А вот жених сам не свой от счастья. Он ослеплен блестящим умом и красотой Джеки, едва смеет прикоснуться к ней. Вскоре, правда, он начнет догадываться, что во всей этой истории с помолвкой что-то не так. Но он хорошо воспитан, а потому не задает лишних вопросов. Отношения между женихом и невестой на редкость целомудренны. Она посылает ему письма с заверениями в безумной любви. Однако при встрече выказывает полнейшее безразличие и обращается с ним, как с приятелем. Когда он просит назначить день свадьбы, она всякий раз откладывает это на потом. Мать Джона решает подарить будущей невестке детскую фотографию своего сына, но Джеки сухо замечает, что, если ей понадобится фото Джона, она сделает его сама.
Одна из подруг Джеки просит ее показать обручальное кольцо. Она снимает перчатки и показывает сверкающий на пальце бриллиант. Но пальцы у нее почему-то зеленые. Джеки объясняет: она сама проявляла фотографии, вот руки и окрасились в такой странный цвет. И тут же заводит разговор о своей новой профессии, которая явно занимает ее гораздо больше, чем обручальное кольцо.
В данный момент работа — единственное, к чему она испытывает интерес. Она должна задавать самые неожиданные вопросы как знаменитостям, так и безвестным людям и фотографировать их. Поэтому она осваивает фотокамеру и сочиняет вопросы — остроумные, не слишком глубокомысленные. Иногда прямо-таки странные: «Как по-вашему, богатые любят жизнь больше, чем бедные?», «Должна ли жена позволять мужу думать, будто он умнее?», «Если бы вас приговорили к смертной казни, что бы вы заказали на последний ужин?», «Кто меньше боится зубных врачей — мужчины или женщины?», «Супруга — это предмет роскоши или предмет необходимости?», «Какой из Первых Леди вы хотели бы быть?», «Должна ли жена кандидата вместе с мужем участвовать в предвыборной кампании?», «Если бы у вас было свидание с Мэрилин Монро, о чем бы вы стали с ней говорить?»…
В газете ей не симпатизируют. Злые языки называют ее выскочкой. Остальные изображают сочувствие: бедная богатая девочка, естественно, она не умеет ни брать интервью, ни фотографировать. Сотрудники «Таймс Геральд» считают, что им навязали эту безмозглую светскую львицу, «которая вдобавок еще и не блещет красотой». Но главный редактор верит в нее и повышает ей заработную плату. Однако через некоторое время Джеки все надоедает. Ей скучно в газете, скучно с красавцем Хастедом. Если мать уезжает из Мерривуда, она устраивает там приемы, на которые приглашает исключительно мужчин гораздо старше себя. Заставляет их рассказывать о жизни, засыпает вопросами, а на их вопросы старается не отвечать. Она выбирает людей влиятельных, образованных, интересных в общении, которые приглашают ее в театр и в кино. Посещает с ними психиатрические клиники, где наблюдает за пациентами. Ее кавалеры и мечтать не смеют о том, чтобы поцеловать ее, однако всегда готовы явиться на ее зов. Эта девушка не из тех, что способны обратить внимание на скромного служащего в люстриновом пиджаке. Ей нужен мужчина, которым она будет восхищаться, у которого сможет многому научиться. Следует отметить: она не выносит так называемых идеальных мужчин, ей с ними скучно. «Когда передо мной оказывается мужчина-манекен, я через три минуты начинаю зевать. Мне нравятся мужчины с необычной формой носа, с торчащими ушами, с кривоватыми зубами, коротышки, заморыши, толстяки. Для меня главное, чтобы они были умны».
Однажды ее жених приезжает в Вашингтон и перед отъездом заходит к ней. Провожая его в аэропорт, она тихонько положит обручальное кольцо в карман его плаща и уйдет. Без всяких объяснений. Впрочем, Джон Хастед и не потребует объяснений: он слишком вежлив. Больше они не увидятся.
У Джеки была веская причина дать ему отставку. Некоторое время назад она стала встречаться с необычайно обаятельным мужчиной, который притягивает ее к себе, как магнит, с ним она никогда не скучает и уже начинает подумывать о нем всерьез. Его зовут Джон Кеннеди, он на двенадцать лет старше ее. Сейчас он баллотируется в сенат от Массачусетса, избирательная кампания в разгаре. Он заприметил Джеки на ужине у друзей, когда они оба наклонились над блюдом со спаржей, и назначил ей свидание. После этого он забыл о ней на полгода. Потом вдруг вспомнил — и опять забыл. Но Джеки постепенно свыкнется с его манерой появляться и исчезать. Она не в обиде на него за эту небрежность. Напротив, она обрадована: ей кажется, что на ее пути наконец-то оказался человек, ни в чем не уступающий ей самой. Непредсказуемый, холодный, а порой и жестокий, соблазнитель, на которого ни одна женщина не может смотреть равнодушно. На Джона Хастеда никто не заглядывался, а он не видел никого кроме нее. Какая скучища! Мягкость и доброта — не те качества, которые она ценит в людях.
А вот Джон Кеннеди — совсем другое дело. Когда она с ним, ее охватывает пьянящее чувство опасности. Она сознает, что в будущем ее, возможно, ждут страдания, но не в силах бороться с собой. Он ей нужен. Не связывайся с ним, говорят друзья, он не отличается верностью, он неуживчив, он эгоист. Но она не слушает предостережений. Наоборот, они разжигают в ней своего рода азарт. Вокруг него масса женщин, которые мечтают его завоевать? Она сумеет устранить их всех. Он не выказывает ни малейшего желания остепениться и выбрать себе жену? Она станет его женой. Он, по слухам, часто меняет возлюбленных, обращается с ними грубо, а то и безобразно? Вскоре для него будет существовать только одна женщина, он станет ее рабом. Нельзя безнаказанно бросить вызов Джеки. «Если твоя фамилия Бувье, для тебя нет ничего невозможного» — вот ее девиз. Кроме того, у нее под панцирем высокомерия и безразличия скрывается романтическая душа. Вспомним историю про Королеву цирка и красавца гимнаста… Она еще ни разу не влюблялась, и теперь в ее воображении Джон превращается в персонаж романа. Она преступает собственные правила и впервые оказывается в объятиях мужчины. Они целуются на заднем сиденье его старого кабриолета, и Джон отчаянно сражается с лифчиком Джеки, который она упорно не желает снимать: стесняясь своей плоской, как у мальчика, груди, она набивает лифчики ватой.
Между тем Джон увлекся ею всерьез. Она красива, в ней чувствуется порода, у нее свой, неповторимый стиль. С ней весело, у нее оригинальное, дерзкое чувство юмора, и ее шутки порой разят наповал. Она образованна, ее интересы разносторонни. Она держит его на расстоянии: это интригует мужчину, привыкшего к легким победам. Как и он, она принадлежит к католической вере. Происходит из всеми уважаемой, богатой семьи. Только позже он узнает, что у Джеки нет своих денег, что роскошь, поразившая его в Мерривуде, оплачена из кошелька дядюшки Хьюги.
Каждый из них угадывает в другом собственную слабость — потребность в уединении, в тщательно оберегаемом уголке души, куда посторонним нет доступа. Это два одиноких человека, притворяющихся экстравертами. Джеки сравнивает себя и Джона с айсбергами, большая часть которых остается невидимой.
Она терпеливо ждет, когда он сделает ей предложение. И старается подтолкнуть его к этому, как только возможно. Если Джеки чего-то хочет, она берется за дело с неистощимой энергией. Для нее все средства хороши. Она даже готова прикинуться покорной и услужливой, если это необходимо. Приносит ему обед в офис, чтобы он мог не отвлекаться от работы, помогает писать статьи, переводит исследования об Индокитае, делает для него покупки, носит его портфель, когда у него болит спина, сопровождает его на ужины с политиками, выбирает для него одежду, катается с ним на лодке, смотрит вместе с ним вестерны и приключенческие фильмы, пишет сочинения за его младшего брата, Теда Кеннеди. Одним словом, хочет стать для него незаменимой, но при этом старается не щеголять умом — он этого не любит — и не проявлять навязчивости. Она не всегда балует Джона своим присутствием, не всякий раз откликается на его зов, восторженно рассказывает об уме и обаянии других мужчин, с которыми ей приходится встречаться, хвалится своим прочным положением и растущим влиянием в «Таймс Геральд».
И предлагает взять у него интервью для газеты. Вопрос: «Что вы испытываете, наблюдая на таком близком расстоянии привратников Сената?» Ответ Джона Кеннеди: «Мне часто приходило в голову, что для нашей страны было бы лучше, если бы сенаторы и привратники поменялись местами. Пусть бы избиратели проголосовали за такой закон: я буду счастлив уступить бразды правления».
Наконец ее удостаивают высшей награды: семья Кеннеди приглашает ее в свое поместье Хайанниспорт. Там она отдана на растерзание многочисленной родне ее избранника: жизнерадостные, пышущие здоровьем братья, сестры, шурины и невестки без всякой жалости потешаются над ее большими ступнями, над ее манерами принцессы — «Называйте меня Жаклин», — просит Джеки. «Ну да, это же рифмуется с queen[6]!» — ехидничают сестры Джона, — над ее неумением играть в футбол или в шарады (это их любимая игра, они хохочут и толкают друг друга локтями в бок). «На них даже смотреть утомительно; они ведут себя как гориллы, вырвавшиеся из клетки, и наверняка убьют меня еще до того, как мне посчастливится выйти замуж», — признается она своей младшей сестре Ли. После уикэндов в Хайанниспорте Жаклин возвращается в полном изнеможении, вся в синяках и шишках (однажды во время игры в футбол они сломают ей щиколотку!), но по-прежнему влюбленная по уши и… незамужняя. Мать Джона смотрит на нее свысока. При первой встрече она даже приняла будущую невестку за мальчика! В отместку Джеки дает ей прозвище «королева-мать» и отказывается приветствовать ее поклоном.
