– Почему бы мне не произвести разведку, чтобы атаковать такой цветущий коммерческий город, как Мумбаи?
Дауд даже был готов официально изменить имя, чтобы оно звучало на западный манер. За ужином Дауд использовал имя отца, чтобы снискать доверие боевиков. Он также упомянул, что его брат Данял работает на Юсуфа Разу Гилани, многообещающего нового политика и бывшего спикера Пакистанской национальной ассамблеи.
– С вами свяжутся, – сказал майор, разрешив Дауду и Паше вернуться в Лахор.
Вскоре позвонил майор Икбал. Он велел Дауду отправиться в район неподалеку от аэропорта, где дислоцировалась пакистанская армия. Майор Икбал был человеком того же рода, что и майор Али. У Дауда не было сомнений, что он также работал на пакистанскую разведку. Майор вспомнил о предложении Дауда насчет Мумбаи. Он был столь же заинтригован, как и его коллега с границы. Такой смелый план заставил всех нервничать, и встреча закончилась без каких-либо конкретных обещаний.
Прошел почти месяц, прежде чем майор снова связался с Даудом. Он предложил ему вернуться в Штаты и изменить имя на западный манер. Дауд выбрал имя Дэвид Коулман Хидли, позаимствовав последние две его части у своего деда, который погиб в возрасте тридцати семи лет. В течение месяца он оформил все документы, сказав родственникам: мол, ему надоело, что его постоянно останавливают на границе из-за его пакистанского имени. Один из родственников, служивший в армии, заподозрил неладное: «У меня было плохое предчувствие. Я подумывал донести о нем своему начальству».
Но он этого не сделал, и действия Дауда не привлекли внимания властей, которым стоило бы заинтересоваться таким человеком, как Дауд. Власти не среагировали, как уже не раз случалось за предыдущую карьеру Дауда, работавшего на правительство США.
Когда Дауд вернулся в Пакистан, майор Икбал приставил к нему армейского офицера, который должен был прогнать новоиспеченного «Дэвида Хидли» через ускоренный двухгодичный полевой курс по разведке и контрразведке. Раз уж ему предстояло оказаться в Мумбаи, он должен был научиться работать в поле и не позволить поймать себя. Майор Икбал предоставил в его распоряжение то, что он назвал «засекреченными индийскими файлами», полученными от индийской полиции и военных, откуда можно было узнать о способах тренировки и слабых местах противника. Майор похвастался, что в Нью-Дели у них есть высококлассный шпион, работающий под псевдонимом «Пчела». Майор пояснил, что с Даудом он будет контактировать лично, а мумбайской операцией займется «Лашкаре-Тайба».
Так Хидли оказался в деле. Через несколько дней его пригласили к его новому руководителю из «Лашкаре-Тайба», который жил в одном из отдаленных тренировочных лагерей. Хидли доехал до самого Музаффарабада, столицы пакистанской части Кашмира. Дальше он пошел пешком, углубившись в поросшие лесом холмы, которые находились на высоте семи с половиной тысяч метров над уровнем моря. Лагерь раскинулся в котловине и состоял из большой мечети, нескольких бараков и хорошо оснащенного арсенала. Бойцы в свободных одеждах цвета хаки занимались на трех посыпанных песком площадках, которые назывались Ухад, Табук и Хадисья (все они были названы в честь легендарных битв, которые вел Пророк). Саид Мир, заместитель главы «Лашкаре-Тайба» по иностранным операциям, приветствовал Хидли и провел в свой офис, который был стерильно чист и тщательно проветрен. В нем было много компьютеров, спутниковых телефонов и карт. Боевики прозвали офис «ледовым ящиком», потому что там постоянно на полную мощность были включены кондиционеры. Дети Мира так много времени проводили там, прячась от полуденного зноя, что их прозвали «полярными медвежатами».
Мир рассказал Хидли, что назовет его план «Операция Бомбей». Ему нужно изучить цели, по которым потом нанесут удар боевики «Лашкаре-Тайба». Ему также понадобится легенда для прикрытия. У Хидли сразу же возникло предложение на этот счет. Он мог обратиться к своему старому другу Тахаввуру Ране, который ушел из армии и теперь жил в Чикаго, где занялся переправкой иммигрантов из Южной Азии в Штаты. В июне 2006 года пакистанская разведка заплатила Хидли, чтобы он вернулся в Штаты для встречи с Раной. Без всяких объяснений Хидли спросил, может ли тот организовать филиал для его бизнеса в Мумбаи. Друзья и родственники были для Хидли всего лишь товаром, которым можно пользоваться или продать подороже.
«Он мог убедить кого угодно в чем угодно», – вспоминал один его друг.
Оформляя документы, Рана, который позже заявит, что ни о чем не подозревал, отправился в индийское консульство с новым паспортом Хидли и подал документы на годичную визу, а Портия, с которой Хидли разошелся, подала прошение о постоянном месте жительства в США по закону об оскорбленных супругах. В прошении она обвинила мужа в насилии, ненависти к другим людям, включая евреев и индусов, а также в том, что он одобрял боевиков-смертников и их дело.
Ее обвинения отклонили. Позже в ФБР настаивали, что законы о неприкосновенности личной жизни не позволяли службе иммиграции отчитываться о своих подозрениях. Однако к тому времени спецслужбы уже допросили Портию, мать Хидли и нескольких членов семьи, а также их друзей, которые доносили на Хидли властям. Все это привело к серьезным просчетам ведомств внешней разведки, либо, как считали Серрил и Портия, подобная ситуация была достаточным основанием утверждать, что Дауд работал на обе стороны – на американцев и на «Лашкаре-Тайба».
Осенью 2006 года Дэвид Хидли потратил пятнадцать тысяч фунтов стерлингов, которые ему дал майор Икбал, на то, чтобы открыть Иммиграционный центр в Тардео-маркет, коммерческом районе Мумбаи, который находился неподалеку от престижного спортивного клуба «Веллингтон». Он разместил в местных газетах объявление «Гарантированная рабочая виза в США и Канаду для квалифицированных и неквалифицированных работников» и нанял секретаршу, которая и составляла весь штат конторы. Она гадала, почему у Хидли нет ни факса, ни международного номера телефона. Ей также казалось странным, что он никогда не просил ее организовать документы для поездок. Но, в конце концов, он был иностранцем.
На самом деле у Хидли был еще один офис, о существовании которого секретарша не подозревала. Это было интернет-кафе, где он активно переписывался по электронной почте с Тахаввуром Раной, Саидом Миром, майором Икбалом и Пашой, чьим псевдонимом в сети был «Скорпион 6». Мир использовал кодовое имя Васи и два адреса электронной почты, майор Икбал обращался к Хидли «Мой дорогой», а Хидли, который иногда подписывался именем «Дэйв Салафи», всегда находил время, чтобы рассказать о местных красотках.
«Девочки здесь просто чудесные, – писал он Ране. – Нам надо приехать сюда вдвоем, без подружек, чтобы хорошенько развлечься».
Теперь ему нужно было привести себя в порядок. Он записался в спортивный зал под названием «Мокш», который находился недалеко от его квартиры. Зал посещали звезды Болливуда второй величины. Он начал заниматься фитнесом и подружился с тренером Виласом Вареком. Они обсуждали фильмы и крутые болливудские вечеринки. Варек был так поражен способностью Хидли соблазнять женщин, что они начали посещать ночные бары, разъезжая на мотоцикле Варека.
– Мы братья от разных матерей, – хвастался Варек девушкам.
Однажды ночью он повез Хидли в «Шиваджи Мандир», театр и храмовый комплекс, чтобы посмотреть выступление культуристов. Там Варек познакомил его с Рахулом Бхаттом, сыном Махеша Бхатта, одного из самых известных индийских режиссеров. Жена Махеша была мусульманкой и вырастила сына в этой религии. Вскоре Хидли, Варек и Бхатт стали неразлучны. Новые друзья называли Хидли «Дэвид Армани» из-за одежды, которую тот носил. Чтобы все шло хорошо, Хидли рассказывал друзьям о своей американской жизни, о своем баре в Филадельфии, о трагической смерти деда и о том, как его предки построили первую нефтяную вышку в штате Нью-Йорк и водили знакомство с Рокфеллерами. Он также начал часто посещать «Тадж-Махал», часы напролет просиживая в «Морском», где Фостин Мартис подавал ему вечерний чай с закуской. Дэвид никогда не вспоминал о своих пакистанских родственниках.
Бхатта поразили буквально энциклопедические познания Дэвида в области оружия. Тот мог кратко и четко описать характер действий сил безопасности в любой точке мира. Он знал калибр и характеристики большинства основных видов вооружений. Но однажды, когда Бхатт в шутку назвал его «агент Хидли», Дэвид взорвался.
– Довольно! – крикнул он.
Бхатт вспоминал, что Хидли иногда странно реагировал на самые обычные вещи. Он сказал друзьям, что хочет показать им афгано-пакистанскую границу. Бхатт отрицательно покачал головой и улыбнулся.
– Я боюсь, – сказал он. – Меня убьют, как Дэниела Перла.
Хидли рассмеялся в ответ.
