вот уже десять лет. Многие люди ропщут на нынешнюю власть в основном из-за тяжелой экономической ситуации и нерешенности карабахской проблемы, но понимают, что "дедушка", конечно, когда-то рано или поздно уйдет, но ждать кого-либо лучше, чем он, не стоит. Если в России, когда уходил Ельцин, все облегченно вздыхали, потому что понимали, что более бездарного политика, чем он, трудно себе представить, то здесь все наоборот. Обыватели с ужасом ждут новой борьбы за власть.
Честный человек в Пустыне не может придти к власти по определению. Это не значит, что все коренные жители юга - жулики, нет, среди них есть и добрые, и приличные, и умные, и интеллигентные, и толковые, поверьте, я немало таких встречал, но - к власти здесь прорываются только алчные и беспринципные. Самые беспринципные, одним словом, гады. Власть представителям этой метакультуры противопоказана. Кожюр, дорвавшийся до власти, теряет человеческий облик. Будешь мямлить, у тебя не будет денег, а значит, и силы, и тебя съедят. Будешь "чесать" чиновников, бороться с коррупцией, и они в конечном итоге сметут тебя, обвинив во всех смертных грехах.
Но люди согласны мириться со всеми этими безобразиями, лишь бы не было войны! Лишь бы не слышать по радио новости о сданных врагу деревнях, лишь бы не дрожать в ожидании того, что в дверь постучат сотрудники военкомата, чтобы забрать на фронт сына или мужа. Но, с другой стороны, пока не решена основная проблема государства - восстановление его территориальной целостности - можно говорить лишь о временной стабильности.
Иногда мучим бессонницей, я спрашивал себя "Что меня ждет? Ужас. Что делать? Неизвестно." Некоторые называют меня маменькиным сынком. Но у меня никого нет, кроме нее и старой, почти что недееспособной бабушки. А что если начнется война и меня возьмут на фронт? И я погибну? Выдержит ли это моя бедная мать? И ради чего? Ради Родины? Но Родину у меня отнял горбачев в 1991-ом году, а Азербайджан приватизировали... В общем сами знаете, кто приватизировал.
Мне не за что умирать. Как пел Цой, "Ты мог бы умереть, если б знал, за что умирать". А умирать за то, чтобы кто-то строил себе дачи и виллы, покупал Мерседесы и Моторолы, я не собираюсь.
Родина - это ведь не просто кусок территории, обнесенный колючей проволокой, это ведь, согласитесь, и нечто большее. С чего начинается Родина? С картинки в твоем букваре? Но сейчас в школах учат совсем другим идеалам, каким, я уже описал. С хороших и верных товарищей? Пусть мне приведут и покажут этих товарищей.
Ведь почти все, кто был со мной тогда на крыше в выпускной вечер, давно уехали. Даже представители коренной национальности. Знаете, сколько неприятных минут я пережил, когда только и слышал, что уехал один мой одноклассник, другой одноклассник, тот собирается уезжать. Уехали родственники. Сначала молодые, потом перетащили и своих родителей. Уехал сосед, сосед из другого дома, уехал знакомый, уехал друг. Другой друг. Уехал одноклассник. Уехала учительница. Еще одна учительница уехала. Бабушкина сотрудница продает квартиру, недорого. Вот еще кто-то во дворе грузит контейнер. Вот на толчке стоят русские люди с усталыми, наполненными безысходностью глазами, в их руках объявления "Продается квартира", "Меняю Баку на любой город России".
Первая волна переселенцев была еще в 1988 году, когда только начался вооруженный конфликт между двумя республиками: Азербайджаном и Арменией. Погромы азербайджанцев там и армян здесь. Митинги, забастовки. Отец мой был в этой первой волне переселенцев. Но в основном в 1988-89 году уезжали армяне. В основной своей массе, в России они устроились очень даже неплохо, я бы даже сказал, гораздо лучше нас, русских. В Москве осели, в Подмосковье, в Ставропольском, Краснодарском краях, устроились на хорошие должности, получили статусы вынужденных переселенцев, беженцев.
Вторая волна - это были военные со своими семьями, уехавшие из Азербайджана во время январских событий 1990 года. Тогда, когда в городе началась очередная буча, горбачев ввел войска, и погибло около двухсот человек. Военные, дислоцированные в Баку, стали покидать город, опасаясь за себя и за семьи. Впрочем, уезжали и русские, не имевшие отношения к армии просто, перед их глазами был пример армян, и они испугались.
Третья волна - после прихода к власти Народного Фронта в 1992-93 годах. В течение этого года происходили открытые вооруженные столкновения, да что говорить, шла настоящая война между республиками. Люди боялись за сыновей, мужей, их увозили от войны. Да и Народный Фронт проповедовал откровенно националистическую политику по отношению ко всему советскому и русскому. В 1993 году Эльчибей, главный наци, ушел, власть переменилась, на некоторое время нападки на "имперскую" Россию прекратились. Но люди все равно уезжали. Просто если раньше это было похоже на бегство, то теперь это скорее напоминало организованный исход. Во всяком случае, очередь у Российского посольства была немалой. Уезжали и раньше, и между этими волнами тоже. После 1993 года стали уезжать уже те, кто хотел воссоединиться со своей семьей: брат перетягивал в Россию брата, муж - жену и детей, сын - мать и отца.
Потом уже стали уезжать, потому что здесь никого не осталось. Потому что просто не с кем было посидеть в парке, поболтать вечером по телефону, обсудить прочитанную книгу. Потому что было противно жить на переименованных улицах, ломать язык, называя новое название твоего района, потому что снимались все вывески на русском, потому что на идущего по улице славянина понаехавшая в город деревенщина таращилась, как на с луны свалившегося. Потому что сидя в автобусе он, культурный человек, чувствовал себя неуютно среди кричащих, грызущих семечки поросших щетиной приезжих районских парней. Потому что русский язык стал насильственно вытесняться, а азербайджанским большинство из русских бакинцев не владели в достаточной степени.
