— Ты когда-нибудь уже играл на гитаре? — спросил меня Гриша, лихо развернув свое кресло.
Глава 8
— Сложно сказать, — усмехнулся я. — Скорее нет, чем да. Как-то тренькал, но это было так давно, что можно сказать, что неправда.
— Понял, — улыбнулся Гриша. — Тогда начнем с того, как держать инструмент.
Не знаю, насколько хорошо играл на гитаре Вова-Велиал, но мне от него в наследство никаких знаний и навыков не перепало. Зажимать струны получалось через раз, вместо звучных аккордов гитара в моих руках издавала жалобное «трррр-трррр». Подушечки пальцев довольно скоро запросили пощады.
Но сам процесс мне неожиданно понравился. Гриша объяснял терпеливо, свой инструмент держал в руках с такой нежностью, что даже становилось немного не по себе. Как будто подглядываешь.
После первых минут пятнадцати я ещё надеялся, что может память Вовы-Велиала проснется, и я перестану ощущать музыкальный инструмент как чужую деревяшку. Но нет, ничего такого не происходило.
В мозгу от непривычных действий как будто скрипели несмазанные шестерёнки. Чувствовал себя как в первом классе.
— Знаешь, каждый, кто ко мне приходит, ждёт, что после первого же часа занятий сможет… — Гриша грустно и немного смущённо улыбнулся. — Сможет играть как Кит Ричардс или Джимми Хендрикс.
— А чудес не бывает, да? — подмигнул я, потирая замученные подушечки пальцев.
— Нет, не бывает, — Гриша покачал головой. — Бывает, что кто-то учится чуть быстрее. Но все равно это очень долгий процесс. Так что если ты больше не придёшь, я, в общем-то, пойму.
— А можешь поиграть для меня? — неожиданно попросил я. Во время занятия Гриша перебирал струны, конечно, когда показывал как правильно держать и куда нажимать. Было заметно, что играет он хорошо. Но интересно стало послушать Гришу-музыканта, а не Гришу учителя.
— Хорошо, — согласился он. Погладил гитару, прикрыл глаза, и инструмент запел. Гриша играл не что-то известное, во всяком случае, я не смог опознать мелодию. Такое впечатление, что он играл то, что хотела его гитара.
Не знаю, как играют гениальные музыканты. Но сегодня и сейчас это было ровно то, что надо.
— Спасибо, — тихо сказал я, когда Гриша положил инструмент.
— Ты ведь тоже ждал чуда, да? — спросил Гриша. — Пойми, я не хочу тебя отговаривать заниматься, мне просто хочется, чтобы ты понял, что музыкантом не станешь за одно, два или даже десять занятий. Да и вообще, не в занятиях дело. Я могу тебе показать аккорды и переборы, но…
— Звучит так, будто ты извиняешься, — я подмигнул. — Не надо. Я ждал чуда, и я его получил.
— Больше не придёшь? — грустно спросил он.
— Наоборот, — я пожал плечами. — Давай составим расписание. Мне нужно два часа в неделю. Я заканчиваю работу в два, здесь недалеко, на рынке.
— Но… — Гриша похлопал ресницами, лицо его стало совсем детским.
— Если ты согласишься меня учить, такого бестолкового, — засмеялся я.
— Конечно соглашусь, это же моя работа! — воскликнул он. — Просто…
— Я уже понял, что не стану великим гитаристом, — я пожал плечами. — Может даже никаким не стану. Но тут дело в процессе, а не в результате.
Когда я вышел от Гриши, мне даже захотелось остановиться на берегу Киневы и закурить. Отчасти Гриша был прав насчет «ожидания чуда». Просто в моем случае он неверно истолковал выражение лица. Я ведь действительно мог вспомнить, как играть. Могла сработать моторная память тела, все дела. Но не сработала. В принципе, ожидаемо. Ни разу так не происходило, с чего бы сейчас вдруг произошло? Магия музыки, творческий момент? Да ну, глупости.
Но его урок дал мне гораздо больше, чем умение извлекать из инструмента разные приятные звуки. И пока я пытался поставить как надо пальцы, чтобы струна звенела чистой нотой, а не глухо тренькала, я кое-что понял про себя важное.
Что-то такое, что сложно объяснить или сформулировать. Как будто мозги прочистились что ли. Как будто кто-то важный подмигнул одобрительно, мол, давай-давай, ты все делаешь правильно!
Хотя если отвлечься от философии и прочих высоких материй, то занятия мне захотелось продолжить именно из-за Гриши. Светлый увлеченный человек. Когда он учит или играет, забываешь, что он в инвалидном кресле.
Хороший урок.
Один из самых полезных, которые мне случалось получать.
Вопли были слышны с первого этажа. До самой двери хотелось надеяться, что раздается скандал не из квартиры Беса, но с каждой ступенькой вверх надежда таяла. А скандал был знатным. Между криками что-то падало и со звоном билось.
«Может, в другой раз зайти?» — подумал я, зависнув на секунду над кнопкой звонка. «…а я не Коля, я Сережа», — вспомнилась концовка анекдота. «Действительно, — мысленно хмыкнул я. — Это же не мой скандал, мне-то с чего бы сбегать?»
Позвонил.
Потом ещё раз, потому что кажется первый звонок совпал со звоном разбившейся чашки или тарелки.
С той стороны раздались тяжёлые быстрые шаги.
Дверь распахнулась. На пороге стояла раскрасневшаяся незнакомая брюнетка. Стрижка каре, прямая юбка выше колена, но с учётом нынешней моды, прямо-таки пуританского вида, голубая блузка. Никак вообще не вяжется ни с Илюхой-Бесом, ни с его друзьями-толкиенистами.
— Ты кто⁈ — спросила девушка, придирчиво оглядев меня с ног до головы.
— Вова, — ответил я. — Ну или Велиал, как вам больше нравится…
— Ага, понятно! — девушка резко схватила меня за руку и затащила в квартиру. — Вот ты мне как раз и нужен!
— Вот это поворот! — озадаченно пробормотал я, уступая энергичному напору незнакомой барышни. Она проволокла меня на буксире мимо озадаченного пенсионера, который нем с кухни кастрюльку. При виде нас он предусмотрительно отпрыгнул в сторону и прижался к стене. Подняв драгоценную кастрюльку над головой. Судя по стоическому выражению его лица, с барышней он был уже знаком. Да и скандалы в этих стенах явно нередкое явление.
— Как тебе такое⁈ — незнакомка толкнула меня в плечо, ткнув пальцем в сторону полуголого Ильи, невозмутимо натягивающего джинсы. За отдернутой занавеской в его «спальню» сидела блондинка Эля, которую толкиенисты называли Эланор, и томно расчесывала растрёпанные волосы.
Ну, типа, картина маслом. Никаких двойных толкований. И чтобы развеять последние сомнения, брюнетка принялась экспрессивно комментировать произошедшее.
— Иля, ну какого хрена⁈ — она с силой грохнула ладошкой по столу. — Ты ведь мне уже обещал, что никаких баб я больше не увижу! И опять⁈
— Настя, ну а что я могу поделать? — Бес выпрямился и развел руками. — Ты же сама отказываешься ко мне переезжать…
— Переезжать⁈ — девушка громко расхохоталась с явственно истеричными нотками. — Ты бы меня ещё в теплотрассу пригласил!
— Но замуж же ты за меня вышла… — Бес поднял с пола тельняшку распутал связавшиеся в узел рукава и накинул на голову, как бандану. Не похоже, чтобы он хоть немного чувствовал себя виноватым в этой пикантной ситуации.
— Настя, ну что ты устраиваешь, правда? — Эланор встала с кровати. Из одежды на ней были только лифчик и трусики. — На твое место я не претендую, потрахались и все…
— А ты вообще заткнись, дрянь! — перевела свой главный калибр с неверного супруга на его любовницу Настя. — Надеюсь, вы хоть гандонами пользовались, не хватало ещё после тебя трипак лечить в венеричке!
— Не понимаю, о чем ты, — Эланор дернула плечиком, повернулась ко всей сцене изящной круглой попой и наклонилась за платьем. Мееедленно, давая всем присутствующим возможность рассмотреть свои упругие ягодицы во всех подробностях.
— Быстро пошла отсюда, шлюха! — голос Насти, кажется, скоро будет бить посуду без касания.
— Уйду, когда захочу! — Эланор выпрямилась и победно посмотрела на Настю.
— Иля! — мечущий молнии взгляд снова переместился на Беса. — Или ты выгоняешь отсюда свою шлюху, или…
— Или что? — Эланор склонила голову набок жестом любопытного котика.
