– Китай – у! – фашист резко ударил сжатым кулаком себе в ладонь. Корэа – у! Иэгова – у! Всех бить.
Я возблагодарил всевышнего, что в Монголии не произнёс ни слова по-китайски. Выяснилось, что нелюбовь у шовинистов простирается на лиц монголоидной расы: японцев, бурят, нанайцев, индейцев и прочих с узкими глазами и плоскими лицами. Больше всего не любят китайцев, остальные типа ничего, только пониже рангом, чем монголы. С теми, кто пониже не стоит заключать браки, чтобы не портить кровь великой нации Чингиза. Русские в когорту отрицательных героев не попадают по причине иной формы лица, а вовсе не от того, что Советский Союз в своё время помогал Монголии.
Время было ещё трудовое, пиво пить мы не стали, но Батор, как звали моего нового знакомого, записал мой адрес и пообещал заехать позже. Через час он действительно заехал.
– Может сейчас проедем по работе, а потом приглашаю тебя на пиво. Другие байкеры подъедут, как?
– Я за. (Игра слов: би за. Означает почти то же самое). Поехали. Только давай пару пива мне возьмём. Я же не на работе. Ты машину ведёшь, я пиво пью.
К вечеру мы уже колесили по городу, заезжая на стройобъекты, наставляя рабочих, а потом Батор высадил меня у юрты, наказав подождать. Сам он поехал за мотоциклом, ведь что за встреча байкеров без мотоцикла? Едва начало темнеть, я оказался в хорошем ресторане. Как он называется? Ну тут же без вариантов – Чингиз! В баре уже сидел былой фашист, но в национальной одежде.
Под хорошую беседу выпили мы примерно по два литра «Чингиза» на одно лицо. Учитывая мой литр, который я выпил в машине, достаточно. Я стал подумывать о необходимости свалить домой, но Батор меня постоянно удерживал.
– Подожди, сейчас и другие подойдут.
Постепенно наш стол заполнялся всё более солидными байкерами. Последний пришедший, выпив пива, заявил:
– А теперь и по водке!
На столе появилась большая бутылка «Чингиза».
– Не, я не буду! Я уже пива выпил, – я провёл рукой по горлу, на что получил очень ёмкий ответ:
– Вы же нас научили пить водку. Как говорил ваш писатель «вы в ответе за тех, кого приручили».
Аргумент железный. И писатель, к слову, не наш. От неожиданности я тормознулся, но продолжал упорствовать.
– Без закуски не буду. Водку надо закусывать.
– Сейчас всё будет, – главный подозвал молоденькую официантку. Та покивала и секунду спустя на столе появился свежий огурец в количестве одной штуки и горячие салфетки.
– Это закуска?!
– Конечно!
– А салфетки зачем?
– Лицо вытирать.
Сидели мы долго. Я незаметно выливал водку в кактус за спиной. Выпили одну бутылку, вторую, ещё пива…. Молоденькую официантку усадили ко мне на колени. Монголы курили, стоя у карты походов Чингиза и расспрашивали меня о Владивостоке, качая головами и спрашивая меня – отчего Чингиз не дошёл туда. Меня же, увидевшего просторы Монголии воочию, интересовало другое: как, не имея сотового телефона, телевидения и интернета Чингиз сумел собрать армию, которая завоевала мир?! Сегодня бы он на Чингизфоруме темку разместил «идём на войну», а тогда как?! Говорили о дружбе. Забились на утренние покатушки по городу. Предлагали девочку в номер. Когда я отказался, предложили мальчика. Отказался, меня девушка на границе ждёт. Подождёт твоя русская, отвечали мне пьяные монгольские друзья, давай монгольскую девочку тебе закажем. Дарили друг другу подарки.
Уехали из ресторана ночью. К чести моих пьяных друзей, с меня не взяли ни тугрика. Я насильно впихивал деньги монголам, но они наотрез отказывались их брать. А ведь бухну́ли на очень нехилую сумму, несколько тысяч тугриков (да и рублей тоже). Я думаю, около шести штук в рублях просадили, и это ведь без закуски. От ресторана мне подарили пивной набор, очевидно за то, что выпили колоссальное количество спиртного. Были ночные покатушки по городу. Я сидел вторым номером, пил пиво, в другой руке сжимая пакет с подарками.
Добравшись в гостиницу, был удивлён присутствием там ещё одного монгольского друга – байкера. Каждый монгольский байкер теперь знает, где я живу? Тот просидел у меня ещё с час, заказав на ресепшене за мой счёт два пива. Опять говорили о разном, но еле-еле.
– Может всё-таки девочку?
– Нет, спасибо. Давай иди спать, Амра. Ты сегодня много выпил. Транслейтер уже не помогает.
Мой мозг действительно устал напрягаться и выискивать чужие слова. Я уже почти не понимал монгола. Хотелось русской речи и женского плеча. Но на плече у меня плакал монгол. Да что ж это такое?
– Тогда я поехал домой. Слушай, у тебя не будет мне на такси?
– Бери, сколько надо.
Мой друг выгреб у меня штуку тугриков и отбыл, ещё раз напомнив про утренние покатушки.
Ага, вы проснитесь вначале. Я-то, перед тем как на пьянку идти мяса нажрался столько, что рукой утрамбовывал. А вы все после работы под один огурчик на семерых полресторана выпили. Закуска – всему голова. Водка вторична. Ну и выливать её тоже уметь надо мимо плеча.
…На перевале я съехал с дороги в лесостепь и посреди сосен остановил мотоцикл. Времени до вечера ещё много, буду спать. Надо приехать под конец её смены. Под соснами шумит ветер, прохладно. Здесь, под тенью сосен растёт шиповник, мышиный горошек и дикий лук. Качаются ветки, вместе с ними качается солнце. Комаров нет, мешают только мелкие мухи. Оказалось, что мухи немного кусаются, пришлось накрыться курткой.
Время ехать. Перед Алтанбулаком, не доезжая 69 км есть прекрасная речка Ере-Гол. Её упоминают все интернетчики. Вода здесь чистая и красивый песок. Съезжать к ней лучше со стороны Дархана, направо. Единственный минус – нет тени. Там где тень есть, съезд затруднителен, а баз тени что за отдых? Подумав, купаться расхотелось.
Монгольский погранпереход был закрыт, в очереди томились десятка полтора автомобилей. Я встал в очередь. Шедший по улице бомжеватого вида монгол, увидев меня замахал руками в сторону границы:
– Эй, орос! Ехай! Нээлттэй!
С чего он решил что я орос? По Золотой звезде Героя Советского Союза и по парашюту за спиной?
Но тоже же самое мне советовал и Женя Оппозит: никого не жди, смело вали вперед.
Я проехал между машин прямо к воротам.
– Эй, сова, открывай, медведь пришёл! – позвал монгольскую таможенницу. Всё равно русский не учила. – Зурууд гарч болох уу? (разрешите пройти). Домой еду, к девушке.
Она удивлённо посмотрела на меня, позвала пограничника, и он открыл мне ворота.
На монгольской таможне в очереди к металлоискателю, который я снова обошел, увидел молодых парня и девушку с рюкзаками. Автостопщики. Прошли через Турцию до Монголии. Их лица сияли.
– Как вам Монголия?
– Прекрасно! – в один голос выпалили они.
Вот и скажи что потом. Сколько людей, столько и мнений. Про какую-то девственную природу бормочут, про свободу и воздух. С ароматами павших лошадей, ага. Но отчего-то показалось что они просто рады, наконец, вернуться на Родину.
Таможенник спросил про синюю бумажку.
– Цаас?
– Что?
– Цэнхэр цаас?
– А-а, нету! Угуй нахер!
За отсутствие этой бумажки типа штраф, то ли штука рублей, то ли больше. Я отмахнулся, на Родину я еду, понятно? Меня там девушка ждёт. Сами не заполняли на въезде, хрен ли теперь спрашивать? Монгол для приличия подумал, поставил штамп, и я поехал в Россию. Тридцать метров.
Родина! Это непередаваемо. Вроде и асфальт тот же, и воздух, и деревья, но накатывает, до влаги из глаз.
На границе стояла она.
– Вы уже вернулись? И не забыли меня? – в глазах плеснулось радостное удивление.
– Я же вам обещал. Как насчёт вечера? И где здесь можно остановиться?
– Оставьте телефон, Илья Вячеславович, я позвоню после смены.
Она быстро записала мой телефон на бланке. – А остановитесь…, – подумав, она назвала адрес.
– Сух-Баатар, сайхан, баярлалаа.
Она рассмеялась серебристыми колокольчиками.
– Хватит, ты уже в России! Я заеду за тобой!
Едва я добрался до зоны таможенного досмотра, как холодный пот потёк по спине. А вдруг я не тот телефон дал? А вдруг она не так записала? А вдруг она его потеряет?
Тут же запищал телефон. СМС от неё!
Так мы и провёли время, пока не подошла моя очередь на досмотр, около часа перекидываясь СМСками.
– Вы говорите по-русски? – не очень уверенно спросила меня ещё одна красивая таможенница.
– За, то есть да, говорю.
– А я думала, вы иностранец. Давайте талон, проезжайте.
– И всё? – удивился я.
– Ну вы же ничего такого не везёте?
– Нет, конечно. Давайте хоть открою кофры.
Вот и всё прохождение таможни.
Приняв душ, переодевшись в свежую джерси и отведав добрую порцию харш-уула, жить стало совсем хорошо, а сердце забилось, как в повороте на 160км/ч. Наступал вечер, который быстро перешёл в ночь.
Город Кяхта, по-монгольски Хиагт, раньше назывался Троицкосавск, основан очень давно, вроде как в 1727 году, гораздо старше Хабаровска. На гербе Троицкосавска должен был быть изображён тигр с соболем во рту. Но при описании вкралась ошибка, в 1800-х годах в Санкт-Петербурге плохо представляли слово «тигр», и было написано «бабр», его и нарисовали. Комично получилось. Зверь в ластах держит во рту соболя.
