Я взял её руку, поднялся. Нам очень хотелось обнять друг друга после разлуки. И хотя в зале было темно, освещена только сцена, мы не стали обниматься на виду у всех – просто стояли и смотрели друг на друга.
– Я не хотел сбивать тебя перед выступлением, – ответил я и поцеловал ей руку.
Лика улыбнулась и глянула в сторону.
– А, Аглая, ты тоже здесь? – сказала она.
Моя соседка поднялась, явно смущенная.
– Здравствуйте, Лика Александровна.
– Я очень рада тебя видеть. Проследи за моим братом, пожалуйста, чтобы никуда не сбежал и никого не убил, – ироничный взгляд в мою сторону, – а мне пора на сцену. Договорились?
– Будет сделано, Лика Александровна, – ответила Аглая, очень довольная.
– Пока, братец.
Лика высвободила руку и вернулась на сцену.
Я все еще смотрел ей вслед, когда Аглая спросила меня почему-то шёпотом:
– А вы правда можете просто так убить человека?
– Да, – ответил я тоже шёпотом, – особенно если этот кто-то будет задавать глупые вопросы.
Девушка плюхнулась на стул и, похоже, обиделась.
– Ну будет вам, – сказал я ей, присаживаясь рядом, – вам же поручили такое важное задание. Как вы его выполните, если будете всё время смотреть себе под ноги?
– Я не ребёнок, – раздельно и чётко произнесла Аглая и посмотрела на меня обиженно.
– А я знаю. Но помните, что только ребёнок обижается на безобидные шутки.
Аглая улыбнулась.
– Ну так что, может, заказать вам что-нибудь?
– Нет, – она так быстро закивала головой, что косички взметнулись в разные стороны, – сейчас же будет продолжение.
Раздался резкий голос скрипки – и представление продолжилось. Аглая снова погрузилась в происходящее, я для неё перестал существовать. Ладно, я плеснул в рюмку ещё абсента и задумался. Анджей Сапковский всё-таки прекрасный писатель, настоящий.
Вроде, вдумаешься, нелогичный бред и рефлексирующая философия, а всё равно его книги цепляют. Книги – интереснейшая вещь. В нашем Мире читают авторов только с Внешней Земли, своих писателей ещё не вырастили. Я тоже читал, кроме Сапковского, Кука, Толкиена, Мартина. И конечно, писатели когда-то Родины: Перумова, Золотникова, Мазина, Пехова, Прозорова, ну и других. Читать я любил с детства. Отец приносил книги из рейдов в Северные Развалины. Первая книга, которую я прочитал, называлась «Чёрный охотник».
– Читай, – сказал тогда отец, – может, ума наберёшься.
На обложке фамилия автора отсутствовала – её кто-то обгрыз, зато был изображен воин в чёрном одеянии на фоне дикого леса, точнее, джунглей, но тогда я еще не понимал, что такое джунгли, мне было лет семь. А книга была старая, выцветшая, с вырванными листами, с разваленным корешком. Я прочитал ее за одну ночь.
Как же я потом хотел стать этим Чёрным охотником! А спустя некоторое время я помог отцу в полной темноте найти магазин для «стечкина», тогда ещё принадлежащего ему.
Но нет, я, конечно, не Чёрный охотник, скорость реакции у меня ниже, я не такой сильный и быстрый, и зубы вместо выбитых не вырастают. Хотя насчёт последнего не знаю наверняка. Зубы мне ни разу не выбивали, и у зубного врача я сроду не был.
Гоша и Лика исполнили дуэтом ещё две арии из «Дороги без возврата», а потом Гоша спел песню группы «Агата Кристи» «Чёрная луна», если я не путаю название. На этом закончили – отведённое время кончилось. Звуковая аппаратура жрёт энергию будь здоров.
Артист поклонился, зрители зааплодировали. Аглая выскочила из-за стола и бросилась к сцене, а потом нырнула за кулисы, я почему-то не удивился, что её спокойно пропустили внутрь. А вот молодых парня и девушку, пытавшихся пробраться на сцену, шуганули из-за занавеса.
Почти все посетители разошлись, официанты убирали в зале, поднимали стулья на столы. Свет остался приглушенным. А я все ждал сестру.
Наконец, она вышла из-за кулис в лёгком синем пальто, в джинсах и кроссовках на высокой шнуровке. Волосы она заплела в длинную косу. На плече у нее висела прямоугольная сумка с изображением высокого, тощего, глазастого чудака в пиджаке, который рубил длинным мечом каких-то уродов. Сумка была старая, я сам принёс её Лике из Северных Развалин, знал, что она любит такие картинки. Да и сама рисует неплохо, и это, понятно, не единственный её талант.
– Почему так долго? – спросил я, подходя к ней.
– Обсуждали детали оперы, скоро будет Проход, а после него выступление. Как обычно. Сам, что ли, не знаешь?
– Знаю, и с кем обсуждали, не с Аглаей ли? – Я улыбнулся.
– Представь себе, – Лика перекинула сумку через плечо, – с ней. Она – волшебница, подающая большие надежды, мы обсуждали с ней разные магические прибамбасы для оперы.
– Я просто в шоке, эксплуатируем наивных дурочек, да? – сказал я и притянул Лику к себе.
– Дурак ты! – ответила Лика – и сразу, без перехода: – Трудно было?
– Да так, пустяки, – махнул я рукой.
– А здесь говорили…
– Никогда не слушай, что болтают, пока я в рейде, сколько раз я тебе говорил. Расскажи лучше, что вы нового придумали для оперы.
Лика покачала головой и сказала:
– Ладно, по дороге расскажу, – она вывернулась из объятий и взяла меня под руку. – Пошли?
И мы пошли к выходу.
6. Дом
Лика и Виктор лежали рядом в темноте, мокрые, тяжело дышащие. На кровать запрыгнул здоровенный рыжий кот, прошёл между ними, одеяло под весом кота сползло, обнажив грудь Лики и розовый сосок.
– Ах ты, Баська, нахал! – сказала она, подхватывая кота руками и притягивая к себе. – Ко мне захотел, да?
Она почесала кота за ухом, тот замурчал.
– Старый стал, ленивый. А помнишь, как он горевал, когда папа умер? – вдруг спросила Лика у Виктора.
– Помню, – коротко ответил Виктор, он не хотел вспоминать это время.
* * *
Их отец, Александр Михайлович Ахромеев, умер в сорок семь лет. Инсульт. Сразу насмерть. Следствие контузий и многочисленных травм. Виктору тогда было почти шестнадцать. Лике чуть больше семнадцати. Жена Александра, Виктория Александровна Ахромеева, умерла еще задолго до этого: всего через десять дней после рождения Виктора. Тогда только наладили Проходы с Внешней Земли, через них стали присылать белковые батончики, очень калорийные, обогащенные определённым набором витаминов. Их выдавали роженицам по особой разнарядке. У Виктории оказалась аллергия на эти батончики, результат – анафилактический шок и летальный исход.
Александр Ахромеев служил офицером подразделения специального назначения, в двадцать семь лет он познакомился с Викторией Гольштейн, которая буквально через три месяца стала Ахромеевой. А ещё через десять месяцев они вместе с частью своего родного города оказались в другом Мире.
Произошёл Прорыв – необъяснимое явление, во время которого кусок одного Мира провалился в другой, который позднее назвали – Мир Колоний. А «провалившиеся» в другую реальность со временем свою бывшую Родину стали называть – Внешняя Земля.
Из трёхсоттысячного города в новый Мир попали сто двадцать тысяч человек, через год их осталось семьдесят тысяч. В первую очередь погибли все старики, тяжелобольные люди, новорождённые. Туберкулёзные стационары и подобные им вымирали за считаные месяцы.
Кроме горожан, в Мир попали люди из окрестных деревень. Сколько всего народа оказалось в Мире Колоний, сколько выжило, кто погиб или пропал без вести во время катаклизма, до сих пор неизвестно, и вряд ли кто-нибудь когда-нибудь это узнает.
Очень быстро население расползлось по ближайшим деревням, поближе к земле, к еде, к дармовому лесу, который можно пустить на дрова и постройки. Вдруг оказалось, что город надо очень быстро ограждать стеной, для защита от разных тварей нового Мира. И длина этой стены определялась количеством зданий, в которые ТЭЦ может подавать тепло. Все жилые кварталы, попавшие в Мир Колоний, оказалось невозможно отапливать, подавать в них воду и тепло. Люди покинули свои дома и ушли под защиту стен. Так появились Северные Развалины, огромный пустырь, полный заброшенных зданий.
В самом искалеченном городе, бывшем куске Внешней Земли, люди, ставшие невольными колонистами, как могли, пытались наладить инфраструктуру: восстановить хоть какое-то производство, поддерживать в рабочем состоянии ТЭЦ. Другие «провалившиеся» стали уходить на восток – поднимать целину, на юг и на север – добывать торф в болотах или ещё дальше на юг – добывать уголь. Со временем из городка Внешней Земли, разрушенного, вырванного из привычной среды, возник Зелёный Город, создавший Колонию, которая контролировала огромную территорию, имела свою армию и промышленность.
Но, кроме Зелёного Города, существуют и другие Колонии. В трёхстах километрах к востоку от него находятся Фактории: цепочка поселений вдоль реки, впадающей в Северный Океан. А в пятистах километрах южнее Факторий, посреди степей, образовалась Южная Колония. Она известна своими магическими амулетами, чуть ли не лучшими в Мире, и отличной рудой, которую южане сами добывают из небольших месторождений.
