— А я этого Болека вставил везде, где можно, — решился пан Вальдемар. — Черт их знает, как они поскачут, а он сам по себе никакую лошадь придерживать не станет.
— Мы ещё не знаем, какую лошадь снимут, — заметила Мария и потянулась к холодильнику за пивом похолоднее.
— Попробую завтра позвонить туда, а потом перезвоню тебе, — ответила я. — Если у меня не получится, ты позвони мне вечером или в субботу утром.
Сведения о снятых лошадях сообщал накануне скачек автоответчик. Об этом знал весь город, и номер, естественно, непрерывно был занят, так что шансы прорваться появлялись только около полуночи. Если принять во внимание, что я все ещё не рассталась с решимостью поставить утром на целый день, мне необходимо было знать все о снятых лошадях. Я скрипнула зубами, вспомнив недобрым словом председателя совета, и решила прикипеть к телефонной трубке.
— Ну ладно, оставим в покое эту вторую скачку и посмотрим, что там дальше, — предложила Мария. — Что у вас получается в пятой?
* * *
Я долго таращилась на свою карточку, где у меня была записана последовательность после первой скачки в субботу, но никак не могла понять, что вижу.
— Господи Иисусе, — в ужасе сказала я. — Наверное, на этой неделе помру, потому что первый раз в жизни вижу что-то подобное. Мне кажется, это какое-то страшное знамение.
— А что случилось? — полюбопытствовала Мария, пытаясь разложить по разным карманам билеты на разные виды ставок в разных скачках. На несколько билетиков она просто села, потому что карманов не хватило.
Я сунула ей под нос билетик.
— Посмотри. Компьютер ошибся. Я тебе даю слово, что поставила две последовательности по десять тысяч, собственной рукой очень тщательно заполнила билетик, и посмотри, что из этого вышло!
Мария с минуту вглядывалась в листок.
— Не понимаю. По-моему, все вышло очень хорошо. Ты выиграла, пришло два-пять…
— Ну да, разумеется! Поэтому я и удивляюсь. Ты присмотрись внимательнее. Оказывается, что я поставила два-три и два-пять, два-три, как и собиралась, за десять тысяч, а два-пять — ты посчитай нули! — за сто! Ошиблась эта машина, я же заполняла оба купона по десять. И посмотри, пришла последовательность не за десятку, а за сотню! Со мной обычно бывает наоборот!
Мария внимательно посмотрела и зашлась хохотом:
— Мои поздравления! Фуксовая последовательность! А ты не могла бы так почаще ошибаться?
— Это не я, это высшая техническая сила… Я приехала на ипподром раньше, специально для того, чтобы воплотить в жизнь свои планы. Без толчеи и спешки я заполнила купоны и встала к пустому окошечку кассы.
— Дороговато это вам обойдётся, — озабоченно заметила кассирша.
— Конечно, дороговато, если я ставлю на весь день сразу, — согласилась я философски и приготовилась заплатить восемьсот тысяч злотых без малейшего протеста. — Но может быть, они ко мне хоть частично вернутся…
Билетов я не проверяла, сгребла все в охапку не глядя, потому что рядом со мной вдруг снова оказался тот странный тип, который запомнился мне по прошлому воскресенью. Тот самый, который выделывал трюки за столиком, а потом забрал маленький выигрыш в кассе у ворот. Теперь он огляделся вокруг и подал свой билетик. Вокруг было ещё пусто, немногочисленные игроки разбрелись по углам и старательно ставили крестики на жёстком картоне компьютерных карточек. Никто возле касс не подглядывал и не подслушивал. В ожидании, пока кассирша пропустит через компьютер все мои ставки, я посмотрела на него, пытаясь понять главным образом, не привилась ли у нас цивилизованная привычка выплачивать выигрыш через неделю. Понаблюдав с минуту, как перед типом растёт стопка банкнот, я поняла наконец, что вижу!
Тип действительно выиграл ту самую квинту, к тому же он поставил на неё три раза, то есть он был единственным выигравшим на ипподроме! И не только не признался, но и решил забрать свой выигрыш без свидетелей. Он отказался от попытки забрать выигрыш в кассе у ворот, специально приехал сегодня пораньше, чтобы попасть к пустым кассам и исключить подглядывание! Не хотел никому показывать двести десять миллионов, которые выиграл, это уже сумма ого-го!.. Постой-постой, а что там говорил Вальдемар? Русская мафия подкарауливает таких денежных…
Это открытие до того меня заинтересовало, что я даже не посмотрела на собственные билетики. Я выкопала из них карточки на первую скачку только тогда, когда лошади миновали финишный столб и на башне вывесили результаты. Я остолбенела, поскольку выиграть по ошибке последовательность за сто тысяч — это нечто! Золотой парень этот Осика!
Я подождала, пока объявят сумму выигрыша, и радость жизни охватила все моё сердце. Почти миллион! Мало того что я окупила свои ставки за целый день, так ещё и выиграла! Судьба смилостивилась над кретинкой, которая боится поставить побольше на самолично выбранных лошадей, и сама за неё постаралась.
Я похвасталась Юреку, который весьма спокойно к этому отнёсся, а минутой позже мне попался Мстя.
— Где наша Мэри?
— У касс. Метя, садись, что я тебе расскажу! Нет, не сейчас, сейчас я вас пивом угощу, потому что я на целый день выиграла! Посиди спокойно, потому что у меня мелькают важные мысли…
— Важно то, что Бялас не хотел брать денег от ломжинской мафии, — сказал Метя, когда я вернулась с пивом. — Из этого можно сделать вывод, что он придёт первым!
— В какой скачке?
— В четвёртой.
Я заглянула в программку.
— Так ведь это и так ясно! Ему обязательно надо хоть пинком выпихнуть этого своего Амати в первую группу, чтобы выступать в именных скачках. Пока у Амати вторая группа, никто ему этого не позволит, разве что в качестве лидера, но тогда народ революцию устроит. Не знаю, чем они в него будут швырять, если он выиграет… Я сама по себе на него поставила, без всяких там подсказок с конюшни. А теперь заткнись, вот тебе пиво и слушай, потому как мне интересно, что ты на это скажешь.
Я по порядку рассказала ему все, что видела. В этот момент вернулась Мария и потребовала, чтобы я все повторила. Так как Метя не возражал, я подчинилась. Мы конспиративно шептались, а какой-то чужой тип пытался подслушивать, перегнувшись через барьерчик между папоротниками, упрятанными в кашпо. Шею он вытянул без малого как жираф. Однако ничего у него не получилось, поэтому он очень скоро отказался от своих попыток.
— Ну да, я тоже кое-что об этом слышал, — признался Метя, когда я закончила рассказ. — Они организовали рэкет под конец прошлого сезона. Этот, что квинту выиграл, наверняка знает больше, раз он так законспирировался.
— А тебя он не боялся? — поинтересовалась Мария.
— Да нет, почему-то не боялся, — ответила я. — Зыркнул на меня только, но не нервничал. Видимо, решил, что я в этом не участвую.
— Этот тип отличился большой мудростью, — похвалил его Метя. — Я при случае нажму на Болека, потому как он должен в этом ориентироваться. И Езерняк за рюмкой чая тоже язык, поди, развяжет, жаль только, что пьёт он мало.
Наш разговор перебили пронзительные повизгивания по другую сторону прохода. Супруга одного из игроков, которая редко бывала на ипподроме, голоском «серебряный колокольчик» выкрикивала неописуемые бредни. Карьеру девочки-ромашечки она закончила весьма и весьма давно, но почему-то этого не заметила и по-прежнему продолжала работать под сладкую девочку.
— Какое счастье, что я сделала ставки сразу на весь день, — вздохнула я с облегчением. — При одном её виде у меня в глазах темнеет, я бы стала проигрывать, как дикий осел с тепловым ударом.
— Я билеты потеряла, — испуганно воскликнула Мария. — Нет триплета с первой скачки, я начинала с первой, но что у меня там дальше — не помню… Слушай, куда я его дела?! Я тут где-то положила, ты на меня смотрела… Что я с ним сделала?
— Проверь, не под задницей ли он, — посоветовала я. — Так и есть, я же на тебя смотрела и видела.
Мария сорвалась с места, задев пана Рыся стаканом пива по голове, к счастью, не сильно, и с облегчением вздохнула, вытащив из-под себя билеты.
— Вы меня толкнули с намёком? — вежливо поинтересовался пан Рысь.
— Разве что дала понять, что я окончательно спятила и опасна для окружающих…
Опоздавшая пани Ада упала в кресло рядом с нами, вежливо поскребла пальчиком пана Рыся по плечу и стала что-то ему шептать. Мария молча проверяла билеты, время от времени бормоча что-то себе под нос. Метя наклонился в другую сторону и стал о чем-то спорить с паном Эдей, «серебряный колокольчик» слабо доносился от буфета, и я услышала, что говорит пани Ада.
— ..и не знаю, каким образом, но он потерял все. Он был страшно смущён и очень неловко выкручивался, когда отказывался играть в покер Я наклонилась к ним.
— Можете и мне рассказать, — предложила я. — Мне почему-то кажется, что вы тут обсуждаете явление, которое в последнее время постоянно мне попадается на глаза. Я собираю сведения на эту тему для собственного удовольствия.
