— Товарищи! — громко объявила Джамиля. — Эта девка — воровка, следите за товаром, пока она рядом шныряет!
Щеки Нади вспыхнули, она несколько раз молча открыла рот. Джамиля стояла перед ней, уперев руки в бока. Я знал ее уже достаточно, чтобы понимать, что она не зла или в бешенстве. Весь этот громкий скандал она устроила исключительно расчетливо. И если Надя сейчас не уберется, то молчаливый подручный торговки выволочет девиц с рынка, может даже на пинках.
А вот Надя злилась. По ее смазливой мордашке было заметно, что больше всего ей сейчас хочется бросится на противную тетку с кулаками. Тем более, что та ее ниже почти на полголовы. Но кое-какие мозги в голове девчонки все-таки были. Так что за несколько секунд она вернула своему перекошенному яростью лицу выражение высокомерной презрительности и отступила.
— Пойдемте, девчонки! — бросила она, спешно сдавая позиции. — Если эта… не понимает, как надо вести дела, то мы ничего у нее и не купим.
Джамиля подошла к моему прилавку и навалилась на него грудью.
— Ты эту девку как увидишь, гони взашей сразу же! — проговорила она. — Думает, что если сама не ворует, так никто и сделать ничего не может.
— А что, уже были прецеденты? — спросил я.
— Ага, были, — покивала Джамиля. — Она пришла и давай лифчик примерять и сиськами светить. И пока мужики зенки вылупили, их всех карманники хитрые и обобрали. За руку не ловила, но за версту таких чую! Гнать таких надо нещадно, Володя!
— Понял, — кивнул я. — Запомнил, урок усвоил.
Хотя на самом деле я не знал, верю ли Джамиле на все сто. И правда ли эта Надя заигрывает с криминалом или просто любит выпендриться, чем карманники, которых на рынке и без нее валом, немедленно и воспользовались.
Но все равно я был рад, что Джамиля ее выгнала. Никакого желания вступать в коммуникацию с этой особой у меня не было.
Я просочился в нашу подвальную берлогу и присел рядом с дверью, чтобы не мешать ребятам. В общем-то, мне вообще не было необходимости присутствовать каждый раз, я ведь не играл. Но тут есть нюанс… Сам-то я не играю, конечно. И когда каждый раз маячу, то еще больше провоцирую своих задавать мне вопросы насчет руки. Но творческие люди, особенно когда они говнари, которые пока что своим творчеством ничего не заработали и плохо себе представляют, сколько именно можно этим заработать, — они же как дети малые. Оставишь без присмотра на пару часов, они или переругаются, или лажу какую-нибудь начнут ваять. Так что на репетиции я являлся как штык. Ну, иногда чуть опаздывал. Но пока что все шло гладенько. Вдохновившись последним успехом, ребята работали старательно, не отлынивая и не придумывая отмазок. И даже уже пару песен нирваны играли вполне узнаваемо. Осталось только с текстами разобраться, потому что по-английски Астарот пел так, что без слез слушать было нельзя.
А сегодня они вторую песню Кирилла разучивали. На прошлой репетиции он спел три, после недолгого спора выбрали одну, про Влада-Колосажателя.
Как по мне, она звучала как-то слишком простовато, но парням больше всего зашло, так что они взялись азартно ее разучивать.
— О, у меня идея! — воскликнул Бельфегор, как только песня закончилась. — А что если перед припевом сделать паузу, потом Абаддон, такой, тыц-тыц-тыц, а я заору. Вот так!
Бельфегор издал вопль-визг, у меня даже уши заложило.
— Точняк, а потом мы хором припев! — подхватил Абаддон. — Попробуем так?
Он постукал палочками друг о дружку, и мои «Ангелы» снова заиграли. Я в процесс не вмешивался, даже не стал их дергать, чтобы они со мной поздоровались. Видно же, работают ребята. И даже Астарот не выглядит недовольным. Ну, разве что самую малость изображает на лице выражение «усталая звезда снисходит до вашей этой вашей суеты».
— Вспомни, господарь
Как это было встарь,
Как гости собрались
За праздничным столом
Пиво и вино
Открытое окно
Только веселись
Чтобы все было вверх дном
Разве думали они,
Что сочтены их дни?
В этом месте инструменты замолкли, потом Бельфегор заорал.
— Здравствуй, Влад-Колосажатель!
Утром в день кровавой жатвы…
Астарот пока что пел по бумажке. И являл собой прямую иллюстрацию пользы регулярных упражнений. Может быть, ему самому изменения пока что заметны не были, но голос его звучал уже значительно увереннее, чем в первые разы. Ну и кроме того, творчество Кирилла была попроще по звучанию, там не нужно было изображать брутальный рев. Вдохновлялся он, судя по тому, что я пока что видел, разными неоднозначными историческими личностями. Что лично мне, например, очень нравилось, жюри рок-клуба тоже зашло, а как примет публика… Ну, посмотрим.
— Велиал, ну как? — спросил Бельфегор, когда они опять замолчали.
— Огнище! — я показал сразу два «лайка». — С воплем вообще круто, есть в этом какой-то саспенс. Ну и, кстати, привет всем! Я пирожки принес, мне тетя Маруся на рынке отдала.
— Испорченные что ли? — подозрительно прищурился Астарот.
— Давай мне, я все равно съем! — Бегемот вылез из-за барабанов и потянулся к бумажному свертку.
— Что я сам себе враг что ли, испорченными вас кормить? — я пожал плечами. — У нее дочка приболела, срочно надо было домой бежать. А пирожков нажарила на полный день. Думала выбросить, но я не дал.
— А с чем пирожки? — спросил Бельфегор. Непоследовательно. Потому что вопрос он задал, уже откусив.
— С начинкой, — хохотнул я. — На самом деле, у меня есть еще одна новость, но поскольку я пока что сам не знаю, новость это или нет, предлагаю пари. Как считаете, Ася и Люся придут сегодня или по дороге заблудятся?
— А ты разве не пошутил тогда, у Боржича? — Бельфегор похлопал глазами.
— Какие могут быть шутки? — театрально возмутился я. — Бельфегор, ну вот ты сам представь! Едем мы, такие, на гастроли в какое-нибудь Усть-Пердыщино, до которого нам сначала два часа на автобусе телепать, и там еще ночевать. Ты какую компанию предпочтешь — других говнарей с кучей инструментов или двух симпатичных девчонок не очень высоких моральных качеств, а?
— Люся мне нравится… — мечтательно проговорил Бегемот, вытирая жирные руки об штаны. — Она когда на меня смотрит, я прямо… ух…
Круглое лицо Бегемота расплылось в сальной улыбке. Он даже забыл взять еще один пирожок. Хотя предыдущий уже доел, а в свертке они еще остались.
— А мне, может, тоже Люся нравится, — Бельфегор ткнул толстяка локтем.
— Она же тебя на голову выше! — возмутился Бегемот.
— Ну и что? — Бельфегор вздернул подбородок и встал на цыпочки. — Рост вообще не главное!
— Хм, а может я и ошибся, — задумчиво проговорил я, усмехаясь. — Девчонки еще не пришли, а вы уже переругались. Наверное, лучше на совместные гастроли «Секс-агрессора» позвать…
Все замерли на пару секунд с открытыми ртами.
— Ты опух что ли, он же придурок! — возмутился Астарот.
— Зато на его фоне мы просто суперзвезды, — заржал я. — «Эйси-Диси» пополам со «Скорпами», не меньше.
— Два часа в автобусе до Усть-Пердыщино… — медленно проговорил Бельфегор, потом его явственно так передернуло. — Не-не, Абаддон, пусть Люся будет твоя, слова не скажу… Велиал, только не «Секс-Агрессор», пожалуйста…
И как раз в этот драматический момент раздался стук в дверь. Потом она приоткрылась, и внутрь заглянула слегка растрепанная рыжеватая голова той самой Люси.
— Приветики… — медленно сказала она. — А я, если честно, до конца так и не верила, что это все мне не приснилось…
Теперь дверь открылась полностью, и хиппанутые подружки Боржича вошли в нашу берлогу. Такие же неспешные, будто слегка заторможенные. На плече у Аси — гитара в чехле. У Люси — большая бесформенная сумка, сшитая, кажется, из обивки старого кресла.
Привет, Велиал, — Люся обвела все лица медленным взглядом, положила сумку и подошла ко мне. Руки ее обвились вокруг моей шеи. Никакой особенной приязни это не означало, просто ее манера общения — трогать руками того, с кем разговаривает. —
