Штат же имел давний и многократно оправдавший себя опыт осуществления вынесенных по приговору суда наказаний.
– Наш будет получше, – сказал Пэрриш. – Все его знают, всё в нем изложено просто и ясно.
На своем веку он отправил на электрический стул восьмерых. Масту же только предстояло первый раз в жизни призвать суд приговорить к смертной казни человека за совершенное им умышленное убийство.
– Существует еще и проблема тюрьмы, – продолжал Пэрриш. – Мы бы направили Лэнигана в Парчмэн, где скверно кормят дважды в день и пару раз в неделю дают помыться в душе. Он двадцать три часа в сутки проводил бы в душной камере вместе с тараканами и насильниками. Вы же привезете его в некое подобие загородного клуба, членом которого он останется до конца своих дней, поскольку ваши судьи найдут тысячу отговорок для того, чтобы заменить смертную казнь чем-нибудь погуманнее.
– Как на пикнике Лэниган чувствовать себя не будет, – не очень уверенно возразил Маст.
– Значит, как на пляже. Брось, Морис. Нам необходим рычаг. До того как любитель путешествовать Лэниган отправится в последний вояж, мы должны ответить на два вопроса. Первый и самый главный – это деньги. Где они? Что он с ними сделал? Можно ли их разыскать и вернуть законным владельцам? Второй касается пресловутых похорон. Кто лежит в могиле? Ответ в состоянии дать только Лэниган, да и то лишь после того, как его заставят сделать это. Нужно, чтобы у него душа ушла в пятки, Морис. Тюрьма напугает кого угодно. Готов поклясться, Лэниган Бога будет молить, чтобы его дело рассматривал федеральный суд.
Признавая правоту оппонента, Маст не мог позволить себе публично согласиться с ним. Для местных властей дело Лэнигана слишком сложное. К тому же сюда уже начала прибывать пресса.
– Есть еще и другие моменты, – напомнил он Пэрришу. – Кража совершена далеко за пределами страны.
– Да, но на момент совершения преступления его жертва являлась субъектом юрисдикции данного округа.
– Все это далеко не так просто.
– Что ты предлагаешь?
– Может, нам стоит объединить усилия?
После этого вопроса Маста атмосфера несколько разрядилась.
Фэбээровцы в любое время могли оказаться первыми, и то, что государственный прокурор предлагал Пэрришу содействие, было для него совсем не плохо.
Все дело заключалось в Парчмэне, это понимал каждый присутствовавший. Будучи юристом, Лэниган должен был представлять, что ждет его в Парчмэне, и перспектива провести десять лет в преддверии ада могла развязать ему язык.
В соответствии с предложенным планом Пэрриш и Маст делили пирог меж собой. ФБР продолжит поиски денег.
Представители местных властей сконцентрируют усилия на разгадке убийства. Пэрриш соберет большое жюри присяжных. Перед публикой выступит объединенный фронт. Такие щекотливые вопросы, как суд и апелляции, были отложены сторонами до лучших времен. На первое место выдвинулась необходимость заключить перемирие, чтобы каждая из сторон могла действовать без оглядки на другую.
Поскольку в здании ФБР проходило совещание, прессе предложили подождать его окончания на противоположной стороне улицы, в городском суде Билокси. В зале на втором этаже собрались десятки репортеров, в основном местные, хотя были и их коллеги из Джексона, Нового Орлеана и Мобила. Всем им непременно хотелось занять места в первом ряду, куда они рвались, как дети на школьном утреннике.
Маст и Пэрриш вышли к трибуне, уставленной множеством микрофонов. Каттер вместе с полицейскими окружили этих двоих плотной стеной. В зале вспыхнул свет, засверкали фотовспышки, зажужжали видеокамеры.
Откашлявшись, Маст сделал шаг вперед:
– Нам выпала честь сообщить, господа, об аресте мистера Патрика С. Лэнигана, бывшего жителя вашего города.
Он и в самом деле не умер и находится сейчас в распоряжении федеральных властей.
Выдержав драматическую паузу, Маст насладился волнением, охватившим журналистов, а затем осторожно поделился некоторыми подробностями: рассказал о событиях, происшедших пару дней назад в Бразилии, сообщил, каким образом установили личность арестованного, но ни словом не обмолвился о том, что ни сам он, ни ФБР не имели никакого отношения к определению местонахождения Патрика Лэнигана. Он добавил пару общих фраз о доставке арестованного, выдвигаемых против него обвинениях и неотвратимости правосудия.
Речь Пэрриша оказалась более сдержанной. Он обещал скорейшее рассмотрение дела об убийстве, равно как и всех остальных пунктов обвинения, предъявляемого арестованному.
На трибуну обрушился град вопросов. В течение примерно полутора часов Маст вместе с Пэрришем противостояли попыткам журналистов узнать что-нибудь еще.
* * *
Труди решительно настояла на том, чтобы при встрече Лэнс находился рядом. В обтягивающих мускулистые бедра шортах из джинсовой ткани он был неотразим. Видевший и не такое, адвокат едва заметно презрительно улыбнулся.
Труди была одета, как всегда, со вкусом: короткая юбка в обтяжку, красная блузка, немного косметики и минимум украшений. В попытке привлечь внимание адвоката она скрестила свои великолепные длинные ноги и погладила руку Лэнса, лежавшую у нее на колене.
Адвокат словно не заметил ее манипуляций.
Труди пришла, чтобы начать оформление развода, сообщила она, несмотря на то что по телефону уже поставила адвоката в известность о своих намерениях. Она была вне себя от горя. Почему он так поступил с ней? И с Эшли Николь, их маленькой дочерью? Ведь они любили друг друга, им так хорошо жилось вместе. А теперь это…
– Развод не составит особой проблемы, – вновь повторил Дж. Мюррей Ридлтон, опытный адвокат, имевший немало клиентов. – Мы имеем типичный случай, когда один супруг оставил другого. В соответствии с законами Алабамы вы получите развод и все его имущество.
– Мне хочется закончить эту процедуру как можно быстрее, – сказала Труди, глядя на стену, где висели дипломы и лицензии Ридлтона.
– Я займусь вашим делом прямо с завтрашнего утра.
– Сколько оно потребует времени?
– Три месяца. Меньше не бывает.
Подобный ответ ничуть не успокоил ее.
– Не понимаю, как мужчина может подобным образом поступить по отношению к той, которую он любит. Я чувствую себя ужасно глупо.
Рука Лэнса медленно поползла вверх.
Развод нисколько не беспокоил Труди, и адвокат прекрасно понимал это. Она попыталась было изобразить, что у нее разбито сердце, но вышло это до смешного плохо.
– Сколько вы получили от страховой компании? – спросил он, перекладывая бумаги на столе.
Вопрос поразил Труди.
– А почему это вас заинтересовало?
– Потому что компания подаст на вас в суд, чтобы вернуть свои деньги. Ведь ваш муж жив, Труди. Нет смерти – значит, нет и денег.
– Вы шутите!
– Отнюдь.
– Они не смогут так поступить со мной, конечно, не смогут.
– Еще как смогут. И долго ждать не придется.
Убрав руку, Лэнс выпрямился на стуле. Рот Труди приоткрылся, глаза стали мокрыми от слез.
– Они не смогут.
Ридлтон придвинул к себе блокнот и взял ручку.
– Давайте-ка прикинем.
Заплатив сто тридцать тысяч долларов за “роллс-ройс”, Труди по-прежнему считалась его владелицей. Лэнс ездил на купленном ею за восемьдесят пять тысяч “порше”. Дом был приобретен за девятьсот тысяч наличными без всяких закладных на имя Лэнса. В шестьдесят тысяч обошелся его катер, еще сотня ушла на ее драгоценности. Цифры складывались в столбик, и когда черту подвели, под ней оказалось около полутора миллионов. У адвоката язык не поворачивался сказать, что эти роскошные приобретения уйдут первыми.
Подобно дантисту, выдергивающему зуб без новокаина, Ридлтон заставил Труди подсчитать ее ежемесячные расходы. Поколебавшись, она назвала сумму в десять тысяч долларов на протяжении последних четырех лет. Парочка успела совершить несколько сказочных путешествий, и деньги утекали с такой скоростью, что никакой страховой компании не под силу было заткнуть эту дыру.
Труди считалась безработной, или вышедшей на пенсию, как она предпочитала говорить. Свои доходы от перевозки наркотиков Лэнс, естественно, скрывал. Даже их собственный адвокат ничего не знал о трехстах тысячах долларов, которые они спрятали на счете банка во Флориде.
– И когда, по-вашему, компания предъявит иск? – спросила Труди.
– До конца недели, – ответил Ридлтон.
* * *
Но это произошло гораздо раньше.
В разгар пресс-конференции, как только было сделано заявление о воскрешении Патрика Лэнигана из мертвых, в зал вошли представители страховой компании “Нозерн кейс мьючуэл” с тем, чтобы потребовать от Труди Лэниган полного возврата двух с половиной миллионов долларов с банковскими процентами и гонорарами для адвокатов. Судебный иск включал в себя также петицию с требованием временно ограничить ее права на владение ценностями – как лица, не соответствующего статусу вдовы.
