Бин Назим и маги изумленно ахнули. Как видно, на них действовала магия словосочетания «железная палка». Раз «палка» – значит, должна быть цельная. И потом, похоже, что ребята в этой своей дикой Африке никогда не видели ничего сложнее арбалета!
Тем временем дядя Вова продолжал:
– Да-да, из следующих основных частей… Ствола… Ствольной коробки… Газоотводной трубки… Затворной рамы с газовым поршнем… Ударно-спускового механизма… Возвратного механизма… – Дядя Вова степенно тыкал шомполом в соответствующие детали, которые он только что разложил на ковре.
– При производстве выстрела патрон подается под воздействием толкающей пружины магазина в патронник ствола, где по нему бьет ударник…
Судя по сложному лицу Кадама, боевой маг был на грани паники. Ясное дело, благодаря лингвистическому чудо-эликсиру он понимал каждое произносимое дядей Вовой слово, но в то же время его мозг был не в состоянии как-либо переварить услышанное.
Но парень был не промах. Он степенно кивал и делал пометки на листе папируса (чернильница-непроливашка висела у него на поясе, как, впрочем, и у всех виденных нами местных чиновников). Два его ученика тоже послушно кивали и что-то конспектировали.
Пока дядя Вова давал молодым бойцам теорию, я, чтобы чем-то себя занять, перебрал его «Печенег» – ничего ли не испортили эти ботаники?
Как оказалось, трудился я не зря.
Шаловливые ручонки анонима умудрились забить ни в чем не повинное оружие аж тремя посторонними предметами. Под крышкой ствольной коробки обнаружился некий зловещий амулет из сушеной лапки (то ли тушканьей, то ли летучей мыши). В ствол запихнули (шомполом, что ли?) обмазанную жиром веревку, да там и забыли. А под переключателем режимов огня нашелся кусочек папируса с надписью, которую я не смог прочитать даже несмотря на эликсир (как выяснилось впоследствии, для того, чтобы понимать письменную речь, требовался еще один эликсир, куда более дорогой).
Наконец дядя Вова собрал автомат обратно и перешел к тому, с чего, по моему мнению, надо было начинать. А именно, показал как примкнуть магазин, снять оружие с предохранителя, взвести затвор и – ура-ура! – произвести выстрел.
В качестве мишени слуги вынесли несколько деревянных колод – как ни бахвалился Бин Назим, а все время ликвидировать разгромы в любимом садике с фонтанами было напряжно даже для таких богатеев, как он.
Ну, выстрел и выстрел.
Нужно ли говорить о том, что в умелых руках дяди Вовы мой автомат сработал штатно и пули с тихим чавканьем исчезли в глубинах колоды?
Затем дядя Вова отсоединил магазин, поставил оружие на предохранитель и передал автомат Кадаму.
– Теперь ты, – сказал он.
К чести Кадама следует отметить, что он был достаточно ловок и не робел. Уже со второго раза все у него прекрасно получилось. Маг примкнул магазин в точности так, как учил его наставник.
То же касалось и перевода предохранителя в положение «стрельба одиночными» и взведения затвора.
– Ну, стреляй, чего уже, – поощрил мага дядя Вова. – Приклад в плечо и нажимай на крючок.
Кадам послушно поднял оружие, неловко приладился к нему и нажал на спусковой крючок.
Выстрела, однако, не последовало.
Осечка.
Дядя Вова чертыхнулся. Отобрал оружие. Проделал все необходимые манипуляции и удостоверился, что со спуском в автомате все нормально.
В колоде застряли еще несколько пуль, выпущенных старшиной.
Теперь дядя Вова не стал усложнять задачу Кадама. Он полностью подготовил его к стрельбе сам, взвел затвор и уже в таком виде бережно передал оружие боевому магу.
Тот нажимал и нажимал на спусковой крючок. Но механизм «АК-12» не слушался его. Не слушался – и всё!
В мою голову стали закрадываться подозрения, которые, увы, только окрепли, когда мы взялись дрючить «Печенег».
С «Печенегом» мы обошлись без вводных лекций и перешли сразу к практике.
Но результат был тем же самым: ни Кадам, ни его ученики, ни даже Бин Назим, который, конечно, не остался в стороне от этого шоу, не смогли сделать ни одного выстрела! Даже мой пистолет «ПЯ» – и тот, зараза, хотел слушаться только нас с дядей Вовой…
Таким образом, мы практическим путем укрепили наших друзей в мысли, что мы настолько запредельные в своей квалификации маги, что никто из местных просто не может с нами тягаться. Уровень не тот!
Не сказать, чтобы это так радовало Бин Назима.
Ну а Кадам – тот был просто в бешенстве (судя по тому, как налились кровью его и без того не сильно ласковые глаза).
Но расстались мы друзьями. Уже глубокой ночью Бин Назим велел проводить нас в наши покои (звучит-то, звучит как, а? «Наши покои»!).
– Я должен еще подумать, – несколько раз повторил он.
Дядя Вова пытался было заикнуться об обещанной тысяче золотых, но по лицу Бин Назима я сразу понял, что наш баснословный контракт он считает неотработанным.
Честно скажу, мы с дядей Вовой, несмотря на нарочито понурый вид, не сильно расстроились, ведь в наших комнатах нас ждали четыре хрустальных кубка пива, обед, ужин и голопупые танцовщицы.
Глава 7. У вечности есть рога
Дворец наместника Бин Назима
Империя Алхимиков
Прошло еще два дня, которые мы с дядей Вовой провели без претензий – в усладах плоти и мечтах о скором освобождении из золотой клетки.
Затем нас наконец вновь позвали к Бин Назиму.
На сей раз он не выглядел печальным. Напротив, его умные глаза, казалось, были преисполнены планов.
– Вчерашний день был для меня днем траура… – начал Бин Назим, приглашая нас к столу, который на этот раз не вызвал у меня никакого интереса (после шестиразовой кормежки-то!).
– Кто-то умер? – спросил я, скорее симулируя участие, нежели действительно сопереживая.
– Да. Я хоронил свою надежду овладеть секретом ваших огнетворных палок, – вздохнул наместник.
– И что же, похороны прошли… хм… успешно? – осведомился дядя Вова.
– Я бы сказал, результативно, – кивнул Бин Назим. – И сегодня у меня день новых начинаний.
– Вот это правильно, – льстиво осклабился я. (Я заметил, что повышенно комфортные условия жизни как-то незаметно начали превращать меня в типичного царедворца: внимательного к мельчайшим колебаниям настроения сюзерена, осторожного, как дикая кошка, и способного без колебаний говорить ничего не значащую гладенькую ерунду с таким видом, будто изрекается судьбоносная и великая истина.)
– Что начинать будем? – спросил дядя Вова, который даже в тех шелковых и крюшоновых испытаниях, что выпали нашим небалованным организмам, не утратил своей матросской прямоты.
– Вот! Своевременный вопрос! – похвалил старшину наместник. – Скажу без обиняков. Я хочу жениться. Но отец девушки, точнее, ее дядя, наш дорогой император Готам, пока что не очень-то видит меня в качестве жениха для своей племянницы.
– Горько это слышать, – отозвался я дипломатично.
– Но с каждым днем любовь разгорается в моем сердце все сильнее. Ее сила такова, что она может даже убить меня! Разорвать напополам! Испепелить! – Глаза Бин Назима горели.
– Господи помилуй, – сказал дядя Вова вполголоса.
– Чтобы этого не произошло, мы, я имею в виду вас и меня, должны похитить мою избранницу. И тогда неистовое пламя моей любви получит возможность предстать ровным огнем семейного очага!
– То есть в случае похищения дядя против брака возражать не будет? – перед тем как подписываться на всякие авантюры, я хотел внести ясность.
– Это мы увидим, только когда вы привезете Амиту сюда.
– Невесту зовут Амита?
– Да.
– Красивая небось? – спросил я, с нежной улыбкой вспоминая свою Ксюху, ее тончайшую талию, ее кудрявую головку и разноцветные маникюры, которые я, лопух, только и делал, что путал с педикюрами.
– Не имею ни малейшего понятия, – сказал Бин Назим деловито.
– Вы серьезно, что ли?
– Разумеется, – степенно кивнул наместник, демонстрируя полное равнодушие.
– Но подождите… Вы же только что говорили: «пламя любви»… «испепелит»… «надобен семейный очаг»…
– Говорил. И что?
Бин Назим поглядел на меня недоуменно, словно хотел добавить: «Все так говорят, потому что так говорить положено. Какие тут могут быть вопросы?»
И тут я понял, что дело, которое он хочет нам поручить, носит скорее политический характер, нежели любовный.
– Сейчас наш дорогой император держит мою Амиту в оазисе Вади-Вурайя, – продолжал Бин Назим. – В центре оазиса простерлось озеро Глаза Вечности, окруженное тысячью тысяч пальм! А над ним, на неприступном утесе, белеет крепость Рог Вечности…
– Таким образом установлено, что у вечности есть не только глаза, но и рога, – хохотнул дядя Вова, и я с неодобрением подумал, что он, похоже, перебрал пива за завтраком.
– Скажите, а далеко этот оазис от нас? – спросил я.
– Семь дней пути морем. И два дневных перехода по пустыне, – ответил Бин Назим.
