извиняясь.
Я достала из общего шкафа выданную мне вчера куратором форму.
– Иди, конечно. Встретимся в столовой.
Схватив своего подопечного, по которому то ли писала курсовую, то ли делала лабораторную, рыжая вихрем выбежала из комнаты. Я только головой покачала и улыбнулась, глянув ей вслед.
Вообще, комплектов повседневной одежды мне вручили три. Первый красно-черный: черная водолазка, черные брюки и бордовый пиджак. Второй полностью черный – спортивный, состоящий из штанов и футболки с длинными рукавами.
Но я собиралась надеть третий.
Он состоял из простой белой рубашки, синего пиджака, короткой юбки и галстука в цвет. Вроде бы и строго, но не совсем официально. Скорее шкодливо.
Переодевшись, натянув вместо выданных мне мягких тапочек кеды, я вышла в коридор. Поздоровавшись с куратором нашего этажа, предпочла скорее скрыться из-под ее взгляда, потому что мадмуазель Орнина Велби целиком и полностью оправдывала свое имя.
Темноволосая, кареглазая, немного в теле и примерно моего роста. Она создавала приятное впечатление до тех пор, пока не открывала рот. На своих подопечных женщина кричала от души, особо не разбираясь, кто прав, а кто виноват.
Но именно в этом и состояла ее работа. Поддержание дисциплины – то, зачем она вообще здесь находилась. Впрочем, ее равно можно было назвать и хозяйственником. Постельное белье, полотенца, бытовые средства и форма – за все это отвечала она, как и за сохранность мебели и ремонта в наших комнатах.
Но самое главное – именно она решала, кому выписать разрешение на посещение города. Одноразовые пропуски выдавали студентам только за хорошие оценки. Я это узнала, когда вчера просила отпустить меня ненадолго за канцелярией для учебы. Пыталась схитрить, но целую коробку всего необходимого мне просто выдали.
Тогда я решила пойти с другой стороны. Попросила выпустить меня на часок в мир людей, чтобы отдать маме важные документы, которые по запарке она забыла в моем рюкзаке, что являлось ложью. Но снова получила отказ. Потому что у меня пока не имелось кинжала – артефакта, заговоренного ведьмами.
Он выдавался всем студентам‐выпускникам, и только с его помощью можно было открыть проход на Светлую сторону, воспользовавшись дверным проемом на втором этаже городской библиотеки.
Правда, попасть на другую сторону можно было еще одним способом – вместе с преподавателем для прохождения практического занятия. То есть как ни крути, а в нынешних условиях вариант у меня имелся только один – учиться. Конечно, если я не придумаю что-нибудь еще.
Миновав лестницу, в числе других первокурсников я выбралась на небольшое крыльцо. Ощущала себя непривычно, выйдя под звездное небо. Организм говорил, что сейчас раннее утро, но глаза видели другое – цельное темное полотно и отсутствие луны. А еще фонари, деревья и затемненные дорожки среди цветущих кустов и аккуратных клумб.
В воздухе пахло чем-то сладковатым, но ненавязчивым. Легкая прохлада не сковывала тело. Наоборот, я ощущала свежесть, какая бывает ранним летним утром, когда дневная пыль еще прибита к дорогам.
Чувствовала себя замечательно. Впервые не надела линзы и без них как будто даже видела четче, острее. Да и дышалось совсем по-другому – свободнее, словно с шеи наконец сняли веревку, к которой привязали тяжелый камень.
Единственное, что омрачало это утро, – это мысли о маме. Я искренне надеялась, что перед встречей с охотником она решит сначала набраться сил. Последний раз он не присутствовал в нашей жизни целых полгода, а значит, времени вернуться к ней у меня имелось предостаточно.
Нужно только придумать, как именно это сделать.
Столовая находилась на втором этаже главного здания. Но чтобы попасть туда, следовало подняться по другой лестнице. Она тоже врастала корнями и ветками прямо в стену, но сегодня я ступала по ней уже без опаски. Зато вчера…
Ожидая увидеть на раздаточных столах кровь в высоких бокалах, сырое мясо и мозги на десерт, я поднималась без излишнего энтузиазма. Нирэл сказал, что вампирам больше не нужно кусать людей, но не говорил, что вампиры вообще не пьют теперь кровь.
А они не пили. Точнее, пили, но не кровь. На подносе на выбор стояли стаканы с чаем, кофе, компотом и просто водой. Причем сегодня на завтрак к этим напиткам добавили молоко и, судя по цвету, питьевой йогурт. Каша, яичница, омлет, хлопья, свежие овощи, простенькие салаты. По желанию можно было взять сырники, оладьи, кусочек масла и хлеб.
Если судить по меню, то самая обычная столовая. Разве что платить не нужно. Но вот антураж…
Массивные столы и стулья из темного дерева, деревянные панели до середины стен и бордовый бархат в качестве обивки другой половины. Зал казался большим, просто огромным, несмотря на рогатые позолоченные люстры. Отдельной линией по левую сторону от входа располагались столы для преподавателей и другого персонала, а по правую – нагромождение мебели для студентов.
Взяв себе всего понемногу, я решила далеко не идти и занять ближайший свободный стол. Вчера мы с Д-Ролли ели на других местах, но здесь обзор оказался лучше – я видела всех входящих в зал.
А рыжая все не приходила. Покончив с кашей, я приступила к омлету, но положить кусочек в рот так и не успела. Вид на вход загородили чужие черные штаны, а точнее, ноги, остановившиеся рядом с моим столиком. Недоуменно подняв взгляд, я наткнулась на знакомую хмурую морду лица.
Морда же беззастенчиво произнесла:
– Это мой стол.
Оценив и тон, которым эта фраза была сказана, и сузившиеся, почти черные сейчас глаза, я все-таки донесла ложку до рта. Да и вообще продолжила есть, потому что, судя по большим круглым часам, расположенным над окном раздачи, времени на завтрак оставалось все меньше.
– Это мой стол, – повторил блондин настойчиво и опустил свой поднос рядом с моим.
Демонстративно осмотрев всю столешницу и даже соседнюю стену, я снова задрала голову, потому что садиться этот тип, предпочитающий спортивный вариант в одежде, пока не спешил.
– Здесь нигде нет надписи, что этот стол принадлежит тебе, – уведомила я и сделала глоток уже остывшего чая.
Но он продолжал гнуть свою линию:
– Все и без надписей знают, что это мой стол.
Взгляд у него, конечно, был убийственным. Вот конкретно он очень даже походил на вампира. Да и на маньяка немножко. Беспринципного, хладнокровного и педантичного. Я даже взглянула ненароком на содержимое его подноса и, не отыскав там ножа, мысленно выдохнула.
Хотя в его руках и вилка наверняка выглядела опасной.
– Я не все, – сообщила с милой улыбкой. – Если хочешь есть в одиночестве, сядь за другой стол. Хочешь есть здесь – садись и ешь. Я тебе вообще не мешаю.
Посверлив меня взглядом несколько мгновений, парень с противным скрипом отодвинул стул и все-таки сел. Надежда, что он уйдет, предпочтя обойтись без моей компании, разбилась, даже не успев как следует зародиться.
